Энди Макнаб - Все под контролем

Шагая обратно, я думал о том, в каком виде убийцы оставили Кева, Маршу и Айду. Зачем было забивать их битой, рубить топором? Лютер с друзьями не были похожи на свихнувшихся наркоманов, они были профи; они ничего не делали просто так. Должно быть, они хотели представить все это как наркоразборку, чтобы прикрыть свои задницы. Учитывая число покушений на жизнь Кева в прошлом, полиция должна была с полным основанием предположить, что одно из них увенчалось успехом и что преступники сознательно переступили черту, вырезав всю семью — как предостережение другим. Но я понимал, что не это было причиной. Они убили Маршу, поскольку предполагали, что Кев рассказывал ей все; а затем пришлось убить Айду, поскольку им не нужны были свидетели. Келли спаслась только благодаря тому, что они ее не заметили. Возможно, только после новостей они поняли, что не довели дело до конца и мог оставаться еще один свидетель.

То, как убили Айду, напомнило мне историю об американской программе «Сердца и умы» для Вьетнама. В одном из районов они сделали детям какой-то деревушки прививку против оспы. Через неделю там объявились вьетконговцы и отрубили каждому ребенку руку. Это сработало: программу закрыли. Иногда цель оправдывает средства. В некотором смысле я даже испытывал определенное уважение к Лютеру и компании и понимал, что не стоит переть против таких людей — слишком уж они были похожи на меня.

Час пик был в полном разгаре, и скоро должно было стемнеть. Магазины еще работали, и нигде было не протолкнуться. Как раз то, что нужно для меня: в толпе я становился одним из многих.

Я шел, опустив голову, чтобы спрятать лицо от дождя. Дошел до парковки у «Венди». На этот раз я оказался ближе к ограждению; задний фасад торгового центра постепенно вплывал в поле зрения. Я протер очки и пригляделся.

До меня донеслось громкое шипение пневматических тормозов: очередной грузовик въезжал на разгрузочную площадку. Три других уже стояли возле машины, где я встретился с Лютером. Но снова, как и в отеле, я не увидел полицейских, обследующих место преступления. Может, им не нравилась погода.

Светло было только на разгрузочных площадках. Груда коробок, под которыми я спрятал Келли, была в глубокой тени. Один из баков был набит старыми металлическими стеллажами, деталь одного из которых я использовал против Лютера. Даже туда, где я стоял, доносились громкий стук и скрежет. Келли, должно быть, окаменела от страха там, внутри.

Описывать круг теперь не было необходимости; я видел достаточно. Решая, куда идти теперь, я заметил автобус, который заехал под навес, забрал пассажиров и укатил. Может быть, так и нам удастся выбраться отсюда?

Но если они нашли Келли и устроили засаду, куда мне бежать? Надо было прежде всего разработать пути к отступлению. Угонять машины — непростое дело в таком многолюдном районе: привлечешь внимание. Лучше использовать толпу и беспорядок. Я наметил три возможных маршрута.

Болтаться вокруг означало увеличивать шансы, что тебя прищучат, так что я решил на время смыться. Я двинулся в сторону магазинов. Думал, что удастся купить чего-нибудь и для Келли — ей ведь тоже придется менять внешность. Ее показывали в новостях; теперь она была знаменитостью.

Я купил ей большую красивую мягкую шляпу. Я думал убрать ее волосы и как можно больше скрыть лицо. Еще я купил ей розовое пальто с тонким подбоем — длиннополое, чтобы прикрыть эти тощие длинные ноги, — и совершенно новый комплект одежды, которая пришлась бы впору девятилетней девочке. Для своих лет она была высокорослой, поэтому я решил взять размер побольше. Уже собравшись уходить, я спохватился и купил себе новые джинсы и футболку.

Нагруженный пакетами, я вернулся к ограждению. Когда я уходил от магазинов, их огни отражались в мокром асфальте парковки. На магистрали движение было вялое, зато «дворники» работали вовсю.

Подойдя к ограде, я посмотрел налево. Никаких изменений.

Я продолжал идти. Когда я поравнялся с магазинами, узкая дорога стала подниматься. Ограда кончилась. Я свернул налево, на скользкую траву, а затем на узкую дорогу, которая вывела меня к заднему фасаду магазинов. И снова двинулся вперед, ориентируясь на ограждение, пока не вышел на пустырь.

Дождь превратил пыль в жидкое месиво. Теперь изгородь была у меня слева, а разгрузочные площадки — справа. Я неторопливо шел вперед, борясь с искушением стремительно ринуться к тайнику, схватить Келли в охапку и поскорей выбраться отсюда. Людей, которые поддаются этому искушению, ловят или убивают.

Мои глаза буквально буравили все насквозь. Взгляд метался повсюду, стараясь собрать как можно больше информации. Я хотел увидеть засаду, прежде чем она сработает. Теперь я был предан одной идее. Если предстоит столкновение, я был к этому готов.

Но что, если Келли там нет? Позвоню в 911 и скажу, что девочка из новостей бродит поблизости. Если ее еще не схватили и не увезли, надеюсь, полиция сделает это скорее, чем приятели Лютера. Если они уже не сделали этого. Тогда мне придется брать реванш, когда начнется охота на человека по имени Ник Стоун. В чьих бы руках она сейчас ни находилась, он уже знал мое имя.

Я подошел метров на двадцать к бакам, по-прежнему шагая неторопливо и уверенно. Я даже перестал оглядываться, потому что это отнимало время и силы.

Остановившись возле груды, я стал сбрасывать коробки.

— Келли, это я! Видишь, я же сказал, что вернусь.

Намокшие коробки разваливались у меня в руках. Скинув последнюю, я увидел, что Келли, примостившись на сухом куске картона, сидит, свернувшись, почти в той же позе, в которой я ее оставил. Передо мной на мгновение мелькнула Келли, какой я ее нашел в «тайной норе». Сейчас она не раскачивалась и не зажимала уши. Она даже не вымокла; может быть, бука и пробрался внутрь, но, по крайней мере, не дождь.

Я поднял девочку и накинул ей на плечи новое пальто.

— Надеюсь, ты любишь розовое, — сказал я. — И это тоже я купил тебе.

Я надел на нее шляпу, чтобы сохранить хоть частицу тепла ее тела.

Келли обвила меня руками. Я не ожидал этого и не знал, как реагировать. Просто продолжал говорить. Она еще крепче обняла меня.

Я поправил на ней шляпу.

— Вот так, теперь ты у нас будешь хорошенькая и сухая. А сейчас пошли, тебе надо принять ванну и чего-нибудь поесть.

Я нес пакеты в левой руке, и Келли на ходу вцепилась в мой левый же рукав. Это было не очень-то удобно, но правая рука могла понадобиться мне, если бы пришлось выхватить пистолет.

Автобус был полупустой и вез в основном покупателей с раздувшимися пакетами. Сидящая рядом со мной Келли прилипла к окну. Шляпа исполняла свое предназначение: волосы удалось убрать под нее, а опущенные поля скрывали лицо. Мне было хорошо. Я спас девочку от Лютера и его дружков-приятелей. Я поступил правильно.