Том Клэнси - Кремлевский кардинал

Им предстояло лететь на том же самом самолете, что и в прошлый раз. На хвосте красовался номер – 86971. Это был «Боинг-707», построенный на заводе компании в Сиэтле в 1958 году и модифицированный в конфигурацию VC-137. Он являлся более комфортабельным, чем VC-135, и к тому же у него были окна. Больше всего Райан ненавидел полеты в самолете без окон. К их самолету не была подсоединена выдвигающаяся кишка коридора, и всем членам делегации пришлось подниматься по старомодному трапу, подкатившемуся на колесах. Внутри самолета бросалась в глаза странная смесь стандартного и уникального оснащения. Передний туалет находился на обычном месте, прямо напротив двери первого класса, зато следующее по направлению к хвосту отделение представляло собой центр связи, обеспечивающий мгновенную надежную связь через космические спутники с любой точкой земной поверхности. Далее следовали относительно удобные каюты для экипажа и камбуз. Кормили на борту этого самолета очень хорошо. Место, отведенное Райану, находилось в секции для «почти весьма важных персон», на одной из двух кушеток, установленных по обеим сторонам фюзеляжа, перед помещением, где стояло шесть кресел для действительно весьма важных пассажиров. Еще дальше в сторону хвоста виднелись ряды по пять кресел для репортеров, сотрудников Секретной службы и остальных лиц, которых считали не слишком важными те, кто занимался подобной градацией. Во время этого перелета хвостовое помещение будет практически пустым, разве что младшие члены делегации станут прогуливаться здесь, разминая затекшие от сидения ноги.

Самым большим недостатком VC-137 была ограниченная дальность полета. Он не мог лететь из Вашингтона прямо в Москву и обычно совершал посадку для дозаправки в Шэнноне, откуда и отправлялся на заключительный этап перелета. Президентский самолет – вообще-то их было два, два самолета ВВС-1, – основывался на магистральном варианте 707-320 и скоро будет заменен ультрасовременным «Боингом-747». Военно-воздушные силы стремились получить в свое распоряжение президентский самолет, который по возрасту будет моложе, чем большинство обслуживающего экипажа, Райан тоже питал на это немалые надежды. Самолет, на котором им предстояло сейчас лететь, выкатили из ворот завода в Сиэтле, когда он еще учился во втором классе начальной школы, и это обстоятельство казалось ему несколько странным.

Интересно, можно ли предсказать судьбу? Можно ли предсказать… В первый момент эта мысль показалась ему забавной, но тут же на Джека словно пахнуло ледяным ветром.

Твоя профессия заключается в предсказании будущего, но почему ты думаешь, что действительно способен на это? В каком предсказании ты ошибся на этот раз, Джек?

Проклятье! – рассердился он на себя. Всякий раз, когда я поднимаюсь на борт этого окаянного самолета… Он пристегнул ремни, глядя на какого-то технического эксперта сидевшего на противоположном диванчике, который, судя по его улыбке, обожал полеты.

Минуту спустя загудели турбины, и, наконец, самолет двинулся с места. Объявления по трансляции мало отличались от тех, что делают на борту рейсового авиалайнера, хотя пассажиры сразу понимали, что находятся не в обычном пассажирском самолете. Джек понял это еще раньше, когда увидел у «стюардессы» пышные усы. Можно было и посмеяться, пока самолет катился по рулежной дорожке к взлетной полосе 1 – левой,

Ветер дул с северного направления, и VC-137 взлетел навстречу ему. Уже через минуту он начал правый поворот. Джек наклонился к окну, глядя на шоссе 50 – по этой дороге он ездил к себе домой в Аннаполис. Самолет выровнялся, и шоссе пропало из виду. Теперь они летели в облаках, в безликой белой вуали, которая часто кажется восхитительным занавесом, но сейчас… сейчас он скрыл путь домой. Ничего не поделаешь. Весь диванчик был в распоряжении Райана, и он решил воспользоваться этим – сбросил ботинки и вытянулся, чтобы немного подремать, В России будет не до отдыха. В этом он не сомневался.

Когда в прошлый раз «Даллас» всплыл на поверхность для сеанса связи, капитану сообщили об изменениях в планах. И вот теперь подводная лодка всплыла снов?. Манкузо первым поднялся по трапу к мостику на вершине боевой рубки. За ним последовали один из офицеров и два впередсмотрящих. Перископ был уже поднят и обшаривал горизонт в поисках кого-нибудь. Ночь была спокойной и ясной. Такое небо можно увидеть только в море – усыпанное звездами подобно драгоценным камням на куске черного бархата.

– Мостик, вызывает рубка.

– Мостик слушает, – ответил Манкузо, нажав на кнопку.

– Радиолокационный пост сообщает: обнаружен самолетный радар на пеленге один-четыре-ноль, пеленг не меняется.

– Хорошо. – Капитан повернулся к офицеру. – Включите ходовые огни.

– По правому борту чисто, – доложил первый впередсмотрящий.

– По левому борту чисто, – донесся голос второго.

– Радиолокационный пост сообщает: пеленг все еще один-четыре-ноль. Мощность принимаемого сигнала увеличивается.

– На раковине левого борта, почти по курсу, по-видимому, вертолет, – доложил впередсмотрящий.

Манкузо поднял к глазам бинокль и принялся обшаривать темноту. Если там и был вертолет, то летел он без опознавательных огней… и тут капитан увидел, как исчезли несколько звезд, заслоненные чем-то от его взгляда…

– Вижу. Молодец, Эверли! А-а, вот и его опознавательные огни.

– Мостик, вызывает рубка.

– Подключите мостик, – тут же отозвался Манкузо.

– Исполнено, сэр.

– Эхо-Гольф-Девять, вас вызывает Альфа-Виски-Пять.

– Альфа-Виски-Пять, это Эхо-Гольф-Девять. Слышу вас хорошо. Подтвердите прием.

– Браво-Дельта-Отель.

– Понятно, спасибо. Прибыли в назначенные координаты. Штиль. – Манкузо наклонился и включил освещение панели управления. В этом не было нужды – управление субмариной все еще осуществлялось из рубки, – но свет на мостике позволит пилоту вертолета правильно сориентироваться в темноте.

Они услышали его приближение через несколько секунд – сначала шум лопастей, бьющих воздух, затем рев авиационных турбин. Меньше чем через минуту они почувствовали мощный поток воздуха, когда вертолет дважды сделал круг над «Далласом», Интересно, подумал Маикузо, включит пилот посадочные прожектора… или решит действовать в темноте.

Пилот решил действовать без посадочных огней или, вернее, вести себя в точности так, как и следовало при тайной операции по высадке человека, – как в боевых условиях. Он сориентировался по освещенной панели управления на мостике и завис в пятидесяти ярдах от левого борта. Затем снизился и позволил вертолету соскользнуть к субмарине. На мостике увидели, как в хвостовой части открылся люк, показалась рука, которая схватила крюк на конце троса и втянула его внутрь.