Кен Фоллетт - Крутой вираж

Петер повесил трубку.

Немного успокоившись, Харальд понял, что решение Карен отложить полет не было таким уж сумасбродным. Он попытался представить себе, как бы повел себя, если бы ему представилась возможность провести эксперимент вместе с Нильсом Бором. Ради этого он, пожалуй, тоже отложил бы путешествие в Англию. А вдруг им с Бором удалось бы изменить представление человека о Вселенной? И если бы ему суждено было умереть, приятно было бы осознавать, что чего-то он в жизни все-таки добился.

Однако день у него выдался напряженный. Он дважды проверил «Хорнет мот». Изучил приборную панель, запомнил расположение тумблеров. Панель не освещалась — этот самолет не был рассчитан на ночные полеты, — поэтому им предстояло пользоваться фонариком.

Харальд лежал в нише и гладил Пайнтопа, когда в дверь церкви постучали. Харальд сел и прислушался.

— Я же говорил вам, здесь заперто, — послышался голос Пера Хансена.

— Тем более надо посмотреть, что внутри, — ответила какая-то женщина.

Голос у нее был властный. Наверняка из полиции. Харальд тихонько вылез в одно из окон, прижался к стене церкви и стал ждать, что будет дальше.

— Госпожа Йесперсен, — сказал Хансен, — если встать вот на это бревно, можно заглянуть в окно.

— Бревно здесь наверняка для этого и положено.

Харальд услышал, как Хансен тяжело спрыгнул на каменный пол церкви. Несколько секунд спустя спрыгнула и женщина. Харальд пробрался к окну, встал на бревно и заглянул внутрь.

Госпожа Йесперсен была в блузке с юбкой и в синем берете. Она осмотрела мотоцикл.

— Ну, видите, это тот самый мотоцикл, о котором вы мне рассказывали. Паровой двигатель. Оригинально!

— Он, видать, здесь его решил оставить, — попытался оправдаться Хансен.

— Может быть. — Она подошла к автомобилю. — Отличная машина!

— Она принадлежит евреям.

Женщина подошла к стене, подняла валявшуюся там рубашку. В нише она заметила аккуратно сложенное одеяло.

— Здесь кто-то живет, — сказала она.

— Может, бродяга какой?

— А может, Харальд Олафсен. — Она повернулась к «Хорнет моту». — А это у нас что?

У Харальда замерло сердце.

— Самолет Даквитца. Только он уже много лет не летает.

— А он в хорошем состоянии. — Женщина открыла дверцу кабины, покачала штурвал, взглянула на хвостовой стабилизатор, увидела, что руль высоты перемещается. — Средства управления работают. — Она бросила взгляд на индикатор горючего. — Бак полный. — И добавила, оглядев кабину: — Здесь две бутылки воды, пачка печенья и атлас. Следов пыли не наблюдается. Харальд собрался в полет.

— Тьфу ты, черт! — не сдержался Хансен.

— Мне срочно нужно в Копенгаген, — деловито сообщила госпожа Йесперсен. — Туда должен прибыть поездом инспектор Флемминг, который ведет это дело. Поезда сейчас ходят с опозданием, так что сказать точно, когда он прибудет, трудно. Думаю, в ближайшие двенадцать часов. И тогда мы приедем сюда вместе. Если Харальд будет здесь, мы его арестуем, если нет — устроим засаду.

— А мне что делать?

— Оставайтесь здесь. Найдите в лесу укромное место и наблюдайте за церковью. Если Харальд появится, звоните в полицейское управление.

— Вы не пришлете кого-нибудь мне в помощь?

— Нет. Если Харальд увидит вас, он не испугается — вы же здешний полицейский. А вот появление незнакомых полицейских может его насторожить. Очень бы не хотелось, чтобы он сбежал. Но если он попытается улететь, остановите его. Если понадобится, стреляйте, только не дайте ему подняться в воздух.

Она говорила будничным тоном, и это привело Харальда в ужас. Она велела Хансену при необходимости стрелять. До этой минуты Харальду и в голову не приходило, что полицейские могут запросто убить его.

— Откройте-ка дверь, — велела госпожа Йесперсен. — Не хочется лезть через окно. Когда я уйду, снова ее заприте.

Хансен отодвинул засов, повернул ключ, и они вышли.

Харальд из-за дерева наблюдал за тем, как госпожа Йесперсен подошла к черному «бьюику», пожала Хансену руку, села в машину и уехала. Хансен вернулся в церковь.

Харальд стоял, прислонившись к дереву, и размышлял. Карен обещала прийти в церковь, как только вернется из Копенгагена. Но там ее будет поджидать полицейский. Нужно было как-то ее предупредить. Харальд решил, что проще всего самому отправиться в театр.

И тут неожиданно из-за угла церкви вышел Хансен. Увидев Харальда, он встал как вкопанный. Удивлены были оба: Харальд-то думал, что Хансен пошел запирать церковь.

Хансен потянулся за пистолетом. Харальд, не думая о последствиях, кинулся на него. Не успел Хансен вытащить пистолет из кобуры, как Харальд со всего размаху ударил его головой в живот. Хансен отлетел к стене, однако пистолета из руки не выпустил. Он навел его на Харальда. Харальд заехал ему кулаком в челюсть. Голова Хансена стукнулась о кирпичную стену, и он повалился на землю.

Харальд испугался до смерти — а вдруг он его убил? Он присел рядом с Хансеном на корточки. Слава богу, дышит!

Драка длилась всего несколько секунд. Но что, если кто-то ее видел? Харальд поглядел в сторону лагеря. Солдаты занимались своими делами, на Харальда никто не смотрел. Он сунул пистолет в карман, поднял обмякшее тело Хансена, взвалил его на плечо и поволок к двери, которая все еще была открыта.

Харальд положил Хансена на пол и закрыл дверь. Взяв со скамейки моток веревки, связал Хансену ноги и руки за спиной. Потом поднял с пола свою рубашку и заткнул Хансену рот. Он дотащил его до «роллс-ройса», запихнул в багажник и закрыл крышку. Пистолет он, не найдя более подходящего места, швырнул в кабину «Хорнет мота».

Харальд взглянул на часы. Еще есть время поехать в город и предупредить Карен. И он развел огонь под паровым котлом.

Когда давление пара поднялось, Харальд вывел мотоцикл из церкви. Добравшись до Копенгагена, он оставил мотоцикл у Королевского театра. Ко входу вела алая ковровая дорожка, и Харальд вспомнил, что сегодня театр собирался посетить король. На ступенях стояли роскошно одетые люди с бокалами в руках — начался антракт.

Он направился к служебному входу, где стоял охранник.

— Мне необходимо поговорить с Карен Даквитц, — сказал Харальд.

— Это исключено. Она готовится к выходу на сцену. Вам придется дождаться конца спектакля.

Харальд вспомнил, что Карен оставила для него в кассе билет, и решил посмотреть, как она танцует.

Он вошел в отделанное мрамором фойе, забрал билет и отправился в зал. В театр он попал впервые и теперь с изумлением взирал на позолоту идущих полукругом ярусов, на алый бархат кресел. Он нашел свое место в четвертом ряду и сел.

В двух рядах впереди Харальд неожиданно для себя увидел чету Даквитц. Удивляться было нечему — естественно, они не пропустят дебюта дочки. Он заволновался было, что они его заметят, но понял, что теперь это не имеет никакого значения. Поскольку полиции стало известно, где он скрывается, таиться от остальных смысла не было.