Линда Фэйрстайн - Мертвечина

— Видите эту красотку? — спросил Старк. Копаться в ворованной коллекции Куини, похоже, доставляло ему искреннее удовольствие. — Очень необычно. Давно не видел ничего подобного.

— А что это? — спросил Майк.

— Десятицентовик 1844 года. Только с изображением сидящей Свободы. Отличная поверхность натурального серебра, мы называем это «цвет шампань». Превосходно, мистер Уоллес, превосходно. Есть еще?

Мерсер протянул ему третий мешочек. В нем лежало еще несколько малоинтересных пробников, и широкая улыбка Старка вернулась только после того, как он взял в руки большой серебряный медальон и рассмотрел бледно-зеленую патину.

— Отменный экземпляр. Просто отменный. Взгляните на дату.

Он показал нам медальон, не выпуская его из рук. Надпись на латыни, которая шла по верхнему краю, гласила: «Свободная Америка».

— Четвертое июля 1776 года, — сказала я.

Майк рассматривал медальон с другой стороны.

— Здесь нет никакой цифры. Что это за монета?

— На самом деле это медаль. Здесь вы видите младенца Геракла — символ американских колоний, — вступившего в схватку с трусливым британским львом. Можете перевести латинскую фразу на обороте?

— Простите, нет.

— «Мальчик бесстрашный, храним богами». [18] Пер. Н. С. Гинцбурга. Цитата из «Од» Горация, — пояснил Старк. — После сражений при Саратоге и Йорктауне каждый из членов Континентального конгресса [19] Первый Континентальный конгресс (1774–1781), в 1776 г. принял Декларацию о независимости. получил такую медаль.

Майк сразу заинтересовался, как всегда, когда речь заходила о войне.

— Вы видели такие раньше?

— Они очень редки, мистер Чэпмен. Это превосходная, но весьма немногочисленная серия.

— Сколько можно получить за нее на черном рынке?

— Вопрос некорректный, детектив. У таких вещей нет уличной стоимости. Я уже сказал, это не монета. Но на аукционах медаль имеет большую ценность. В последний раз такую продали за десятки тысяч долларов.

Секретарша внесла в комнату большой поднос, украшенный ярким орнаментом с изображением монет всех видов и форм. На подносе стоял кофейник и несколько бутылок содовой.

Мы сделали паузу, чтобы освежиться.

Старк стоял с чашкой и блюдцем у окна, по которому начал стучать дождь.

— Я готов оказать вам любую помощь, но надеюсь, что вы посвятите меня в свою маленькую тайну.

— Тайну? — переспросил Майк.

— Моя семья почти сто лет занимается этим бизнесом. Мы ежегодно отслеживали покупки и продажи самых ценных и дорогих монет, — сказал Старк. — Как только вы выйдете из этой комнаты, я просмотрю все записи по «Libertas Americana» и постараюсь выяснить, где эта медаль пропадала последние полвека.

Я не стала возражать, хотя Куини хранила ее у себя намного дольше.

— Думаю, что принесу вам больше пользы, если вы скажете мне, с кем я имею дело. — Старк отвернулся к окну и предоставил нам возможность договориться за его спиной.

Я кивнула Майку — убийство Куини было его делом.

— Честно говоря, мы не очень ясно представляем себе, что нужно искать. Мы не знаем также, что искал преступник и нашел ли он то, что хотел. Жертва убийства, — добавил он после короткой паузы, — одинокая женщина-инвалид восьмидесяти двух лет, жившая в Гарлеме.

— С такими монетами? Без охраны, у себя дома?

— Мы нашли их у нее в шкафу, рассыпанными по полу. Грабитель — возможно, он был также и убийцей — видимо, успел хорошо их рассмотреть.

Майк помолчал, прежде чем продолжить.

— Сейчас об этом мало кто знает, но в молодости у нее был роман с одним из самых богатых людей мира. Он коллекционировал разные вещи, в том числе эти железяки. — Он перекладывал монеты на зеленой коже.

Старк уже почуял дичь. Он сел в кресло и развернулся к монитору.

— Уверен, что найду его в своей базе. Любой американец, выставлявший монеты на аукцион или приобретавший их в частную коллекцию, хоть раз прибегал к услугам нашей фирмы.

— Боюсь, это еще одна проблема, — произнес Майк. — Тот парень жил не в Штатах. Он не был американцем.

Майк снова взглянул на Мерсера и получил одобрительный кивок.

— Короче, это был король Египта.

Бернард Старк отодвинулся от клавиатуры и посмотрел ему прямо в глаза.

— Эта женщина хранила в гардеробе монеты из коллекции Фарука? Неудивительно, что она мертва.

Отодвинув монеты в сторону, Бернард Старк встал и закрыл дверь кабинета.

— Сокровища Фарука никого не доводили до добра. Удивительно, почему к ней не заявились правительственные агенты и не потребовали полного отчета.

Майк решил, что Старку можно доверить эту тайну.

— Представьте, что Куини добыла свои дукаты не самым честным путем. Скажем, она считала, что парень задолжал ей несколько долларов, и решила прихватить с собой пригоршню монет.

— Тогда понятно. Значит, Секретная служба просто не знала, где искать, а люди, через которых вещи попадали на рынок, не подозревали об их подлинной ценности, — сказал Старк, размышляя вслух.

— Почему вы уверены, что федералов могут заинтересовать старые ржавые железяки стоимостью в несколько тысяч долларов? — спросил Майк.

— Когда речь идет о короле Фаруке, на охоту выходят все, от Секретной службы до ЦРУ.

Слова Старка раздули тлеющий огонь. Почему он упомянул ЦРУ?

Мерсер подхватил тему в присущем ему мягком и непринужденном стиле.

— Боюсь, кое-что мне не совсем понятно, мистер Старк. Мы знаем, что Фарук собирал фамильные драгоценности всех королевских семей мира и что одни только яйца Фаберже могут стоить целое состояние. Мисс Рэнсом пришлось бы вывезти несколько мешков таких… скажем, мелких денег, чтобы получить за них подобную цену. Не понимаю, какой вообще был смысл связываться с монетами.

— Вы можете поговорить с экспертом по драгоценностям и узнать, чем отличаются яйца Фаберже и какова их рыночная стоимость. Что касается моей специализации, уверяю вас, детектив, что ей надо было взять всего одну-единственную монету. В коллекции Фарука существовал экземпляр, ради которого многие люди могли бы совершить убийство.

— Может, как раз его она и взяла? — предположила я. — Если вы опишете…

— Куини — так вы ее, кажется, называете? Куини не могла взять ту монету, о которой я говорю, — с улыбкой возразил Старк. — Она прошла долгий тернистый путь и в конце концов попала в наши руки. Я только хотел сказать, что многие вещи, которые приобретал Фарук, стоят огромных денег.

— Все же вернемся к упомянутой вами монете — той, которая прошла тернистый путь. Возможно, существует и другой экземпляр.

— О, нет, мисс Купер. Такие редкости «созданы из вещества того же, что наши сны», [20] У. Шекспир, «Буря», акт IV, сцена 1 (пер. М. Донского). и поймать их столь же трудно, как Синюю птицу. Эта монета — наша монета! — была скорее орлом, и я абсолютно уверен, что другой такой нет во всем мире.