Брайн Олдис - Телохранитель

— Я понял,— кивнул Генри.

— Я хочу, чтобы ты или Флетчер проверяли все, прежде чем вы отплывете на ней. Если что-то будет отличаться от того, что ты видишь сейчас, быстро уносите ноги.

Генри уставился на мотор, пытаясь запомнить все его детали.

— Все понял.

— Помни, каждый раз нужно все проверять.

— Хорошо,— кивнул Генри,— каждый раз буду проверять.

Войдя в гостиную, Фрэнк увидел, что Рэчел разглядывает семейные фотографии на стене. На одной был изображен он сам десяти лет, в бейсбольной форме. На другой — молодой Герб с волосами, торчащими "ежиком". Там также были и фотографии Герба в парадном полицейском мундире, когда ему мэр Бенда вручал награду от городских властей. Рэчел заметила фото, которое она уже видела у Фрэнка в подвале нападающей университетской футбольной команды. А в центре, на самом почетном месте, красовалась фотография Герба и Кэтрин Фармер при полном параде, где Фрэнк представлял их президенту Джимми Картеру.

На еще одном снимке, почти в самом углу этой галереи, Рэчел заметила улыбающегося Генри Киссенджера, беседующего с группой женщин-репортеров. А по обе стороны от него застыли Фрэнк и Портман. Камера запечатлела Киссенджера, каким он был в окружении женщин — вечным донжуаном. Портман тоже улыбался, видимо обмениваясь шутками с дамами. Фрэнк же был в своем привычном состоянии: серьезный, напряженный и настороженный.

Рэчел какое-то время рассматривала обоих мужчин.

— Портман иногда забывал где находится и чем должен заниматься.

— Эй, Фрэнк!— позвал его отец из кухни.

— Что, пап?

— Накрывай на стол. Ужин почти готов.

Фрэнк улыбнулся Рэчел.

— Хозяин дома приказывает…

Аппетитный запах жареного цыпленка заставил Рэчел тоже пойти на кухню. Герб Фармер уже давно привык сам справляться с хозяйством и готовить себе немудреную еду, и поэтому упрямо отверг предложенную Ники помощь на кухне.

Он предпочел сам приготовить еду и сейчас, в связи с приездом гостей.

Рэчел со стаканом в руке наблюдала, как он ловко и сосредоточенно режет овощи для салата. Он делал это обстоятельно, как, впрочем, все делал и его сын. На этой небольшой кухне с низким потолком было все так разумно устроено, прямо как на капитанском мостике.

— Кэтрин хотела, чтобы на кухне все было под рукой,— сказал он, не поднимая глаз от разделочной доски.

— Кэтрин?

— Да, мама Фрэнка,— сказал он деловито,— моя жена…

— О, я не знала, что она…

— Да, это было давно,— пояснил он, криво улыбнувшись.— Фрэнк сказал, что вы вроде поете?

Рэчел рассмеялась.

— Вроде пою. Точно.

Фрэнк выглядел смущенным.

— Я не хотел… То есть, я хотел сказать, вы, наверное, знамениты, но мы здесь немного отстали, извините.

— Ну что вы, ничего страшного.

— Вы, действительно, должны быть очень известной, если Фрэнк вас охраняет.

— Да, я думаю, я даже слишком известна.

Она выглянула в окно. Солнце уже опустилось за лес, и вода в озере казалась совершенно черной.

— Здесь так тихо и спокойно.

Герб вздохнул.

— Да, здесь хорошо. Фрэнк провел здесь шесть месяцев после этого случая с Рейганом.

Рэчел вспомнила "этот случай с Рейганом". Все произошло в серый мартовский день. Она тогда была совсем неизвестной. Пела с какой-то третьесортной группой. Это был понедельник — выходной день. Можно было прийти в себя от двухдневной напряженной работы где-нибудь в забегаловке на дороге 57, к югу от Чикаго. Ей тогда хотелось просто усесться у телевизора и посмотреть церемонию вручения "Оскара" и помечтать, что когда-нибудь и она окажется в этом зале. Но в тот день стреляли в Рейгана, и праздник отложили…

— Фрэнка в тот день не было рядом с Рейганом, и он не может этого пережить,— Герб продолжал быстро крошить морковь.— Конечно, ему следовало быть там — он ведь охранял президента.

— А где он был?

— Он был здесь,— ответил Герб.— В тот день мы хоронили Кэтрин.

Он надел кухонные рукавицы, открыл духовку и вытащил огнеупорный поднос, полный румяного картофеля.

— Поставь это на стол,— сказал Герб,— и зови всех ужинать.

После долгой дороги и поездки по озеру все проголодались. Флетчер с аппетитом обглодал ножку цыпленка, перемазался кетчупом, засыпал все кругом хлебными крошками и теперь с наслаждением уплетал мороженое, обильно политое шоколадным соусом.

Герб Фармер, отвыкший от компании за столом, потягивал вино и наслаждался беседой и, как и все родители, потчевал гостей рассказами о детстве Фрэнка, чем очень его смущал.

— … и я не разу в жизни не ударил его. Никогда,— он посмотрел на Фрэнка, как бы ожидая подтверждения.— Ведь правда или нет?

— Правда,— кивнул Фрэнк.

— Здесь все воспитывают детей не так, а вот я никогда его не бил. И что же? Когда ему было десять лет, он меня за это осудил. Вы можете себе представить?

— О, Господи,— рассмеялся Фрэнк,— ну тогда я расскажу, как ты разделся в суде.

— Вы… что сделали?— вскричала Ники.

— Ну и что? Рассказывай, я не стыжусь этого, черт побери!

Фрэнк поднялся и начал убирать со стола.

— Почему ты хотел, чтобы твой отец тебя ударил, Фрэнк? Ты что, с ума сошел?— недоуменно спросил Флетчер.

— Золотые слова, сынок! Я тебе расскажу. Вот ему исполнилось десять лет и он только начал играть нападающим. Он приходит ко мне и говорит: "Я боюсь, что меня ударят". Это потому, что я его никогда не бил, представляешь? Почему, говорит, ты никогда меня не бил?

— Если вы его попросите, он вам еще расскажет, что я — профессиональный спортсмен,— прокричал Фрэнк из кухни. Он внимательно рассматривал что-то за окном.

— Он пережил это,— услышал Фрэнк голос отца,— но зато стал отличным принимающим в бейсбольной команде. Он ненавидел, когда ему было страшно. Если он чего-то боялся, то продолжал делать это, пока страх не исчезал,— Герб допил вино, отодвинул свой стул и встал из-за стола.— Вот и его мать была такой же.

Он подошел к шкафу, открыл его, достал шахматную доску с расставленными на ней фигурами и поставил ее на стол. Фигуры стояли на ней не в начальной позиции — эта партия уже была начата. Герб Фармер подул на доску, словно это был именинный торт. Поднялось маленькое облачко пыли.

— Давай-ка, сынок. Теперь не отвертишься.

Фрэнк появился в дверях кухни, на минуту задумался, потом все-таки решил принять вызов и сел за стол.

— Чей ход был?

— Твой, если мне не изменяет память.

Фрэнк изучал позицию, пытаясь вспомнить свою стратегию, когда начинал игру.

— Так, посмотрим.

— Сколько времени вы уже играете эту партию?— спросила Рэчел, обняв одной рукой Флетчера за плечи.

— Три года,— ответил Фрэнк.

— Он заставлял меня обороняться первые полтора года, теперь ситуация изменилась в мою пользу.