Дерек Картун - Явочная квартира

Он сделал паузу, несколько сбитый с толку тем, что его слова были встречены полным равнодушием. Стало быть, Котов все же не доверяет ему.

— Я уже записал все, что нужно.

Баум взял листок бумаги, протянутый через стол. Названия книг и газет, написанные аккуратным почерком, ниже — турецкие сигареты, предметы туалета, письменные принадлежности.

— Прослежу, чтобы вы все это получили, — пообещал Баум.

— А также я хочу знать о своей жене…

— Мы устроим, чтобы она вас навестила, и как можно скорее. К сожалению, находиться здесь вместе с вами она не может, таковы правила.

— Где она?

— Мне сказали, что она живет у Поляковых — эта семья известна нашему ведомству, ей там удобно. Мы пригласим её сюда, когда закончим наши маленькие беседы.

— Может она мне писать?

— Да. Буду рад передать ей весточку от вас.

Наступило короткое молчание. Баум ощутил глубокое равнодушие гостя ко всему сказанному. Слишком он сосредоточен на себе, чтобы беспокоиться о жене.

У Баума был опыт работы с перебежчиками и теперь он видел знакомые приметы: неуверенность, граничащее с паранойей недоверие, чрезмерную осторожность. У человека имеется всего одна-единственная вещь, которую он может продать, и он намерен выторговать за неё наивысшую цену. С таким субъектом необходимо построить для начала хотя бы видимость взаимного доверия и уважения, даже, если удастся, видимость дружбы. Никакого давления. С другой стороны, перед ним русский чиновник. Баум сам постоянно повторяет студентам в школе ДСТ: советские бюрократы и, может быть, не только советские, всегда ищут предел своего сопротивления. То есть предел, за которым их власть кончается, начальство или правила сопротивляться больше не велят. Они изо всех сил стремятся к этому пределу, затем как бы слагают с себя собственные полномочия и подчиняются вышестоящему начальнику. Потому что бюрократия — это структура, которая базируется как бы на наслоении иерархии властей. Пока не покажешь чиновнику четко впереди стоящий барьер, он ведет себя заносчиво и агрессивно. На всех стадиях допроса допрашиваемый должен осознавать, что барьер этот существует и вы его живое воплощение. Тогда он будет чувствовать себя защищенным, даже счастливым — его естественное место в иерархии бюрократии закреплено за ним. Всю жизнь его учили желать именно этого.

— Я получил кое-какие записи ваших бесед с нашими друзьями из ДГСЕ, а также то, что вы рассказали англичанам. Вы уж меня простите, если я буду затрагивать те же самые вопросы.

— Возможно, я смогу кое-что добавить к ранее сказанному.

— Наверняка, но сначала вернемся к вашей деятельности в Москве.

Первая беседа затянулась на весь день, прерывали её время от времени появления мадам Боннар, молчаливой особы в матерчатых домашних туфлях. Она приносила сэндвичи, кофе, минеральную воду. Только около шести вечера Баум, наконец, затронул главную тему: о проникновении агента в правительственные круги Франции.

— За этими вашими предположениями нет ничего, кроме слухов.

— Это не так.

— Но полковнику Виссаку вы не сообщили ничего существенного: ни одного имени, никаких подробностей.

— Я знаю многие подробности.

— Почему же тогда не сказали полковнику?

— Мне он не понравился.

Наступила пауза и Баум, тяжело поднявшись, задернул шторы. Потом закурил и снова сел.

"Не показывайте свою заинтересованность, — твердил он своим ученикам, — Самомнение и, соответственно, жадность перебежчика напрямую зависят от того, считает ли он, будто вас волнует, тревожит, радует его болтовня. Постарайтесь довести до его сознания, что его откровения всего лишь подтверждают то, что вам давно известно. Время на вашей стороне, тратьте его, не жалея. Он больше вашего стремится поскорее закончить беседу, снять, наконец, напряжение."

Баум глубоко затянулся сигаретой и с минуту посидел молча, между ним и человеком, расположившимся напротив, лениво стлался дым.

— Обсудим теперь детали, касающиеся этого агента, хорошо?

— Сначала я бы хотел обсудить мое собственное положение.

— Вы имеете в виду пребывание здесь?

— Я имею в виду то, что будет потом.

— Как вы сами себе это представляете?

— Хочу уехать в Штаты. Мне должны помочь изменить внешность, создать нормальные условия жизни, обеспечить доход, сопоставимый с ценностью предложенной мною информации.

— Но как мы можем определить её ценность, если ничего пока не слышали?

— А я не могу говорить, пока не получу гарантий.

— Дилемма, — вздохнул Баум. Его собеседник молча пожал плечами.

Баум не спешил: время работает на него. Дилемма была знакома, разрешить её можно, существует ряд способов…

— Допустим, вы начнете с того, что назовете мне сам тип материалов, которыми вы располагаете.

— Это документы.

— Уточните, пожалуйста.

— Вы знаете, что у КГБ есть техника, чтобы подловить иностранного дипломата. Я говорю в данном случае о сексе.

— Это нам известно. Один из наших послов попался в такую ловушку.

— Знаю этот случай.

— Значит, у вас есть такого рода свидетельства?

— Да. Фотографии.

— Неужели вам удалось раздобыть копии компрометирующих снимков, да ещё захватить их с собой? — усомнился Баум.

— В техническом отделе нашего департамента у меня есть друг, тоже настроенный против властей. Он и дал мне фото.

— И вы ухитрились взять их с собой, когда бежали на Запад?

— У меня есть надежный способ.

— К этому мы ещё вернемся. Поговорим пока о самих фотографиях. Где они?

— В надежном месте.

— Но где именно?

— В Лондоне.

— Что там изображено?

— Гомосексуальный акт. Лицо, о котором идет речь, вполне узнаваемо.

— Когда сделаны снимки?

— Во время деловой поездки данного лица на Восток.

— В Москве?

В ответ молчание. Баум поскреб в затылке.

— Продвигаемся медленно, но времени у меня хоть отбавляй, — сказал он.

— Без надежных гарантий на будущее говорить не стану.

— Тогда придется обратиться к американцам. Но мы можем долго держать вас здесь. Кроме того, я не уверен, на какие расходы и хлопоты американцы готовы пойти, учитывая, что ваши разоблачения касаются главным образом не США, а Франции. У нас на Западе, как вы знаете, есть такая штука бюджетный контроль. Правительство не любит тратить деньги.

— Моя информация имеет исключительную ценность для всех западных спецслужб. Вам следует это понять.

— Допустим, я-то понял. А вот американцы…

Котов высокомерно усмехнулся:

— Все очень просто. У меня информация, у вас деньги. Надо согласовать две величины. Как это сделать — ваша проблема. Вы должны предусмотреть гарантии. А также устроить мне безопасную поездку в Лондон за документами и затем переправить меня в Штаты. Вот и все.