Ричард Хайнс - Хамелеон

— Этого более чем достаточно, чтобы купить билет на этот аттракцион, не так ли?

— Совершенно верно.

— Что ж, в таком случае можешь расслабиться. Пусть идея прибрать к рукам аукцион была моя, но осуществимой ее сделал совет директоров, так что ты тут чист. У нас есть санкция на самом высоком уровне.

— Хочется верить, что ты прав, — поколебавшись, вынужден был признать Болдуин. — Такова уж моя прямая обязанность. К несчастью, у меня нет выбора. Если Джонстон говорит, что все в порядке, то отделу юридических согласований остается только подчиниться. Кто я такой, чтобы ставить под сомнение слово старшего директора, говорящего от лица всего совета?

Джон усмехнулся. Его развеселило недовольство друга.

— Вот именно. Операция получила одобрение на самом верху, так что во вторник мы начнем действовать.

— Да, похоже на то, — неохотно согласился Болдуин.

Джон никогда не упускал возможности подтрунить над Болдуином за то, что тот боится собственной тени, однако он понимал, чем объясняется беспокойство его друга. На протяжении всех девяностых росло стремление банков знать, кем и чем являются их клиенты, чтобы обезопасить себя от всех возможных рисков, но все же проблема отмывания денег росла. В течение последних двадцати лет традиционные каналы подобной деятельности были перекрыты. Борьба с грязными деньгами стала общемировой задачей, и с финансовыми учреждениями, замеченными в нарушениях, власти поступали строго.

Такие глобальные финансовые организации, как Всемирный банк и Банк международных расчетов, обладали мощными рычагами контроля за финансовыми потоками, но чисто физически было невозможно отслеживать все до одной операции. Поэтому многое зависело от готовности банков идти на сотрудничество. Любой банк, не желающий это делать, рисковал потерять лицензию, что фактически закрывало перед ним двери в бизнес. Вынужденное сотрудничество также приводило и к тому, что каждому потенциальному клиенту Банка Манхэттена надо было проходить все более жесткую проверку со стороны Болдуина и его отдела.

Уолл-стрит, Манхэттен

Маклеры потихоньку начинали собираться небольшими группами по всему операционному залу, чтобы обсудить предстоящие выходные. Преимущественно это были молодые мужчины, но женщины среди них встречались теперь гораздо чаще, чем тогда, когда Джон впервые приехал в Нью-Йорк. Несмотря на постоянный контроль и наблюдение, в зале время от времени вспыхивало соперничество на любовной почве, особенно в конце недели, когда большинство людей начинали думать только о том, как выпустить пар. Они зарабатывали большие деньги, и им не терпелось их потратить.

К Джону подошел один из самых нахальных молодых маклеров.

— Эй, Джонни, не хотите присоединиться к нам и пропустить пару кружек пива?

Парень был одет с иголочки. Если он испытывал какой-то трепет, обращаясь к своему боссу, то хорошо это скрывал.

— Там будет весело. Много девочек, чтобы поразвлечься. Может, такой бывалый старик, как вы, даст несколько дельных советов нам, молодым жеребцам. Ну что скажете, дружище?

Были времена, когда Джон с радостью принял бы подобное приглашение. Однако сейчас он лишь улыбнулся и покачал головой.

— Не сомневаюсь, для такого старика, как я, ваша пирушка будет слишком крутой и быстрой. Может быть, как-нибудь в другой раз.

Джон поймал себя на том, что это не просто отговорка. Ему действительно было неинтересно. Теперь он предпочитал веселиться в узком кругу. Ему больше никому ничего не нужно было доказывать.

Молодой маклер был разочарован.

— Раз мы не можем вас соблазнить, то вы наверняка приготовили для себя что-нибудь посочнее.

— Нет, я пас. В моем представлении дикая гулянка — это несколько банок пива и видео. Я и здесь каждый день получаю достаточную встряску. Больше у меня ни на что не остается сил. Так что вы, молодежь, порезвитесь и за меня.

— Что-то вы состарились раньше времени.

Последние слова молодого маклера относились и к Делбою, который стоял поблизости, прислушиваясь к разговору.

— Ладно, по крайней мере, нельзя сказать, что мы не попытались повысить качество вашего однообразного отдыха, Джонни. До встречи.

Он вернулся к своим приятелям.

Делбой стоял, держа в руке пиджак, и выглядел весьма задумчивым, что с ним бывало крайне редко.

— Наверное, мы действительно стареем.

— С чего ты это взял?

— Мы с тобой другой породы, совсем не той, к которой относятся эти мальчишки и девчонки.

— Что верно, то верно. Они красивые, бойкие и веселые. Теперь почти везде нужно как минимум иметь диплом магистра делового администрирования, а лучше еще и защитить диссертацию, чтобы получить место. Мы же по-прежнему берем людей прямо из-за парты, не имеющих никакого опыта. У них нет возможности узнать то, что действительно важно.

Делбой тотчас же повеселел.

— Точно. Опыт того, как играть в тотализатор, накачиваться спиртным и наркотиками, пока ты еще молод, беззаботен и можешь получать от этого удовольствие. Ты прав. Гарвардские выпускники — сухие учебники. Они не увидят осуществимую схему, даже если ткнуть их в нее носом.

Джон широко улыбнулся.

— Я никогда не слышал таких верных слов. Но я скажу тебе вот что. Эти ребята знают дорогу в «Брукс бразерс» [9] «Брукс бразерс» — компания, занимающаяся пошивом дорогой одежды, в первую очередь мужской. и «Барнис». [10] «Барнис» — сеть дорогих ресторанов. — Делбой рассмеялся, выражая свое согласие. — Они специалисты по части того, как украсть у ближнего работу, девочку и вообще все ценное, что накрепко не прибито гвоздями.

Тут они обратили внимание на небольшую группу, обступившую одного из самых агрессивных молодых маклеров. Тот возбужденно хвастался своим новеньким «Порше-911». Весь день он говорил о своей машине любому, кто был готов слушать, подробно перечисляя все технические характеристики.

Тогда Джон промолчал, но теперь подмигнул Делбою и окликнул парня, уже собравшегося уходить:

— Эй, Чарли, я слышал, ты обзавелся новой спортивной машиной.

Маклер, довольный тем, что Джон обратил на него внимание, обернулся и просиял.

— Ну да, Джонни.

Джон продолжал:

— Представляю, как ты рад. Значит, «Порше-911», да? Классно. Но позволь тебя спросить, ты знаешь, в чем разница между «девятьсот одиннадцатым» и дикобразом?

Маклер, сбитый с толку, покачал головой.

— Нет, а в чем?

Джон повысил голос, чтобы его услышали все:

— У дикобраза все иглы снаружи. [11] Непереводимая игра слов: «prick» («игла») имеет в английском языке также значения «половой член» и «дурак».

Центральный Манхэттен

Джон жадно, залпом осушил высокий стакан пива, а Делбой подался вперед и засунул сложенную десятидолларовую бумажку за бретельку танцовщицы, которая профессионально крутилась вокруг шеста. Бар был заполнен мужчинами в хороших костюмах, которые наслаждались первым стаканом наступивших выходных и радостными воплями приветствовали стриптизерш, сменяющих одна другую.