Калеб Карр - Ангел тьмы

Внезапно лицо мисс Говард, столь страстное при отстаивании взглядов, важнее которых, как я знал, для нее в мире ничего не было, утратило всякое выражение. Слова ее оборвались так резко, что я понял — она что-то увидела. И это «что-то» могло быть только одним.

— Где? — пискнул я, крутя головой по сторонам. — Где он?

Мисс Говард, успокаивающим жестом опустила руку мне на плечо.

— Притормози, Стиви, — прошептала она. — Если не ошибаюсь, он прямо перед нами…

Я всмотрелся в темную дорогу впереди — и, разумеется, узрел силуэт маленького человечка, чью личность выдавали мешковатость одежды и кустистость волос. Эль Ниньо не двигался ни к нам, ни от нас — он словно дожидался, когда экипаж приблизится к нему; а когда мы подъехали, я начал различать ту самую проклятую улыбку.

— Что за чертовщина… — пробормотал я. — Это что же, действительно он? Этот уродец перемещается быстрее молнии.

— О, это действительно он, все верно, — произнесла она. — Вопрос в том, чего он хочет.

— Думаете, нам стоит остановиться?

Мисс Говард покачала головой:

— Нет. Поедем спокойным шагом. — Достала револьвер и положила его на колени. — Посмотрим, что будет.

Я последовал этому указанию. Туземец не шелохнулся — только стоял и улыбался, пока мы не оказались от него примерно в двадцати футах. Потом очень медленно поднял руки вверх. Я остановил жеребца, и мы стали ждать. Опустив одну руку, абориген показал ей на землю.

— Я не трогаю вас, — сообщил он, улыбаясь еще шире. Следуя взглядом за его пальцем, мы увидели на дороге маленький лук, пару гладких маленьких стрел и еще один крис с волнистым лезвием. — А вы не стреляете в меня, — продолжил он, обратно поднимая руку. — Да?

Мисс Говард кивнула — но «кольт» оставила там, куда положила.

— Хорошо, — объявила она. — Чего вы хотите?

— Я помогать вам! Точно могу помогать вам, да! Иногда я вам уже помогаю.

— Но ты человек сеньора Линареса. Зачем тебе помогать нам?

Туземец дернулся было к своему оружию, побудив мисс Говард взвести курок «кольта». Глаза человечка чрезвычайно расширились, и он снова задрал вверх руки.

— Все хорошо — я вас не трогать, леди, а вы моя не стрелять! Я помогаю вам!

— Сначала говори мне, зачем помогаешь нам, эти штуки поднимешь потом, — приказала мисс Говард.

К Эль Ниньо вернулась располагающая улыбка, а его округлые черты продемонстрировали, что называется, показное отвращение.

— О, не для меня работать на сеньора — больше нет! Он бить меня — бить свою жену — бить всех, кулаками как… как… — Быстро оглядевшись, абориген схватил большой булыжник с обочины и показал мисс Говард.

— Как камнями, — вымолвила она.

— Да, точно, как камнями! Давать мне один костюм из одежды… — Он поднял руки, демонстрируя закатанные рукава пиджака, а потом показал на брюки, грубо обрезанные у лодыжек. — Слишком большой! Не для меня. Сначала, первый раз, я работать на отца… старого сеньора…

— Отца сеньора Линареса?

— Да, леди. Он другой человек. Хороший человек. Этот сын — не такой. Бить всех кулаками, думать он великий — потому что мама любить его слишком сильно!

Тут я закатился со смеху и заполучил за это тычок острого локтя мисс Говард — но и она сама с трудом сдерживала веселье от этого малого.

— И чего же ты хочешь от нас? — уточнила она, опуская «кольт».

Эль Ниньо пожал плечами:

— Я работать на вас, я думаю. Да, я так думаю. Я наблюдаю вас — вижу, вы хотеть найти маленькую Ану. Хорошо. Сеньор, он не хотеть, чтобы вы ее находить. Но она маленькая! Я думаю, вы найти ее, потому что вы хорошие люди. Я работать на вас, я думаю — так.

Мы с мисс Говард обменялись ошеломленными взглядами. А что нам оставалось сказать? Предложение было настолько странным, что о нем попросту не могло быть и речи, но никто из нас не горел желанием сказать об этом ему. Особенно учитывая тот арсенал, что лежал на дороге, и зная теперь, что он следил за каждым нашим шагом не одну неделю. К тому же мы оба нашли в этом малом нечто привлекательное — привлекательное и славное. Так что, может, идея эта, несмотря ни на что, была не такой уж и необычной.

— Но, — сказала мисс Говард, — как ты себе это представляешь — «работать» на нас? Что ты будешь делать?

Абориген собрался было ответить, но прежде покосился на свои пожитки на дороге.

— Я могу взять? — осторожно спросил он.

Мисс Говард кивнула, глядя на него так, будто он был непослушным ребенком, и уточнила:

— Медленно.

Он поступил согласно указанию и рассовал все предметы своего арсенала по большим карманам, специально пришитым к изнанке пиджака. Потом двинулся к нам с важным видом, словно был в два раза больше своих размеров.

— Я много могу! — объявил он. — Защищать вас от врагов — убивать их или усыплять! Готовить могу! — И обвел окружающий нас пейзаж. — Змею, собаку — иногда крысу, если вы очень голодный. — Тут и я, и мисс Говард издали стоны отвращения сквозь уже привычные улыбки. — Видеть все — узнавать все! Если Эль Ниньо работает на вас — глаза у вас есть везде! — И он снова взмахнул рукой в сторону горизонта.

— А каково будет твое жалование за все это? — осведомилась мисс Говард.

— Мое жа?.. — озадаченно пробормотал абориген.

— Сколько нам придется платить тебе?

— О, платить, да! — кивнул он, гордо надувая грудь. — Эль Ниньо манилец — манильцы работают только за плату! Сеньор платить мне ничем — дерьмом! — Тут я снова громко расхохотался, а мисс Говард даже не попыталась остановить меня — на самом деле она присоединилась ко мне, как и Эль Ниньо, довольный нашей реакцией. — Дерьмом он платить мне! — продолжил он. — Плохая одежда… еда после того, как ели другие… и сеньора заставлять меня спать снаружи, даже зимой! Вы сможете дать мне хорошую еду… кровать чтобы спать, да? В доме много кроватей. А ты… — Он указал на меня, а потом снова проделал тот маленький танец рукой вокруг шеи, отчего моя ухмылка немедля померкла.

— Эй, ну-ка потише! — заявил я. — Мне от тебя неприятности не нужны…

— Нет, нет! — воскликнул он. — Не неприятности! Одежда! Твоя одежда — три ночи назад — ты не любить своя одежда, да?

Пересчитав ночи по пальцам и пытаясь сообразить, о чем это он, я вспомнил поездку в Саратогу — и тут в памяти воскресла встреча с тем, кого я принял за ребенка, в садах у «Казино».

— Так это был ты! — выдохнул я. — Ты видел меня в этом обезьяньем костюме!

— Обезьян? — озадаченно переспросил Эль Ниньо. — Не обезьян — хорошая одежда для хорошего человека — мне как раз! Ты не любишь ее, — изрек он, снова поднося палец к шее. Тут до меня дошло: он видел, как я дергал белый галстук-бабочку, и решил, что я терпеть не могу носить эту штуку.