Том Нокс - Клуб адского огня

— Где же лестница? — спросил Роб.

— Следуйте за мной.

Три минуты спустя они оказались в задней части здания и увидели узкую деревянную лестницу, поднимающуюся с первого этажа до чего-то наподобие антресолей. Лестница была плохо освещена, на сжимающих ее стенах темнели дубовые доски.

Роб присел на корточки и костяшками пальцев постучал по самой нижней ступеньке. Судя по звуку, полость отсутствовала. Кристина проделала то же самое со следующей ступенькой.

Директор с обеспокоенным выражением лица наклонился к ним.

— Что вы делаете?

— Да вот думаю, не спрятано ли под ней кое-что? Тогда, если я услышу гулкий звук…

— Неужели будете отдирать их?

— Да, — ответил Роб. — Конечно. Как же иначе?

Лицо директора стало пунцовым.

— Но это одно из самых серьезно охраняемых зданий Дублина! Нельзя просто войти сюда и выломать, что вам вздумается. Мне очень жаль, я понимаю ваши затруднения, но…

Роб уселся на ступеньку, пытаясь совладать с гневом. Форрестер о чем-то коротко переговорил с Дули, и тот повернулся к Мэтьюсону.

— Знаете, она ведь краски просит.

— Простите?

— Лестница, — пояснил Дули. — Запустили вы ее. Нужен мелкий ремонт.

Директор вздохнул.

— Ну да, с деньгами у нас туго. Вестибюль смогли оштукатурить, на прочее средств не осталось…

— Зато у нас есть, — заявил Дули.

— Что?

— У нас есть деньги. У гардаев. Если нам придется сломать несколько ступенек в интересах следствия, мы, разумеется, возместим колледжу ущерб. — Дули похлопал Мэтьюсона по плечу. — И жаловаться на скупость полиции вам не придется.

Мэтьюсон криво улыбнулся.

— Достаточно, чтобы отремонтировать и покрасить несколько лестниц? И может, пару аудиторий?

— Думаю, да.

Улыбка директора стала шире; у него будто камень свалился с души.

— Хорошо. Полагаю, я смогу дать разумное объяснение своим коллегам попечителям. Можете приступать. — Он помолчал. — Хотя… не уверен, что вы ищете там, где надо.

— У вас есть другая идея?

— Всего лишь предположение. На основе многолетнего опыта.

— Поделитесь с нами!

— Я всегда думал… — Он пробежал взглядом вверх по лестнице. — Я всегда удивлялся, почему у маленьких лестниц наверху часто бывает такой странный изгиб. Вон, посмотрите — она просто поворачивает. На самом верху. Без каких-либо архитектурных соображений. Это неудобно, когда несешь много книг: можно споткнуться. И темно вдобавок. Один студент в Рождество сломал тут лодыжку.

Роб и следом за ним Кристина уже взбегали по ступеням. Лестница действительно резко сворачивала влево. Роб начал в этом месте простукивать стенные панели. Звук получался гулкий.

Они поглядели друг на друга. Щеки Мэтьюсона вспыхнули.

— Потрясающе! Нужно вскрыть стену и посмотреть, да? В подвале есть долото и фонарик. Я сейчас принесу…

— Оставьте!

Роб достал из кармана швейцарский перочинный нож и откинул прочный клинок.

Кристина, Дули, Форрестер и Мэтьюсон молча смотрели, как Роб вонзил сталь в доску, с легкостью проткнув ее. Панель оказалась совсем тонкой, явно фальшивой. Роб несколько раз повернул нож, а потом принялся вырезать прямоугольное отверстие. Форрестер взялся за край отверстия, и вдвоем с журналистом они выломали изрядный кусок фанеры. Им открылась темная объемистая ниша, из нее потянуло плесенью. Роб просунул руки в дыру и принялся шарить.

— Такая темень! Я ничего не вижу…

Кристина достала мобильник, зажгла его экран и посветила в нишу над плечом Роба.

Роб и Форрестер потрясенно смотрели; Дули выругался; Кристина от удивления приложила ко рту руку.

В глубине ниши, покрытая толстым слоем пыли с паутиной, стояла большая коробка из ветхой кожи.

Кряхтя от натуги, Роб вытащил находку на лестницу.

Круглая с плоским верхом коробка была сделана из кожи — потрескавшейся, обшарпанной, обветшалой черной кожи — и определенно выглядела как вещь из восемнадцатого столетия, причем вещь аристократическая.

Наподобие ручного багажа какого-нибудь лорда, ездившего по просвещенным странам для завершения образования. Коробка по виду соответствовала архитектурному стилю дома, где так долго пролежала в тайном укрытии.

Ее покрывала толстая пелена пыльной паутины. Кристина протерла крышку, и проступили сначала буквы, а потом и слова, тонко, изящно написанные золотом.

ТУ, 1791 от P. X.

Кристина и Роб переглянулись. Молодая женщина сказала:

— Томас Уэйли.

— До того, как он съездил в Израиль и стал Иерусалимом Уэйли…

Директор возбужденно переступал с одной ноги на другую.

— Прошу извинить, но как насчет того, чтобы перенести это в более подходящее место? По лестнице часто ходят студенты, а я не хочу никакой… шумихи.

Форрестер, Дули и остальные согласились. Роб нес коробку перед собой, словно барабан, стараясь держать как можно ровнее. Она оказалась не очень тяжелой, просто громоздкой. Внутри перемещалось что-то большое. Каждое впустую потраченное мгновение он думал о Лиззи. Каждое мгновение приближало дочь к смерти.

Ему хотелось кричать; решительно стиснув зубы, он вслед за директором спустился по лестнице и прошел по короткому коридору. Наконец они оказались в светлом изящном кабинете директора, откуда открывался вид на деревья и залитые солнцем лужайки.

Форрестер посмотрел за окно в парк, там ждали на скамье Салли и Бойжер.

— Минуточку, — пробормотал он и достал мобильник.

Коробку водрузили на стол Мэтьюсона, подняв при этом тучу пыли.

— Ну что ж, — сказал Дули, — давайте откроем.

Кристина уже рассматривала крышку.

— Пряжки такие старые, — бормотала она, пытаясь расстегнуть одну. — Не поддаются.

Дули занялся другой пряжкой.

— Совсем проржавела.

Роб снова достал нож.

— Моя дочь ждет!

Он решительно перерезал ремни. Последний заставил с собой повозиться, но наконец уступил.

Форрестер поднял черную кожаную крышку с золотыми буквами, и все заглянули в историческую коробку.

На ее дне лежала Черная Книга, которую никто не видел в течение двухсот пятидесяти лет.

Вот только это была не книга в прямом смысле слова. Это был…

— Господи! — воскликнул Дули.

На дне коробки лежал череп.

Очень странный череп. На первый взгляд человеческий и все же не совсем. Сильно скошенные скулы, похожие на птичьи или, может, змеиные глазницы. Лицо прекрасной формы, азиатского типа, с зубами, как будто оскаленными в жестокой ухмылке.

Роб тут же узнал череп.

— Точно такой я видел в Лалеше. Наполовину человек… наполовину птица. Что это, черт побери? Кристина, ты же этот… остео… короче, эксперт? Что это?

Кристина достала из коробки череп.

— Очень хорошо сохранился, — заметила она, осматривая нижнюю челюстную кость. — Кто-то обработал его, чтобы предотвратить гниение.