Линвуд Баркли - Бойся самого худшего

— Морган Донован, — представилась она. — Кого вы ищете?

— Свою дочь. Сидни Блейк. О том, что она была здесь, мне сообщила ваша сотрудница Йоланда Миллс.

— Нет.

— Не понял?

— Ни той ни другой никогда у нас не было.

— Но ведь это приют «Второй шанс», верно? Может, в Сиэтле есть еще один с таким же названием?

— Может, но только в параллельной вселенной, — ответила Морган. — В этом Сиэтле мы единственные.

— Ничего не понимаю.

— Видимо, вы неправильно записали название. И она работает в каком-то другом приюте. У нас их здесь полно.

— Нет, я все записал правильно. Вот. — Я положил перед ней фотографию Сид. — Это моя дочка, Сидни Блейк. Йоланда Миллс сказала, что видела ее здесь. Дважды.

Морган вглядывалась в фото гораздо дольше, чем Лен. Затем подняла глаза.

— Эта девушка мне незнакома. Я хорошо запоминаю лица, а она у вас красотка. Если бы я ее увидела, то наверняка бы запомнила. Да и Лен тоже. — Она усмехнулась. — Особенно Лен.

— Но вы же, наверное, подолгу сидите в этом кабинете, — не сдавался я. — Она могла прийти без вашего ведома.

Морган кивнула.

— А как быть с Йоландой Миллс? Вы думаете, что она работала здесь тоже без моего ведома?

— Может быть, Йоланда — волонтер. У вас есть волонтеры?

— Несколько. Но я их всех знаю. Никакой Йоланды среди волонтеров нет.

Я протянул ей бумажку:

— Вот, записан ее телефон.

Морган глянула.

— Это не нашего приюта.

— Вот ее мобильный. Я звонил по этому номеру вчера вечером и разговаривал с ней. Она сказала, что занимается здесь организацией питания, что все время в поездках по магазинам.

Морган Донован смотрела на меня с удивлением.

И тут меня осенило.

— Погодите. — Я выхватил мобильник и набрал номер. — Сейчас я свяжусь с этой женщиной, и вы сможете поговорить с ней сами.

— Конечно. — Морган устало вздохнула. — Мне ведь все равно нечего делать.

Я подождал десять гудков, собираясь оставить сообщение, но автоответчик не сработал. Позвонил еще раз. С тем же результатом.

— У вас очень усталый вид, — заметила Морган.

У меня кружилась голова. Два совпадения подряд вряд ли можно было назвать случайными. Сид уверяла, что работает в «Бизнес-отеле», а потом оказалось, что там ее никто не знает. И вот теперь все в точности повторилось с Йоландой Миллс.

— Присядьте, — предложила Морган.

Я сел. Ноги у меня были резиновые, в животе крутило.

— Что же это получается? — Вопрос этот я обращал больше к себе, чем к сидящей за столом женщине.

Морган откинулась на спинку кресла.

— Может быть, вы расскажете обо всем по порядку?

И я рассказал. Об исчезновении Сид, об отеле, об автомобиле, о пришедшем вчера электронном письме от женщины, утверждавшей, что видела Сид в этом приюте.

Морган вздохнула:

— Ничего себе история. Похожа на чью-то мошенническую проделку. Наверное, какой-то подросток решил вас подурачить.

— Нет. Со мной говорил не подросток, и она ничего у меня не просила. Никакого вознаграждения. — Я вдруг вспомнил. — Если кто-то из ваших сотрудников пошлет сообщение родителям, что его ребенок здесь, это будет нарушением правил?

— Вы затронули очень важный вопрос. — Лицо Морган стало серьезным. — Больше всего мы хотим, чтобы дети воссоединились с родителями, хотя некоторые из мамаш и папаш не заслуживают этого. Вы не представляете, какие мучения приходится переносить детям. Да, они не ангелы. Но разве можно так с ними обращаться? Особенно лютуют отчимы с девочками. Некоторых избивают в кровь, других пытаются затащить в постель. У нас бывали дети, чьи родители пьяницы и торговцы наркотиками. В прошлом году к нам попала девочка, которую мама заставляла заниматься проституцией. Сама она вышла в тираж и решила, чтобы дочка продолжила семейный бизнес.

— Боже!

— Она сейчас снова где-то в бегах. На прошлой неделе к нам пришел мальчик, так вы бы видели его кожу. Ужас. Это папаша постарался. Его злило, что сын не хочет принимать душ по его приказу. Так он волок его в гараж и совал в мойку. Вы что-нибудь подобное встречали?

Я молчал.

— Так что мы не очень склонны звонить таким мамашам и папашам и предлагать забрать ребенка домой.

— Я понял.

— Дети нам доверяют. Они должны доверять, иначе мы не сможем им помочь.

— Значит, если вы узнаете, что кто-то из ваших сотрудников это сделал, он будет уволен?

— Не исключено.

— Так, может быть, эта женщина, которая мне звонила, действительно работает здесь, но назвала придуманные имя и фамилию?

Морган Донован покачала головой:

— А зачем ей вообще было их называть?

— Так вот же электронный адрес, — сказал я.

Морган переписала его себе в блокнот.

— Насколько мне известно, такого адреса ни у кого здесь нет. К тому же адрес «хотмэйл» можно получить очень быстро.

— Да, — вынужден был согласиться я.

— Так что скорее всего вас кто-то одурачил. — Поскольку я молчал, она добавила: — Хотите кофе или что-нибудь поесть? Я бы предложила вам скотча, но наш приют финансирует и опекает церковь, а они к виски относятся крайне неодобрительно. Так что сейчас у нас здесь ничего нет. А вот кофеварка работает непрерывно с девяносто второго года. И представьте, ни разу не сломалась. Вот какие раньше делали вещи. Хотите чашечку? Или, может быть, колы?

Я кивнул.

— Лен! — крикнула Морган. Через несколько секунд он сунул в кабинет голову. — Принеси нам пару баночек диет-колы.

Он скрылся. Было слышно, как скрипнула дверца старого холодильника, затем он вернулся с одной банкой и бумажным стаканчиком.

— Это все, что осталось. — Лен поставил их на стол и вышел.

Морган начала сдвигать в сторону папки на столе.

— Позвольте мне помочь, — предложил я, но она улыбнулась:

— Я довольно прилично справляюсь и одной рукой. Привыкла. Но знаете, что меня выводит из себя? Краны в общественных туалетах. Где вода идет, только когда вы на него нажимаете. Я нажимаю этот чертов кран, подставляю руку, а воды нет. У меня всего один кулак, но если бы мне попался этот идиот, который придумал такой кран, я бы выбила ему все зубы.

Я принужденно улыбнулся.

— Вы имеете привычку высовывать руку в окно, когда едете в машине? — неожиданно спросила она.

— Иногда так делаю.

Она усмехнулась:

— Мы ехали с мужем. Он сидел за рулем, я расслабилась рядом и свесила руку в окошко. Так представьте, мой кретин проехал на красный и столкнулся боком с «фордом-эксплорером». Его передняя декоративная решетка отсекла мне руку. Конечно, если бы мы не были тогда вдрызг пьяные, этого бы не случилось. А потом пошло-поехало. Я без руки была для него ежедневным напоминанием, что это его работа. Так что вскоре этот сукин сын отвалил. Но у меня все же осталась одна рука, чтобы помахать ему на прощание.