Мари Хермансон - Человек под лестницей

Он положил информационный бюллетень в самый низ стопки и перешел к планированию ярмарки информационных технологий, которую собирался устроить осенью для предприятий малого бизнеса.

Ветер пошевелил листы бумаги. Один из них упал на пол. Фредрик нагнулся, чтобы подобрать его и положить на место.

В этот миг что-то просвистело у него над головой, и он инстинктивно пригнулся еще ниже. Потом он услышал сильный тупой стук. Осторожно повернув голову, он увидел, что в спинку стула воткнулся какой-то предмет. Предмет был из металла, овальной формы, длиной около пятнадцати сантиметров и толщиной миллиметра два. Предмет вонзился в стул острым концом и чуть-чуть вибрировал.

Он склонился над предметом, чтобы получше его рассмотреть. Похоже, это был нож, но очень странной формы. Клинок напоминал птичье крыло.

Он попытался осторожно извлечь нож, но тут же порезался. Из пореза показалась темная кровь. Фредрик приложил порезанный палец к губам и только теперь заметил, что странный нож был остро заточен с обоих концов.

Послышалось какое-то фырканье — или это был такой своеобразный смех? Фредрик обернулся и посмотрел вниз. Там, между двумя кустами смородины, стоял Квод. Грязные штаны съехали ниже пупка, рубашки на нем не было. Он был полугол, загорел и волосат. Глядя на Фредрика из-под густых жестких волос, он виновато и одновременно вызывающе улыбался. К бедру была привязана веревка, на которой болтался какой-то сверток.

— Это ты там! — крикнул Фредрик. — Что за чертовыми игрушками ты забавляешься?

Вместо ответа, человечек поднял вверх какой-то предмет, который прятал за спиной, и Фредрик услышал тонкий звенящий тон, какой возникает, когда натягивают металлическую пружину. Тут Фредрик понял, что это оружие — арбалет или что-то в этом роде.

Сверкающий диск взлетел в воздух с едва слышным свистом. Такое же лезвие, как первое, вонзилось в деревянную стену на два метра выше балконного пола, пролетев над самой головой Фредрика.

— Мой бог! — едва не задохнувшись, простонал он.

Из сада послышались новые звуки: сопение, фырканье, бульканье. Должно быть, так звучал первый на земле смех, когда дикий гомо сапиенс впервые изволил пошутить, содрогнувшись, подумал Фредрик.

— Ты же мог меня убить! — возмущенно закричал он.

В ответ Квод переминался с ноги на ногу, мотал головой и смеялся.

— Нет, — сказал он. — Я же стрелял поверх твоей головы.

— В первый раз ты не попал только потому, что я нагнулся. Если бы я остался сидеть, ты попал бы мне точно в грудь, — сказал Фредрик, метнув быстрый взгляд на лезвие, торчавшее из спинки стула.

— Но ты же нагнулся, — сказал человечек.

— Ты не мог знать, нагнусь я или нет. Когда ты целился, я еще не успел нагнуться, — яростно возразил Фредрик.

— Я знал, что ты наклонишься.

Странно. Сейчас у человечка был совершенно нормальный голос, без гнусавости и подхрюкивания. Но, несмотря на это, Фредрик не понял, что сказал Квод.

— Что ты сказал? — спросил он и склонился над перилами балкона.

— Я знал, что ты нагнешься. Я всегда знаю, какое движение ты сделаешь в следующий момент, я это знаю даже раньше, чем ты сам.

Действительно ли это говорит Квод? Чисто, членораздельно… Но какую чушь он несет!

— Поднимись в дом и оставь здесь эту игрушку. Я ее не возьму, не волнуйся. Просто она очень опасна.

Квод повернулся и бросился бежать, а Фредрик очень пожалел о том, что сказал. Для того чтобы попасть на балкон, Кводу придется пройти через их с Паулой спальню. Сама мысль об этом показалась Фредрику неприятной. Он подождал некоторое время и уже почти уверился, что Квод, вероятно, отправился в свою каморку, и перестал опасаться за спальню. Но в этот миг он услышал в спальне шаги.

— Эй! — воскликнул Фредрик, вглядываясь в спальню через балконную дверь.

Прошло какое-то время, прежде чем его глаза адаптировались к мягкому свету спальни: Когда глаза привыкли к полумраку, он заметил Квода, который стоял возле кровати, у той стороны, где спал Фредрик. Он поднял руку, подержал ее, словно в нерешительности, пару секунд над кроватью, а потом опустил ладонью вниз на белоснежное покрывало. Сама простота этого жеста повергла Фредрика в неописуемый и необъяснимый ужас.

— Какого черты ты это делаешь? — закричал он и хотел было вбежать в спальню и оттащить Квода от кровати, но человечек, внезапно потеряв всякий интерес к супружескому ложу, с такой быстротой сам кинулся на балкон, что они едва не столкнулись в дверях. — Зачем ты это сделал? — спросил Фредрик, но не получил ответа.

Ловкими пальцами человечек быстро извлек дисковидное лезвие из спинки стула, а затем, забравшись на стол, выдернул второй диск из стены. Смертоносные лезвия он небрежно бросил в карман штанов. Как он только отваживается носить их там?

При каждом движении Квода сверток на его бедре болтался из стороны в сторону, Фредрик заметил это еще с балкона. Но только теперь он разглядел, что это было на самом деле. От неожиданности у него округлились глаза.

Это был не свитер, который Квод снял из-за жары. На поясе болтались две белки, связанные хвостами. На том месте, где должны быть головы, Фредрик увидел комья запекшейся черной крови.

Человечек спрыгнул со стола и, с быстротой ветра пробежав через спальню, выскочил на лестницу, а оттуда — в прихожую и к себе в каморку.

Фредрик до того разволновался, что у него началось сердцебиение. Трясущимися руками он принялся листать телефонный справочник, чтобы найти номер летнего дома семьи Крейц.

Но, подумав, решил не звонить. Паула далеко и все равно ничем не сможет помочь, только расстроится. Важно, чтобы она знала, что Квод вооружен, что он убивает белок и может выстрелить в человека. Но все это он расскажет ей, когда она вернется, а пока не стоит портить ей отдых у родителей.

Вместо Паулы он позвонил Ульфу Шефельдту. Ульф ответил по мобильному телефону — он путешествовал под парусом в гавани Греббестада. Фредрик извинился за то, что нарушил отдых друга, и рассказал ему — насколько мог, кратко и по существу — об истории с ножами. Про белок и про спальню он умолчал, хотя именно эти последние обстоятельства, по непонятной причине, ужаснули его сильнее, чем угроза собственной жизни. Кроме того, он рассказал Ульфу и о том, что Квод его укусил. Нет ли каких-нибудь юридических оснований хоть теперь выселить его из дома?

Ответ Ульфа был четким и недвусмысленным.

— По тому, что ты рассказываешь, речь уже идет не о правах найма и не о социальных правах. Здесь в силу вступает уголовный кодекс. Это статьи о физическом насилии, угрозе насилием, причинении материального вреда и нарушении прав жилищной собственности. Все это в компетенции полиции, Фредрик.