Кен Фоллетт - Крутой вираж

— Мне нужно выяснить, не у Харальда ли пленка, — сказала она. — Так куда он собирался?

— В Кирстенслот, — ответила госпожа Олафсен. — Это замок неподалеку от Копенгагена, там живут Даквитцы. Их сын, Йозеф, — одноклассник Харальда. Мы им позвонили, хотели сообщить Харальду про Арне, но отец Йозефа сказал, что Харальда там нет.

— Он может скрываться где-то в тех местах. Мне надо поехать в Кирстенслот.

— На последний паром ты опоздала, — сказал пастор. — Переночуй здесь. А утром я отвезу тебя на пристань.

— Вы удивительно добры ко мне. А ведь Арне погиб из-за меня.

— Господь дает, Господь и забирает, — сказал пастор. — Да будет благословенно имя Его!

«Хорнет мот» был готов к полету.

Харальд гордился собой. Он придумал, как залить горючее в бак на лету — надо будет выбить стекло в кабине и просунуть шланг в бак.

Вылет был назначен на сегодня.

У Харальда от волнения сосало под ложечкой. Им с Карен предстояло почти весь путь проделать над открытым морем. Случись что, и они рухнут в воду.

В окно влезла Карен с корзинкой.

— Ого! — воскликнула она, взглянув на самолет.

— Правда красавец? — спросил Харальд, сияя от счастья.

— Значит, все готово? Когда летим?

— Сегодня же ночью.

— Ой, правда?

— Медлить нельзя. Вдруг кто его обнаружит?

— Просто я не думала, что все произойдет так быстро. — Она достала из корзинки сверток и протянула ему. — Вот, я принесла немного мяса.

— Спасибо. Ну как, ты не передумала?

Она помотала головой:

— Нет. Меня одно беспокоит: последний раз я управляла самолетом три года назад.

— Надо взять с собой немного печенья и бутылку воды.

— Я принесу. Карты у нас есть?

— Нету. Полетим на запад, пока не увидим землю. Это и будет Англия.

— Знаешь, в воздухе трудно сориентироваться. Я ухитрялась заблудиться даже здесь. А вдруг мы окажемся во Франции?

— Об этом я не подумал.

— Проверить, где ты находишься, можно только одним способом — надо сверить землю, над которой ты летишь, с картой. Я посмотрю, что у нас есть дома.

Она вылезла в окно, прихватив с собой пустую корзинку. Через полчаса Карен вернулась и поставила корзинку на пол.

— Сегодня ночью мы лететь не можем.

— Это еще почему? — рассердился Харальд.

— Завтра я танцую.

— Танцуешь? И это для тебя важнее?

— Я тебе рассказывала, что разучиваю главную партию. У половины труппы случилось расстройство желудка. Я буду выступать на сцене Королевского театра. Сам король придет на спектакль!

— Я поверить не могу, что это говоришь ты.

— Я заказала для тебя билет.

— Я не пойду.

— Да не дуйся ты! Полетим завтра ночью, после спектакля.

— Плевать мне на твой балет! Ты хоть понимаешь, что из-за этого нам еще целые сутки будет угрожать смертельная опасность?

— Про самолет никто не знает. И до завтра не узнает.

— Все может случиться.

— Ну ты прямо как ребенок. Я ведь могу погибнуть! И когда буду тонуть в Северном море, мне приятно будет думать, что я исполнила мечту всей жизни и станцевала на сцене Королевского театра. Неужели ты этого не понимаешь?

— Не понимаю!

— Тогда иди к черту! — И она вылезла в окно.

Харальд стоял как громом пораженный, глядя ей вслед. И только через минуту заглянул в корзинку: там лежали две бутылки минеральной воды, пачка печенья, фонарик и старый школьный атлас. Он открыл его. На первой странице девчачьим почерком было выведено: «Карен Даквитц, третий класс».

Петер Флемминг стоял на пристани в Морлунде. Он был раздосадован тем, что Харальд так и не появился на похоронах брата. Петер внимательно следил за всеми, кто на них пришел. В большинстве своем это были жители острова, которых Петер знал с детства. Он отметил их имена в полученном от полицейского списке тех, кто был на пароме. Одно имя осталось неотмеченным. Фройлен Агнес Рикс.

Он отправился к парому и спросил полицейского, уехала ли Агнес Рикс с острова.

— Еще нет, — ответил тот.

Петер насторожился. Кто такая Агнес Рикс и что она здесь делает?

Он не стал поджидать ее на Санде, где народу немного, а предпочел уехать в Морлунде. Но и там Рикс не появилась. Следующий раз паром должен был прийти с острова только утром, и Петер заночевал в ближайшей гостинице.

Утром пассажиров на пароме было немного. Петер заметил высокую женщину в платке и темных очках. Когда она подошла поближе, он понял, что видел ее в 1939 году.

Это была Гермия Маунт, невеста Арне Олафсена.

— Ну, сучка, попалась, — удовлетворенно прошептал он.

Чтобы она его не узнала, он надел очки в толстой оправе и пониже надвинул шляпу. Петер пошел за ней следом, на вокзал, где она купила билет до Копенгагена.

Поезд был старый, тащился еле-еле. Петер ехал в вагоне первого класса, Гермия — в соседнем, третьего класса.

Днем поезд остановился в Ниборге, городе на острове Фюн. Оттуда им предстояло на пароме добраться до Зеландии и пересесть на другой поезд — до Копенгагена.

Ожидая парома, он из телефона-автомата позвонил Тильде в полицейское управление.

— Харальд был на похоронах? — с ходу спросила она.

— Нет. Я видел всех. Никаких зацепок. А тебе что удалось?

— Я вчера обзвонила полицейские управления всей страны. Послала людей проверить одноклассников Харальда. Его самого я не нашла, но узнала вот что: две недели назад он побывал в Кирстенслоте, в гостях у семейства Даквитц.

— Евреи? — спросил Петер.

— Да. Местный полицейский видел его. Говорит, у Харальда был мотоцикл с паровым двигателем. Но он клянется, что сейчас Харальда там нет.

— Проверь еще раз. Поезжай туда сама.

— Это я и собиралась сделать, — сказала Тильде.

— А я попробую потянуть за другую ниточку. Имеется некая Агнес Рикс, она же — Гермия Маунт, невеста Арне Олафсена.

— Англичанка?

— Да. Она сейчас едет в Копенгаген, и я за ней слежу.

— А если она тебя узнает? Давай-ка я встречу поезд. На всякий случай.

— Поезжай лучше в Кирстенслот.

— Может, я успею и туда, и туда, — сказала Тильде. — Ты сейчас где?

— В Ниборге.

— Тебе еще часа два пути.

— Больше. Поезд еле плетется.

— Я могу съездить в Кирстенслот, погуляю там часок, а потом вернусь и тебя встречу.

— Хорошо. — Он решил сменить тему. — Ты уклонилась от выполнения задания.

— Но ведь дело не просто в задании, так ведь?

— Что ты имеешь в виду?

— Ты взял меня с собой, потому что хотел со мной переспать. Петер заскрипел зубами:

— Тебе не понравилось, как я допрашивал Олафсенов. Но это не повод сбегать — ты же полицейский!

— Если бы ты вынужден был вести себя жестоко исключительно для того, чтобы выполнить свою работу, я бы ни слова не сказала. Но тебе это доставляло удовольствие. Ты мучил пастора, измывался над его женой, и тебе это нравилось. С таким человеком я не могу вступать в близкие отношения.