Титания Харди - Лабиринт розы

Но сдаваться он не собирался и снова погрузился в чтение, пока Люси размышляла о чем-то другом.

Гленда, бесспорно, дала дельный совет, но, что и говорить, сами владения принадлежали Волшебнику. Здесь напрашивается аналогия… Моряк рассказывает, как корабль плыл к югу при хорошем ветре и тихой погоде, пока не приблизился к экватору…

— Последнее взято из Колриджа, Люси. «Поэма о Старом моряке».

Саймон продолжал вчитываться в текст, ища в нем логические связи, как вдруг заметил застывшее лицо подруги и резко отложил документ:

— Ты что, увидела призрак?

— Саймон, откуда им было знать? Ведь это написано много лет назад… Речь о Кэлвине — ты помнишь, где он только что отучился?

Она сильно побледнела и произнесла в унисон с Саймоном: «В Канзасе!», но их возглас был тут же заглушён отрывистым звуком. Звонили на мобильник Алекса.

Люси перевела дыхание, спокойно взяла трубку и ледяным тоном ответила:

— Люси Кинг слушает.

— О, какая приятная неожиданность! Вы на пару дней выпали из нашего поля зрения.

С ней разговаривал ее вынужденный компаньон по пятничному вечеру. Люси отметила для себя информацию, которую он только что — возможно, непроизвольно — выболтал.

— Очень недальновидно с вашей стороны было ссориться с доктором Стаффордом. То, что вы совершили вчера, — большая глупость. Мне вы показались человеком, не чуждым некоторой утонченности.

Люси, предполагавшая в американском французе немалое самомнение, решила проверить, насколько она права.

— Мой помощник, с которым вы уже имели удовольствие познакомиться, бывает грубоват при исполнении указаний. И вам стоит это иметь в виду — на всякий случай.

— А я-то считала, что вы можете лучше управлять вашими подчиненными. — Люси заметила, что Саймона впечатлило ее самообладание, и это придало ей еще больше уверенности. — Итак, давайте договоримся. Даже не помышляйте добиться чего-то без доктора Стаффорда. Вы и сами знаете, что он — неотъемлемое звено ваших поисков и вплетен в ткань всего повествования. Вы не можете просто взять и безболезненно его устранить. Если бы у вас хватило сообразительности на то, чтобы разрешить хотя бы одну из загадок, вы бы давно поняли, что в ваших интересах сотрудничать с ним, а не избавляться от его участия.

— Веское замечание, мисс Кинг. Но не надо недооценивать и наше влияние. У нас очень длинные руки.

— Что же, посмотрим, хватит ли их длины, чтобы почесать собственную спину. Вы готовы обсудить план действий?

Саймон ухмыльнулся: собеседник Люси встретил в ее лице достойного соперника.

Резкий прозрачный воздух явственно пах солью. В уходящей вдаль перспективе выделялась зеленая полоска, кое-где тронутая желтым — начинали цвести нарциссы. Узкая песчаная перемычка отделяла их от широкого пояса синеватых всходов, испещренного белыми пятнышками. С веранды сквозь аллею в саду виднелось море, и именно здесь Фейт Петерсен расположилась с кофейником, накрытым стеганым колпаком: нельзя было упускать возможность пообедать с сыном на свежем воздухе в такую прекрасную погоду. Удобно устроившись в плетеном кресле и накинув себе на колени лоскутное одеяло, она спросила:

— Ты хочешь сказать, что через две недели на Пасху тебя не ждать?

Кэлвин на мгновение задержал взгляд на надутом ветром парусе, видневшемся вдали, и зажмурился от ослепляющего буйства цвета.

— Обещаю приложить все силы, но у меня в Лондоне есть дела, и я пока не знаю, как они будут продвигаться. У меня есть определенные обязательства по моим исследованиям.

— Я надеялась, что ты привезешь к нам ту девушку, Шан, и мы с ней познакомимся. У нее очень приятный голос. Ты уже столько времени с ней встречаешься… Это у вас серьезно?

Фейт нарочно вызывала сына на откровенность, не надеясь, что он сам проговорится. Кэлвину шел четвертый десяток, он был недурен собой — чем не выгодная партия? Тем не менее он до сих пор не изъявлял никакого желания остепениться и никого не впускал в свою жизнь. Одна из ее ближайших подруг даже усомнилась, та ли у него сексуальная ориентация, чем повергла в размышления саму Фейт. Кэлвин ничем не помогал ей прояснить ситуацию и скрытничал по-прежнему.

— Посмотрим. — Он явно хотел сменить тему. — Мама, ты никогда не задумывалась над тем, что, поскольку Диана умерла, не оставив после себя дочерей, теперь именно ты должна владеть тем ключом? Ты не говорила с ней об этом?

Фейт сразу заметила, что Кэлвину не дает покоя какая-то мысль, и за обедом терпеливо ждала, пока он сам выскажет ее. Такой резкий поворот в беседе был не в его натуре, и она почувствовала, что сейчас он признается в цели их встречи.

— Загадочная история, правда? Тайны всегда вызывают у людей желание узнать побольше. Но по правде, Кэлвин, этот ключ никогда и никоим образом нам бы не достался. — Фейт с любопытством взглянула на сына. — А ты сам уже видел эту легендарную вещицу? Мне всегда было интересно, насколько она красивая и ценная.

— Она совершенно обыкновенная, с моей точки зрения, хотя в руках я ее не держал. В любом случае, — настойчиво гнул свое Кэлвин, — ты или бабушка — ближайшая родня по женской линии, тогда почему же ключ не мог по праву достаться одной из вас?

— Да нет же! У Дианы были братья, и у одного из них имеется дочь. Она и могла стать наследницей. Впрочем, в таком деле всегда присутствуют и другие соображения…

— Понимаю, но если ключ переходит именно по женской линии, тогда следующей прямой его обладательницей должна была стать дочь Дианы, а косвенной — внучка, которая родится у одного из ее сыновей, так ведь? Меня интересует и другой, пока непостижимый для меня вопрос — сельское имение в Англии, где выросла наша бабушка. Почему его в свое время не поделили между наследниками?

— Ты чувствуешь себя обделенным? Я бы не сказала, что ты сильно нуждаешься. Твой дед оставил нам все свое имущество и немалый доход от летних дач здесь, на острове Нантакет.

— Скажем так: я просто заинтригован. Я уже рассказывал тебе, что они нашли коллекцию документов Джона Ди под деревом в саду фамильного имения, поэтому и хочу до конца прояснить вопрос о наследстве. И еще слух о проклятии — ты можешь его растолковать как следует?

— Обсуждение вопроса о будущей наследнице и о ключе всегда было приватным, к нему допускались только непосредственно заинтересованные члены семейства. Думаю, Диана не слишком откровенничала даже с собственными сыновьями, потому что никак не могла определиться, кто из них должен владеть фамильным достоянием, — это все, что я знаю доподлинно. Семейное предание гласит: ключ вкупе с рукописным документом, сельский дом и еще пара вещиц — не упомню, каких именно, — должны передаваться первой из дочерей в роду как неделимое наследство, что полностью противоречит английской традиции о мужском праве первородства. Мне помнится, что однажды или дважды в права владения вступала не дочь, а внучка — в тех случаях, когда дочь умирала раньше матери. Но с момента передачи наследства оно уже не могло быть отчуждено, поэтому у нас в роду повелось терпеливо ждать его получения. Остальные претенденты на наследство получали небольшие суммы денег наличными в качестве отказного от завещания. Впрочем, до недавнего времени никто в нашей семье не считал гемпширский дом завидным кушем — это сейчас цены на недвижимость резко подскочили, — и я не раз задавалась вопросом, как Диана собирается делить его между сыновьями. Впрочем, она, по всей видимости, понимала, что род на ней обрывается, и ждала некоего исключительного события.