Питер Спигельман - Рыжая кошка

Служащие в костюмах от Армани, обитающие в вечном полумраке фойе «Хендриса», оказались весьма щепетильны в вопросах конфиденциальности и совершенно невосприимчивы к моим маневрам. Добраться до реестра постояльцев не удалось; не удалось и просмотреть видеозапись. Ответом мне неизменно бывала тихо, но со вкусом произнесенная угроза вызвать охрану, и только в одной женщине я нашел отзывчивую слушательницу.

Звали ее Вера; в свободное от регистрации вселяющихся и выселяющихся время эта черноволосая ирландка, ироничная и миниатюрная, изучала кинопроизводство в Университете Нью-Йорка. Мы встретились в «Старбаксе» на Хьюстон-стрит, во время перерыва. Я заказал для Веры кофе латте и со слов Дэвида описал Рен: рост примерно пять футов девять дюймов, около тридцати лет, густые темно-рыжие волосы до плеч, светлая кожа, карие глаза, узкое лицо, длинноватый нос, большой рот, стройная спортивная фигура, мягкий голос, не носит драгоценностей, одежда простая, но дорогая, в основном черных и серых тонов. Я не упомянул улыбающуюся рыжую кошку, вытатуированную на левом бедре, изнутри, очень высоко, французское белье и родимое пятно, по форме напоминающее Флориду, на ягодице.

Вера покачала головой.

— Под это описание подходит половина наших клиентов, — хмыкнула она. — А если вы скажете, что у нее недовес двадцать фунтов, то и две трети.

— А многие снимают комнаты всего на час или два?

Вера криво усмехнулась:

— Вы бы удивились.

— Если я назову три даты, вы смогли бы хоть мельком заглянуть в компьютер?

Она засмеялась:

— Конечно — если вы заплатите за оставшиеся мне два семестра.

— А как насчет одной даты? — спросил я. — Восемнадцатое ноября. — Это был единственный день, когда Дэвид и Рен встречались в другом месте. — Вы помните, что происходило в отеле в тот день?

Вера посмотрела на чашку и кивнула:

— Конечно. Всю неделю. Ну и бардак же был, скажу я вам. Тогда вручали какие-то премии то ли за музыку, то ли за видео, то ли еще за какую хрень, и у нас ни одного свободного номера не осталось.

Я расшаркался перед Верой, она одарила меня еще одной кривоватой улыбкой, пожала мне руку и ушла. А я стал думать.

Вчера дела шли ненамного лучше: почти все утро я пытался нарастить хоть немного мяса на кости истории Дэвида. Он задачу не облегчал.

— Разве не достаточно знать, что мы познакомились в Сети? — удивился он. — Зачем тебе подробности?

— Бог мой, Дэвид, да как зачем? На всякий случай. Мало ли какая деталь может пригодиться.

— Не понимаю.

— Тебе и не надо понимать. Для этого ты нанял меня.

— Ключевое слово здесь «нанял». Это означает, что ты на меня работаешь.

Мы еще немного попрепирались в таком духе; в конце концов Дэвид уступил. Сначала он хмурился, но со временем в его голосе появилась даже какая-то гордость, и я понял, что он втайне доволен своей предусмотрительностью.

Он почти слово в слово процитировал объявление Рен на сайте знакомств MetroMatchPoint.com. «Стройная, длинноногая, рыжеволосая женщина, не достигшая тридцати, здоровая, обладающая хорошим вкусом и благоразумная, ищет интеллигентного мужчину от 35 до 55 лет для разовых встреч. Только Манхэттен, предпочтительно деловой центр». Он послал письмо на указанный адрес и сообщил о своих, как он выразился, «принципах».

— На этих сайтах половина людей, утверждающих, что они женщины, на самом деле таковыми не являются, поэтому, прежде чем тратить время, нужно посмотреть на фотографию.

Я чуть не подавился.

— Дэвид, только не говори мне, что рассылаешь свои фото по Сети.

В его взгляде явственно читалось: «Ты что, рехнулся?»

— Господи, нет, я прошу прислать фотографию. Сам я ничего не посылаю.

— Несколько однобоко, не находишь? А если другая сторона не согласна?

— И Бог с ней. — Дэвид пожал плечами. — Если она не согласна играть по моим правилам, я двигаюсь дальше.

— А откуда ты знаешь, что тебе прислали взаправдашнюю фотографию? Разве нельзя отправить снимок совсем другого человека?

— Такое бывает. Именно поэтому я назначаю первую встречу в кафе «У дядюшки Серта». — Я знал это кафе — оно находится на Чарлтон-стрит, недалеко от Уорик-стрит. — Там окно во весь фасад, и с улицы видно всех посетителей. Если мне нравится то, что я вижу, я захожу внутрь и знакомлюсь. Если не нравится, просто иду дальше. — Речь крупного специалиста.

— И тебя ни разу не одурачили?

Дэвид покосился на меня.

— Как это — одурачили?

— Ты не смотрел «Жестокую игру»? Чего только не бывает.

— Боже! — Дэвид сморщился от раздражения и отвращения. — Это что, шутка такая?

— Никаких шуток, Дэвид. Это большой город, и в нем масса самых разных людей.

— Иди ты. Я в состоянии отличить мужчину от женщины.

— Как скажешь. И сколько у тебя было смотрин?

Лицо Дэвида стало каким-то пустым, а голос тусклым.

— У тебя есть еще вопросы конкретно о Рен?

— Давай послушаем ее сообщения, — сказал я.

Дэвид побледнел.

— Я стер те, что она оставила на рабочем и домашнем автоответчиках. — Он нажал несколько кнопок на своем крохотном телефоне. — Но сохранил сообщения на сотовом. — Он поднес телефон к уху, потом передал его мне. Рука его подрагивала. Через мгновение я понял почему.

Три сообщения — краткие, но выразительные.

Голос у Рен оказался тихий — ни высокий, ни низкий, фразы она строила грамотно. Пока гнев, желчь и настоящее безумие не успели овладеть этой женщиной, слушать ее было даже приятно — пожалуй, подкупал налет усталости. Первое сообщение звучало наименее резко.

«Дэвид… ты ведь Дэвид, не так ли? Это звонит Рен. Мы так давно не виделись, Дэвид, и я скучала по тебе. Я хотела позвонить тебе домой, но потом решила, что может получиться неловко со Стефани, поэтому оставила тебе сообщение на работе. Ты не перезвонил, и я подумала, что, возможно, ты уехал и не проверяешь автоответчик. Наверное, взял отпуск — ведь ты так занят в „Клейн и сыновьях“. Новая должность и все такое. Ты путешествуешь? Где-нибудь в теплых краях? Хотела бы я погреться с тобой на солнышке, Дэвид. Я хочу увидеть тебя. Напиши поскорее».

Даже если абстрагироваться от ситуации, нельзя было не уловить что-то жутковатое в этом постоянном повторении имени, в этой настойчивости. Во втором сообщении голос стал громче, в нем появились хищные нотки.

«Прошло два дня, а ты так и не отозвался. Дэвид, я знаю, что ты в городе: вы вчера были на благотворительном мероприятии, ты и Стефани. Кажется, у тебя вдруг нашлась масса времени для нее, Дэвид, и совсем ни минуты — для меня. Никогда не думала, что ты можешь быть таким жестоким, таким грубым. Но, Дэвид, я не потерплю пренебрежения — и неуважения. Я хочу увидеться с тобой, а если откажешь — буду звонить и дальше. И кто знает, какой номер я наберу… или кто ответит. Может быть, твой старший брат или еще кто из партнеров в „Клейн и сыновьях“. Может быть, эта сука — твоя жена». Под конец ее голос, до этого выражавший страдание, негодование и высокомерие, словно напитался ядом. Третье сообщение явно было оставлено после телефонного разговора с Дэвидом.