Галина Войцеховская - Холодно

Звонок снова дзынькнул, и Оленька, забыв испугаться, открыла дверь...

Дверь в приемную распахнулась, гулко бахнув о стену. Молнией пролетев мимо секретаря - тот и головы не успел повернуть - Димка ворвался в кабинет к Дубинину, выпалил прямо с порога:

- Там убийца пришел! Бандит пришел, я его видел в тот день! Он Витьку искал, а они потравились... А он меня увидел, и "где Витька", говорит! А я ему в глаз дал! А он за мною теперь пришел, прямо к ней!... А-а... а я через балкон убежал! Через балкон, по решетке спустился, и сюда...бегом... Ну чего ты сидишь? Быстрее!!! А то он и ее убьет, она же теперь его тоже видела!... Он и ее убьет!..

Оленька влипла в угол, судорожно стиснув кулачками ворот халата, втянув голову в плечи. Хлопала глазами под распутавшимся полотенцем. В прихожую осторожно сунулась длинноносая и любопытная Димкина мордашка. Он осмотрел расквашенную дверь, поцокал языком... Обошел мешанину крови и грязи посреди прихожей, перешагнул осколки разбитой вазы, обломки журнального столика... добрался до Оленьки, подергал за рукав:

- Как они, а?... Ты видела, да? Как они его!

В Оленькиных ушах еще стояли грохот выбиваемой двери, топот сапог, крики милиционеров, удары дубинок, вопль Рыжова - он заорал, когда за спину завернули простреленную руку. И взгляд его стоял перед глазами - растерянный, отчаянный, злой... И гримаса боли на залитом кровью лице...

Коньков снова подергал ее за рукав, потряс за плечи:

- Эй!.. Эй, ты что? Совсем очумела с перепугу?...Возись с этими бабами... - он отлепил Оленьку от угла, обнял за плечи. Потянул в зал, поддерживая и подталкивая, усадил на диван. Приволок с кухни стакан воды:

- На, попей... что ж ты так переполохалась... Эй, очнись! - он снова потряс Оленьку, расплескивая воду - Эй, это я, Димка Коньков, узнаешь? - Оленька, наконец, кое-как сфокусировалась на его перепуганной конопатой физиономии, задышала чаще, чаще... Уронила стакан, всхлипнула... Они сидели на диване, и, обнявшись, ревели на пару - Оленька и Димка Коньков...

Впрочем, через час Дубинин застал их уже на кухне, за чаем с ванильными сушками. Устало опустился на табуретку. Крепко потер ладонями затылок, пожаловался:

- Башка трещит... чуть инфаркт из-за вас не получил, ей-богу...

Оленька вздохнула:

- Владька, а нельзя было это сделать как-нибудь так... менее шумно.

- Ну... можно, наверное... но, ты пойми, мы тоже люди... а тут такой шкаф... да и малец - Дубинин фыркнул, покрутил головой - Малец, говорю, такого шороха навел...

- И ничего не навел... - насупился Димка - не навел, а... я сам испугался. Я думал, он за мной притянулся. Я же в глаз ему дал...

- И как же это ты до его глаза допрыгнул? - заинтересовался Влад.

- Да... он сам меня поднял... за шкирку.

Оленька сидела, потупившись, задумчиво жевала сушку. Отпила чай - и вдруг прыснула, метнулась в ванную, закрывая ладонью рот. И там, в ванной, смеялась и кашляла, едва не подавившись непрожеванной сушкой... Димка и Влад тревожно переглянулись. Дружно поднялись с табуреток... Оленька хохотала, сидя на краю ванны, хлопая себя ладошками по коленкам:

- Влад, представляешь!... тот его за шкирку... а этот в глаз... а он тебя не уронил с перепугу?

- Уронил... - буркнул Димка. Происшествие вовсе не казалось ему таким уж смешным. И он никак не мог понять - чего это она вдруг так развеселилась? То плакала, а то смеется?!

- Уронил?!!! И что он тебе сказал? - заливалась смехом Оленька.

- Что я засранец.

- А ты что?

- Что он сам засранец. - мрачно сообщил Димка.

Тут уж и Дубинин не выдержал. Представив себе столь содержательный диалог, заржал, как конь. Димка недоуменно оглядывался - на Влада, на Оленьку, снова на Влада. Потом пожал плечами. Хмуро поплелся допивать чай...

Когда Оленька вернулась на кухню, Димка стоял, прижавшись лбом к оконному стеклу, вглядываясь в темноту ночи. В окнах его квартиры - напротив и немного наискосок - горел свет, мельтешили темные фигуры. Слышны были пьяные выкрики и брань - мать который день гуляла без просыпу, навела полный дом собутыльников. Последние два дня Димка туда и заглянуть не решался...

Оленька покосилась на окно. Куда смотрит бедный пацан, она прекрасно знала - сама не раз ужасалась тому, что там творится. Правда, два года назад, когда из тюрьмы пришел Коньков-старший, все приобрело вполне приличный вид - на окнах исчезла фанера, и появились шторы, и пьяные посиделки переместились в какое-то другое место под напором крепких Витькиных кулаков. А вот теперь все вернулось на круги своя, и в этом доме Димке уже не было места...

- Димка, останешься у меня ночевать?

Мальчишка резко обернулся:

- А можно? - и тут же сник, застеснявшись своего порыва - А-а... может, я домой пойду...

Оленька вздохнула:

- Ну ты же видел - дверь-то мне совсем раздолбали. А чинить уже поздно, ночь на дворе. Завтра столяра из ЖЭСа позовем, он починит. А сегодня-то как я буду спать тут одна? И квартиру ведь не бросишь с незапертой дверью, если бы куда-нибудь напроситься переночевать. А так я тебе кресло разложу, постелю, вдвоем не страшно. Можно еще Лорда к нам привести - будет совсем хорошо.

- Лорда? - задумчиво переспросил Димка - Ну, с Лордом не страшно... и со мной.

Лорд был соседской псиной, большущим старым черным догом, с седой мордой и выпавшими зубами. Ему и лаять-то уже было лень. " Н у, если хороший человек просит помочь, остаться переночевать ... раз уж ей самой страшно... то почему бы и нет? Тем более с Лордом. Тем более, на чердаке сейчас такая холодрыга ..." И Димка кивнул, серьезно и по мужски:

- Не вопрос. Надо, значит надо.

Оленька постаралась скрыть улыбку...

Притащив из соседней квартиры Лорда, уговорив Димку хорошенько вымыться и напялить ее старую майку, уложив мальчишку в постель и закинув в стиральную машину его вещички, Оленька, наконец, присела на кухне с Дубининым. Наедине, вдалеке от любопытных пацанячьих ушей:

- Ну что, этот Рыжов... что он говорит?

- Да так, в основном... комментирует. - хмыкнул Дубинин.

- Ты ему сказал про заявление?

- Не сказал, не боись. На трое суток имею право, без предъявления обвинений.

- А допрашивал уже?

- Нет. Пусть остынет ночку. А то он так выражается... энергично. Пусть пока посидит!

- Влад, а... его сильно побили? В прихожей была кровь на полу.

- Да ну, нос расквасили - только.

- И все?

- И все! Почти... Слушай, Воронцова, что за подозрительный интерес? Что это ты так забеспокоилась о его здоровье? Ты о своем лучше похлопочи - чтоб завтра же тут не было тебя! А то ишь, не успела явиться домой - группу захвата ей высылай! А ведь в другой раз могут и не успеть!

- Не ори, Дубинин! - не слишком вежливо перебила его Оленька - Мальчишку разбудишь.

- Ладно... я, пожалуй, пойду... Ночь на дворе, а я тут с тобой валандаюсь - ни сна, ни покоя... Ты это, дверь чем-нибудь подопри, и поставь какую-ни-то кастрюльно-ведерную сигнализацию, как в пионерлагере, помнишь?