Деон Мейер - Телохранитель

«…участвовал в перестрелке в районе Коковелы возле Национального парка Крюгера. Убиты народный целитель и еще трое местных жителей. Неподалеку обнаружены останки четырнадцати редких птиц, занесенных в Красную книгу…»

Фотография была черно-белая. Белый человек лет сорока с небольшим смотрел прямо в камеру — как будто его снимали на удостоверение личности.

Эмма тут же инстинктивно подумала: он выглядит так, как в его возрасте выглядел бы Якобус. Скорее, она даже не подумала, а заметила это про себя вскользь и, может быть, ощутила легкую тоску.

«Полиция провинции Лимпопо разыскивает Якобуса де Виллирса, также известного как Кобус, сотрудника реабилитационного центра для животных в Клазери, которому предстоит ответить на ряд вопросов. Все, кто располагает сведениями о нем, могут позвонить в полицейский участок в Худспрёйте…»

Она покачала головой. Поморщилась. Совпадение! Диктор перешел к экономическим новостям, и Эмма переключила свое внимание на монитор. Ее ждала работа. Она навела курсор на колонку с цифрами, выделила ее. Выбрала место, куда цифры следует переместить…

Как выглядел бы Якобус… да, в сорок лет, ведь в этом году ему исполняется как раз сорок? Эмма представляла себе внешность брата в основном по фотографиям, сделанным родителями; самого его она помнила смутно. Но она помнила его невероятную силу духа, настойчивость, упорство. Он был яркой личностью.

На мониторе возникли созданные ею разноцветные графики и диаграммы, отражающие объем продаж аналогичного товара конкурирующих компаний.

Совпадение. Странно, что того человека из телевизора тоже зовут Якобус.

Она выделила еще одну колонку.

Якобус… Довольно редкое имя.

Ей необходимо построить диаграмму, отражающую изменение уровня спроса и наглядно показывающую, что салатная заправка ее клиента — аутсайдер, последняя в своей категории. Ее задача — помочь клиенту изменить положение вещей.

Неподалеку обнаружены останки четырнадцати редких птиц, занесенных в Красную книгу.

Происшествие наверняка огорчило бы Якобуса.

По ошибке Эмма перенесла данные не в тот столбец и с досады прищелкнула языком. Совпадение, чистой воды совпадение! Она на протяжении двадцати лет ежедневно перелопачивает горы информации и знает: такое случается за всю жизнь однажды, ну, может, дважды. Обрывки данных и сведений словно вступают в заговор, желая подразнить, поманить несбыточным…

Почти два часа, пока Эмма не закончила работу, она заставляла себя не думать о брате. Закончив с графиками, она проверила электронную почту и выключила компьютер. Вынула из комода чистое полотенце и села на велотренажер с мобильным телефоном в руке. Прочитала текстовые сообщения, прослушала голосовые. Она механически крутила педали, рассеянно глядя на экран и переключая каналы пультом.

На самом ли деле тот человек с фотографии похож на Якобуса? Сумела бы она узнать его? Что, если он не умер и сейчас войдет сюда? Что бы сказал ее отец, услышав новость? Чем занимался бы Якобус, будь он жив? Что бы он предпринял, столкнувшись с трупами четырнадцати редких птиц?

Эмма несколько раз заставляла себя переключиться на другое: составила планы на завтра, обдумала свои приготовления к празднованию Рождества в Херманусе, но мысли о Якобусе снова и снова преследовали ее. Наконец, около десяти вечера, она выдвинула верхний ящик комода и извлекла оттуда два альбома с фотографиями. Быстро пролистала один из них, не останавливаясь на снимках родителей и прочих родственников. Она искала снимок Якобуса в широкополой шляпе. Вытащила из альбома, положила на стол, вгляделась.

Воспоминания… Требовалось много силы воли, чтобы подавить их. Похож ли он на человека, которого показывали по телевизору? Неожиданно в ней окрепла уверенность: да, это он. Эмма отнесла снимок к себе в кабинет и набрала справочную, чтобы узнать номер полицейского участка в Худспрёйте. Снова глянула на снимок. В душу закралось сомнение. Она набрала номер участка. Она только хотела уточнить, не может ли человек, о котором говорили в новостях, Якобус де Виллирс, оказаться Якобусом Леру. Вот и все. Потом мысли о брате можно будет выкинуть из головы и радоваться Рождеству, не омрачая праздник тоской по скончавшимся родным — по маме, папе и Якобусу. Наконец ее соединили с инспектором полиции. Она извинилась за то, что отвлекает инспектора от дел, не располагая никакими достоверными сведениями, но… По телевизору показывали человека, похожего на ее знакомого; его тоже звали Якобус. Якобус Леру. Тут она замолчала, давая инспектору возможность ответить.

— Нет, — сказал инспектор очень терпеливо — как видно, ему приходилось часто отвечать на странные телефонные звонки. — Его фамилия де Виллирс.

— Я знаю, что сейчас он де Виллирс, но, возможно, когда-то его фамилия была Леру.

Инспектор, видимо, из последних сил старался держать себя в руках.

— Совершенно исключено. Он прожил здесь всю жизнь. Все его знают.

Эмма извинилась, поблагодарила инспектора и отключилась. Что ж, по крайней мере, теперь она убедилась наверняка.

Она легла спать с неутихшей тоской, как будто через много лет вновь пережила потерю.

— И вот вчера днем я стояла перед домом и разговаривала с плотником, который чинил мне дверь. Тот самый сержант из полиции нашел мне плотника в Ганновер-парке. Вдруг в кабинете зазвонил телефон. Когда я сняла трубку, то услышала треск и помехи. Мне показалось, что звонивший спросил: «Мисс Эмма?» Судя по голосу, говорил чернокожий. Когда я ответила: «Да», он что-то произнес, и мне показалось, что он проговорил слово «Якобус». Я сказала, что не слышу. Тогда он крикнул: «Якобус сказал, что вы должны…» Я ответила, что не слышу, но он не стал повторять. Я спросила: «Кто это?», но он уже отключился…

Эмма ненадолго задумалась; мысли ее блуждали где-то далеко. Потом она опомнилась, повернула ко мне голову и сказала:

— Я даже не знаю точно, что именно сказал неизвестный. Разговор был таким коротким. — Она заторопилась, как будто ей не терпелось поскорее закончить. — И вот вчера я приехала сюда. Когда Карел узнал, что произошло… — Она не закончила фразу.

Ей хотелось услышать мой ответ, убедиться, что я все понял и охотно соглашусь защищать ее от всех напастей. Видимо, в последний момент она усомнилась — как человек, который купил новую машину и перечитывает рекламное объявление. Подобное явление мне не в новинку — в такие минуты ты вспоминаешь, что обязан придерживаться неписаного правила, которое гласит: «Я, безусловно, принимаю на веру все слова клиента».

Я медленно кивнул и произнес:

— Я понимаю. Извините… — и описал руками полукруг, чтобы показать: я действительно сочувствую ее горю и разделяю терзающие ее сомнения.