Ричард Хайнс - Хамелеон

— И на что ты намекаешь? Только на то, что твой приятель Джон каким-то образом замешан во всем этом?

Тон редактора говорил о том, что он считает эту тему закрытой.

— Возможно. Мне хотелось бы подняться на следующую ступень, посмотреть, кто стоит за всем этим.

— А у меня такое чувство, что дело совсем в другом. Во всем этом есть личный аспект? Насколько близок был тебе этот Джон?

Пенни потупилась.

Рис-Джонс поднял брови, тряхнул головой и продолжил:

— Понятно. С такими друзьями, как ты…

Не договорив, он затрясся в приступе смеха, рассыпая длинный столбик сигаретного пепла на бумаги, разложенные перед собой.

— Что вы имели в виду, говоря о личном аспекте?

Пенни негодовала. И что с того, что редактор был прав?!

— Прошло столько лет, а горечь до сих пор не выветрилась, — нараспев произнес Рис-Джонс на мотив популярной песни. — Говори начистоту, в чем дело?

Пенни решила, что лучшим оружием будет искренность.

— Я считаю, что вас это не касается, но вы правы, обида осталась. Мы с Джоном встречались, когда я училась в университете. Он бросил меня ради дочери графа, которая до того момента была моей лучшей подругой.

— И это твой шанс расквитаться?

— Питер, не будьте глупцом. Да, я считаю Джона мерзавцем. Он мне сделал тогда очень больно, но сейчас меня интересует в первую очередь сенсация.

— Ты уже давно занимаешься нашим ремеслом и знаешь, что люди всегда стремятся использовать свое положение, чтобы уладить старые счеты. Я твой босс, поэтому должен был задать этот вопрос.

— Послушайте, я все понимаю. Но я же вам сразу объяснила, почему, на мой взгляд, у этой истории есть потенциал. Я считаю, что у меня в руках ниточка к этому подонку.

Рис-Джонс кивнул и добавил в голос капельку энтузиазма:

— Итак, каков наш следующий шаг?

— Быстрая дешевая командировка в Нью-Йорк, чтобы изучить историю появления сюжета в «Ньюс-копи» и переговорить с полицейскими, ведущими расследование всех этих дел.

Пенни заметила, что Рис-Джонс все еще колеблется, и добавила:

— Перелет до Нью-Йорка обойдется всего в пару сотен фунтов. Я проведу там только два или три дня, а поселиться смогу и у знакомых.

— Хорошо, в таком случае шевелись. Но я не хочу, чтобы ты слишком долго гонялась за призраками. Постарайся не давать воли личным обидам. Два дня тебе на то, чтобы убедить меня в том, что у тебя есть сенсация. В противном случае вопрос закрыт. Это понятно?

— Абсолютно. Значит, встречаемся через пару дней, — воодушевленно улыбнулась Пенни.

В течение следующих нескольких часов она связалась с различными полицейскими управлениями, ведущими расследование смерти Роберта Болдуина, Дэвида Филлипса и Эрнста Джонстона, а также получила подтверждение от Фредди, договорившегося о встрече с продюсером телепрограммы «Ньюс-копи».

Пенни заказала билет и позвонила своим знакомым в Нью-Йорк. Она была готова тронуться в путь.

Гостиница «Лейнсборо», Лондон

Джон находился в номере люкс, отделанном под восемнадцатый век. Гостиница «Лейнсборо» располагалась напротив Гайд-парка, всего в нескольких шагах от Букингемского дворца. Его окружали пустые коробки с эмблемой одного и того же магазина электроники, из которых он только что достал компьютер, принтер и сканер.

Филлипс начал было набирать номер телефона, но остановился и вместо этого взял документ, который по его настойчивой просьбе передал ему перед аукционом Роберт Болдуин. На этом листе бумаги содержались все детали банковских счетов Британской торговой компании. Джон внимательно прочитал документ и улыбнулся. Только сейчас, в связи с последними событиями, он в полной мере осознал огромный потенциал всей этой информации.

Джон задумался. За последние несколько лет ему не раз приходилось переступать черту в самых различных ситуациях, однако мысль об убийстве не появлялась даже на горизонте. Да, смерть Джонстона не стала следствием его заранее обдуманных действий, хотя он до сих пор был поражен той мощью безудержной ярости, которая овладела им в тот момент. Однако что сделано, то сделано. При этом его задача по-прежнему оставалась не решенной до конца.

Теперь в его прицеле появился Пожарнов. Филлипс надеялся на то, что этот русский сможет дать ему ответы на самые важные вопросы. Однако прежде нужно было решить другие проблемы, попроще.

Джон взял пульт дистанционного управления и включил телевизор. Кабельное телевидение гостиницы было подключено к Интернету. Он открыл ящик электронной почты и увидел сообщение от Пенни.

Дорогой Джонни!

Похоже, в последнее время судьба решила испытать тебя тяжелыми ударами. Я была потрясена, услышав о смерти твоего брата. Мне бы очень хотелось как-нибудь встретиться с тобой. Прошло уже столько лет. Пожалуйста, позвони как-нибудь.

С любовью,

Пенни

Джон снова начал набирать тот же номер, размышляя о том, сколько всего изменилось с тех пор, как Пенни вывела его на Пожарнова и Британскую торговую компанию. Ему не хотелось втягивать ее в свои дела, однако он должен был выяснить, каков ее истинный интерес во всем этом и что именно она знает или думает, что знает.

— Джон! — воскликнула Пенни. — Я так рада тебя слышать. Спасибо за то, что связался со мной.

— Первое твое письмо было весьма отважным, — осторожно начал Джон. — Ты и вправду простила меня за ту бестактность, допущенную много лет назад?

Пенни уже давно пожалела о своей резкости. Не в ее духе было сразу же раскрывать свои карты.

— Забудь об этом. Как я уже объясняла, ты просто застал меня в неудачный момент. Так или иначе, я думала, что ты как-нибудь захочешь изложить свою версию случившегося. Всегда буду рада помочь старому другу.

— Я снова с сожалением вынужден тебя разочаровать. Мне нечего сказать.

— В любом случае меня интересуют не столько твои приключения, сколько ты сам, Джон, — солгала Пенни. — Как ты? Я и в самом деле очень сожалею, что твой брат умер.

— Спасибо, Пенни. Я до сих пор не могу прийти в себя. Это оказалось для меня страшным потрясением.

— Могу представить. Какие у тебя планы? Кстати, приятно слышать, что ты за столько лет так и не растерял до конца свой австралийский акцент. Если даже Кембриджу и твоим навороченным друзьям не удалось избавить тебя от него, то Нью-Йорку это уж точно не по силам.

— Совершенно верно, черт побери, — согласился Джон. — По своему опыту могу сказать, что австралийцы отучаются от своего говора только тогда, когда сами этого хотят, а я не хочу. Даже по прошествии стольких лет так хорошо… — Джордж многозначительно умолк, превратив недосказанную фразу в двусмысленный комплимент.

— Что так хорошо? — подхватила Пенни.