Нацуо Кирино - Гротеск

Как у него хватает стыда сидеть на виду у всех и хвастаться своим умом? Ведь эта скотина отправила на тот свет Юрико! Невероятно! С трудом подавляя зевоту, я думала о Кидзиме у меня за спиной. Как он стал таким уродом? Захотелось позвонить Кидзиме-сэнсэю и рассказать, в кого превратился его сынок, с которым он не желает знаться. Ага! Надо его щелкнуть фотиком и послать карточку папаше.

Заседание окончилось, Чжана увели, Мицуру, опустив плечи, тихонько вздохнула:

— Знаешь, как тяжело на все это смотреть. Я сразу вспомнила, как меня судили. Будто меня раздели и выставили напоказ. Такого со мной никогда не было. Я слушала, как допрашивали подсудимого, и словно оказалась на его месте. Историю моей жизни выставили на всеобщее обозрение. Я слушала, и казалось, что говорят совсем не обо мне, а о ком-то другом. Странное чувство. Поняв, что во время обряда посвящения у нас умирают люди, я боялась протянуть им руку в их последние минуты. Я думала, у них такая карма и изменить ее невозможно. Но когда пришел мой час, меня охватила такая дрожь, что я даже встать не могла. Как я, врач, чье призвание — спасать человеческие жизни, оказалась такой жестокой? Я ничего не могла понять, а суд тем временем продолжался. Единственной поддержкой мне была мать, которая привела на суд несколько человек из нашей организации. Мы обменялись с ней быстрыми взглядами, и в ее глазах я прочитала: «Держись! Ты все делала правильно».

— То есть ты не раскаивалась?

— Не в этом дело. Я хочу сказать, все было будто не наяву. Будто разыгрывался какой-то спектакль.

Я подняла руку, чтобы остановить поток эмоций, которые выплескивала на меня Мицуру. Я боялась, что Такаси Кидзима уйдет, хотя мне нужен был не он, а пришедший с ним парень. Я должна с ним поговорить. Кто он? С чего вдруг явился в суд вместе с Такаси? Редко встречаются такие красавчики. Неужели он сын Такаси? А если нет, то кто? Я буквально сгорала от любопытства. Если сын, то акции Такаси Кидзимы в моих глазах резко поднимались, хотя он был мне противен и превратился в такого урода. И хотя Мицуру явно хотела еще что-то сказать, я ее оборвала:

— Ну что, организуем встречу однокашников?

— Это как?

Зал заседаний опустел, и голос Мицуру отозвался в опустевшем помещении громким эхом. Я не могла поверить! Такаси Кидзима поднялся и направился к нам. На нем был яркий свитер и джинсы — видно, хотелось выглядеть помоложе. Под мышкой у него торчала фирменная борсетка, с которой он походил на отставшего от жизни якудзу. Внутри наверняка туго набитый бумажник, мобильник, какие-нибудь пафосные визитные карточки и прочая дребедень. К моему разочарованию, его молодой спутник никакого интереса к нам не проявил. Он так и сидел на своем стуле, глядя прямо перед собой.

— Ба!.. Никак Мицуру?

Голос у Кидзимы был густой и гундосый, под стать разжиревшему телу, и выдавал пристрастие к сигаретам, выпивке и ночным похождениям. О нездоровом образе жизни говорил и сероватый оттенок кожи на лице. Вся в крупных порах, она лоснилась от жира. Я представила, как провожу по ней пальцем, и чуть не вскрикнула. Но Мицуру приветливо улыбнулась Кидзиме:

— Кидзима, это ты? Сколько же лет прошло?

— Я знаю, в какую передрягу ты попала. Сочувствую. Прочитал в газетах и не мог поверить. Хотя теперь все это в прошлом. Так ведь?

И он со знающим видом широким жестом повел рукой туда, где стояло кресло председателя суда. У Кидзимы не только фигура, но и манера разговаривать была обтекаемо-мягкая, женоподобная. Мицуру нахмурилась.

— Я хочу извиниться. Мне очень стыдно перед всеми, кто учился в системе Q., за то, что я сделала. Но теперь все в прошлом.

— Ну что ж, поздравляю.

Кидзима низко наклонил голову. Прослезившаяся Мицуру потупилась. Прямо сцена из фильма про якудзу. Меня это не трогало, я смотрела на парня. Он как раз повернул голову к нам, прислушиваясь к плаксивому голоску Мицуру. У него было идеальное лицо. По-настоящему уникальное. Но почему оно кажется мне таким знакомым?

— Мицуру, а ты меня сразу узнала? Меня ведь никто не узнает. Видишь, как я растолстел. На днях встретил на Гиндзе парня, который учился с нами, так он прошел мимо. А ведь в свое время на коленях передо мной стоял, чтобы я его свел с Юрико. И вот Юрико убивает какой-то никому не известный тип. Хотя, мне кажется, она давно этого ожидала.

— Как это так? — воскликнула Мицуру.

— Она не раз мне говорила, что когда-нибудь ее убьют. Какой-нибудь клиент и убьет. Боялась — и в то же время ждала. Юрико была непростая и умная женщина.

Тук-тук-тук… Мицуру растерянно постукивала пальцем по передним зубам, видимо не соглашаясь принять слова Кидзимы за чистую монету. Благодаря его отцу она вернулась наконец к людям.

Поджав губы, я заявила:

— Может, и так. Вполне. Но не тебе об этом говорить.

Кидзима горько усмехнулся. Я презираю людей, прячущихся за улыбочки. Как мой шеф на работе.

— Ты ведь сестра Юрико, да? Сочувствую. — Кидзима приветствовал меня так же вежливо, как Мицуру. — Понимаю. Тебе, сестричка, тоже казалось: Юрико встала на эту дорожку и ждала, что рано или поздно кто-нибудь ее прикончит. Скажешь, нет? Я думаю, мы с тобой единственные, кто ее по-настоящему понимал.

Что он несет? Что я могла понимать?

— Это ты виноват. Ты ее толкнул на эту дорожку. Втянул в эту гадость. Она была бы жива, если б не встретилась с тобой. И это еще не все. А Кадзуэ? Ты над ней издевался.

Как же он был мне противен! Страшно хотелось задеть его побольнее.

— Я над Кадзуэ не издевался. Просто она начала слать мне письма, и я не знал, что делать. Она была такая жалкая. Правда, Кадзуэ мне не нравилась, но я и не собирался делать ей больно. Что я, бревно бесчувственное?

Кидзима оправдывался на удивление неуверенно. Может, испугался, что две женщины, с которыми он был связан, убиты?

— Зачем ты явился в суд?

Кидзима запнулся, вытер толстой ладонью выступивший на лбу пот. Уловив его замешательство, Мицуру сменила тему:

— Ладно. Скажи лучше, чем ты все это время занимался. Я слышала, от тебя отказался отец.

— Что ж! Как говорится, горбатого могила исправит. У меня бизнес. Эскортные услуги. Девушки для состоятельных мужчин.

Порывшись в бумажнике, Такаси Кидзима вытащил две визитки и вручил мне и Мицуру. Та прочитала вслух:

— «Женский клуб „Мона Лиза“. Элитные девушки к вашим услугам». Ой! В слове «элитные» иероглиф неправильный. И карточка какая-то старомодная.

— У нас есть клиенты, которым нравится такой стиль. А с иероглифом все в порядке. Мы нарочно его вставили. Это старое написание. Да, кстати, — ну и как там мой старик?

— Нормально. Изучает насекомых, работает комендантом в общежитии в Каруидзаве. А мама твоя умерла. Знаешь об этом? — сочувственно поинтересовалась Мицуру.