Александр Чебышев - Операция У

- Так ты ничего не знаешь по операции "Объект Х"? - снова спросил Лисицын.

- Отрывочно, Максим Исаевич, - чуть кивнул головой Сергей, - Знаю только, что это как-то связано с Нижнепропильской лабораторией и ЧП, которое там произошло год назад...

- А говоришь, что ничего не слышал, ничего не знаешь, - усмехнулся Лисицын.

- Привычка, товарищ полковник, - засмеялся Сергей, - Профессиональная привычка.

- Молодец, хвалю, - кивнул головой полковник, - а сейчас тебе придется поближе познакомиться со всеми материалами того дела. Вот, бери, знакомься...

- Почему я, ведь это не мое направление, - весьма вяло попытался воспротивиться Сергей.

- Как ты знаешь, по факту ЧП в Нижний Пропил в прошлом году выезжал капитан Белкин. Он трагически погиб в Нижнем Новгороде, куда отправился после Нижнего Пропила. Несчастный случай.

- Говорили, что ему на голову упал горшок с цветами, который выпал из окна на 6 этаже?

- Это еще не доказано, - поморщился Лисицын, - По одной оценке на него специально сбросили, но не горшок, а гантелю, по другой версии горшок выпал из окна на 7 этаже.

- Да-а, странные неточности, - задумчиво наклонил голову Сергей, - И, все-таки, почему я?

- Ты опытный оперативник, один из лучших в отделе. Потом ты все-таки занимался оборонными предприятиями, так что тебе это не совсем уж всё незнакомо. Потом тебе необходимо сменить ненамного обстановку - ты в последнее время что-то притормозил.

- Жарко же, - вяло буркнул Зайцев.

- Жарко. Ну, жарко. Бывало и хуже. Но ты просто увял, надо встряхнуться.... Какие у тебя текущие дела?

- Ну, я сейчас веду дело внешторговца Рабиновича о связи с разведслужбами Сьерра-Леоне. Очень перспективный материал...

Лисицын поморщился:

- Дохлое дело. И нудное. С этим Рабиновичем еще копать и копать. В общем, сдавай дело капитану Дятлову и приступай к изучению этих материалов. Три дня тебе на это. Потом поедешь в Нижний Новгород и Нижний Пропил. Надо будет повидаться кое с кем. Твое расследование пойдет под литерой "Операция У".

- "У" в смысле у-у-у? - уточнил Сергей.

- "У" в смысле "игрек", - буркнул полковник, - Есть сведения об активизации иностранных резидентов в Сибири. Вот недавно атташе по культуре посольства Танзании захотел там поохотиться. Неспроста...

- Максим Исаевич! Пятница ведь! Я завтра на рыбалку собрался! - взмолился Зайцев.

- На рыбалку - это хорошо, - согласно кивнул Лисицын, - На рыбалку обязательно езжай. Только смотри, удочку не сломай!

С этими словами полковник заразительно засмеялся. Сергей тоже хихикнул в кулак.

- Давай, значит, в среду ко мне, доложишь соображения, - резюмировал полковник Лисицын и, когда Сергей встал, спросил, - Ты по семейной части там никаких неприятных моментов не испытываешь? Консенсус?

- Полный консенсус, Максим Исаевич, - вздохнул Сергей.

- Значит, поедешь без напряжения, - полу утвердительно сказал Лисицын.

- Без напряжения. По крайней мере внутреннего, - кивнул Сергей, взял папку с документами и вышел из кабинета.

В среду Сергей ехал в скором поезде "Москва - Нижний Новгород" и думал о превратностях судьбы.

Если в Нижнем Новгороде он бывал и не раз, то в Нижнем Пропиле ему ни разу быть не приходилось, и было интересно побывать в глубине Сибири.

"В Сибири бабы что надо...", - подумал про себя Сергей и, вспомнив про субботнюю рыбалку, удовлетворенно улыбнулся.

Рыбки там были что надо! Особенно одна. Машей звали.

Алекс Стоун был очень опытным агентом. В ЦРУ он работал уже почти двадцать лет и считался одним из самых лучших оперативных работников.

Он знал пять языков, включая наречия племен и народностей крайнего и не очень Севера, владел всеми приемами боевых искусств и совращения женщин, мог выжить без воды и пищи в течение длительного времени, хотя время никто не засекал.

Короче говоря, в любой отдельно взятой стране, включая страны Африки и Антарктиду, Алекс чувствовал себя как рыба в воде или как ковбой на лошади (по настроению), за исключением одной страны, где сдавали нервы даже у самых опытных и закаленных разведчиков. Этой страной была Россия, ранее входившая в состав СССР.

Алекс был в СССР несколько раз для стажировки под видом туриста, однажды даже вез нелегальное сообщение для резидентуры в Москве, но каждый раз ему было крайне неуютно в этой загадочной северной стране.

В период позднего брежневизма, когда он впервые приехал в СССР, он никак не мог понять, по каким критериям человеку присваивается титул "дорогой" и как переводится на английский язык "сраны сосискохо нахеря". Было также непонятно, является ли традицией для всего советского народа дарить друг другу в день рождения золотые звезды (вообще то, в принципе, Стоун был согласен, что тому, кто прожил в СССР 70 лет и даже 50, нужно давать звезду Героя Советского Союза).

После смерти верного ленинца и после смерти Ю.Андропова, которого на Западе побаивались, Алекс был в СССР в период мумифицирования Черненко и тоже никак не мог взять в толк, почему советские, а тем более кремлевские врачи выпускают на трибуну явно смертельно больного человека.

В период горбачевской эпохи иностранцам в СССР зажилось получше и Алекс посетил СССР три раза в составе торговых делегаций, но и тогда вызывало недоумение постоянное упоминание о консенсусе и неком процессе, который пошел.

По большому счету процесс, который был действительно заметен - это было появление на улицах большого количества проституток и неимоверный бардак во всем советском хозяйстве, который в одночасье всплыл наружу.

Директиву Горбачева - Лигачева о вырубке в стране виноградников ЦРУ, как он помнил, изучало и анализировало несколько недель, но так и не пришло к однозначному выводу, что за этим скрывалось.

Некоторые эксперты утверждали, что это делается для того, чтобы военная техника, особенно колесная, могла быстрей выдвинуться на передовые позиции, другие говорили о том, что в этих местах затевается большое военное строительство, скорее всего ракетных шахт. Третья группа специалистов говорила, что в тех краях просто не хватает дров.

Так или иначе, вопреки или благодаря стараниям бойцов невидимого фронта, в котором был и Алекс, произошла разрядка напряженности и обмена ракетными ударами можно было уже не опасаться. Пришлось осваивать смежные профессии.

Алекс прошел курсы повышения квалификации, после которых он уже довольно сносно мог отличать секретные материалы оборонных заводов от конспекта студента технического вуза, регулярно посещающего лекции.

Последняя длительная командировка по линии технического шпионажа у Алекса была в бывшую ГДР, где он успешно покупал у советских военных, покидающих страну, различные секретные сведения. Когда военные уехали, шпионить уже было не за кем и пришлась возвращаться.