Роберт Блох - Психоз

Она успела пройти половину пути, когда раздался стук.

Это случилось: мистер Арбогаст уже здесь. Норман хотел крикнуть ему, предупредить, но что-то словно застряло у него в горле. Он мог только слушать. Бодрый голос Мамы: «Сейчас иду! Сейчас иду! Секундочку!»

Все действительно произошло за несколько секунд.

Мама открыла дверь, и мистер Арбогаст зашел внутрь. Взглянул на нее и открыл рот, готовясь что-то произнести. В эту секунду он поднял голову — вот чего ждала Мама. Она взмахнула рукой, и что-то яркое, блестящее, сверкая, мелькнуло в воздухе: раз-два, раз-два…

Глазам было больно, Норман не хотел смотреть. Зачем — он и так уже знал, что случилось.

Мама нашла его бритву…

Норман улыбнулся пожилому мужчине и произнес:

— Вот ваш ключ. Десять долларов за номер на двоих, пожалуйста.

Его супруга щелкнула замком сумочки.

— Деньги у меня, Гомер. — Она положила банкноту на стойку, кивнув Норману. Потом ее глаза, сощурясь, стали разглядывать его. — Что с вами, вам нехорошо?

— Я… просто немного устал, наверное. Ничего, пройдет. Я уже закрываюсь.

— Так рано? Я думала, мотели работают круглосуточно. Особенно по субботам.

— У нас сейчас не много посетителей. Кроме того, уже почти десять.

Почти десять. Без малого четыре часа. О господи!

— Понятно. Что ж, спокойной ночи.

— Спокойной ночи.

Они ушли, теперь можно отойти от стойки, можно выключить вывеску и запереть контору. Но сначала он выпьет, хорошенько выпьет, потому что нуждается в этом. И не важно, будет он пьяным или нет, сейчас все не важно, все позади. Позади, а может быть, все только начинается.

Норман уже порядочно выпил. В первый раз он выпил, когда вернулся в мотель, около шести, а потом уже добавлял через каждый час. Если бы не спиртное, он просто не выдержал бы, не смог бы стоять здесь, зная, что спрятано под ковром в холле дома. Да, он оставил там все как было, не пытаясь ничего трогать, просто поднял ковер и накрыл это. Натекло довольно много крови, но она не просочится сквозь ткань. Тогда он больше ничего не мог сделать. Потому что был день.

Теперь, конечно, придется вернуться туда. Он строго-настрого запретил Маме что-либо трогать и знал, что она подчинится. Странно, что она вернулась в свое прежнее состояние апатии, сразу после случившегося. Тогда казалось, что Маму ничто не остановит, — состояние аффекта, так это, кажется, называется, — но, как только все было кончено, она просто завяла, и дальше пришлось ему взяться за дело. Он велел ей вернуться в свою комнату и больше не показываться возле окна, лечь и лежать, пока он не вернется. И еще он запер дверь.

Но теперь придется ее отпереть.

Норман закрыл контору и вышел из мотеля. Неподалеку стоял «бьюик», «бьюик» мистера Арбогаста, припаркованный там, где он его оставил.

Вот было бы замечательно просто сесть за руль и уехать! Умчаться подальше отсюда, оставить все позади и больше никогда не возвращаться, никогда! Подальше от мотеля и от Мамы, подальше от того, что лежит под ковром в холле!

На мгновение это желание, словно волна, захлестнуло его, но лишь на мгновение. Потом все улеглось, и Норман пожал плечами. Ничего не выйдет, уж это он знал точно. Никогда ему не умчаться так далеко, чтобы быть в безопасности. И потом, его ждет это, завернутое в ковер. Ждет его…

Поэтому он сначала внимательно оглядел шоссе, потом посмотрел, задернуты ли шторы на окнах номера первого и номера третьего, наконец залез в машину мистера Арбогаста и вынул ключи, которые нашел в кармане детектива. Очень медленно он подъехал к дому.

Весь свет был потушен. Мама спала в своей комнате, а может, только притворялась, что спит, — сейчас это его не волновало. Главное — пусть не путается под ногами, пока Норман делает свое дело. Он не хотел, чтобы Мама была поблизости: он опять почувствовал бы себя маленьким мальчиком. Ему предстояла мужская работа. Работа для взрослого мужчины.

Кто, кроме мужчины, смог бы связать края ковра и поднять его вместе с тем, что было внутри? Он пронес тяжелую ношу по ступенькам, а потом положил на заднее сиденье машины. Он был прав — сквозь плотную ткань не просочилось ни капли. Эти старые ковры с грубым ворсом не пропускают влагу.

Миновав лес и добравшись до болота, Норман проехал по самому краю, пока не нашел открытое место. Нельзя даже пробовать утопить эту машину там же, где первую. Но тут место новое, кажется, подойдет. Он использовал тот же метод. На самом-то деле все было очень просто. Умение приходит с опытом.

Только смеяться тут было нечему; тем более когда он сидел на пеньке у трясины и ждал, пока болото не поглотит машину. На этот раз было еще хуже. Казалось бы, «бьюик» тяжелее и затонуть должен быстрее. Но пока он ждал, прошел миллион лет, не меньше. Наконец — плоп! И все.

Ну вот. Он исчез навсегда. Как эта девушка со своими сорока тысячами. Где же они были спрятаны? Конечно, не в сумочке и не в чемодане. Может быть, в сумке, где она держала смену белья, или в самой машине? Надо было все осмотреть — вот что ему следовало сделать. Только ведь он тогда был не способен на это, даже если бы знал про деньги. А если бы он их нашел, кто знает, что бы случилось? Скорее всего, он бы выдал себя, когда появился детектив. Всегда чем-то выдаешь себя, если гнетет чувство вины. Слава богу — по крайней мере за это он должен быть благодарен, — не он совершил убийство. Да, он знал, что считается соучастником; с другой стороны, он должен был защитить Маму. Конечно, этим он защищал и себя тоже, но все, что он делал, он делал в первую очередь ради нее.

Норман медленно брел по полю. Завтра он должен будет приехать туда на своей машине с прицепом, снова проделать то же самое. Но это чепуха по сравнению с тем, что предстоит в доме.

Как и всегда, его цель — следить за Мамой.

Он все тщательно продумал, но надо смотреть правде в глаза.

Кто-нибудь обязательно придет и начнет выяснять насчет детектива.

Это было бы вполне логично. Компания — «что-то там Мьючуал», — на которую он работал, не примирится с его исчезновением до тех пор, пока не будет завершено расследование. Очевидно, он держал с ними связь, может быть, на протяжении всей недели регулярно созванивался, или как-нибудь еще. И конечно, в результатах заинтересована фирма по продаже недвижимости. Как тут не быть заинтересованными, если речь идет о сорока тысячах долларов.

Поэтому рано или поздно придется ответить на разные вопросы. Может быть, через несколько дней, может, через неделю, как в случае с этой девушкой. Но теперь он был к этому готов. И кто бы там ни появился, его рассказ будет четким и ясным. Он выучит свою историю наизусть, будет репетировать, чтобы потом ничего не сорвалось с языка, как сегодня. Никому не удастся разволновать или запутать его, если он будет заранее знать, что его ожидает. Уже сейчас он прикидывает, что надо сказать, когда настанет урочный час.