Нэнси Прайс - В постели с врагом

— Ни то ни другое, — бородатый юноша сложил чистые тарелки и начал складывать их в буфет. — В этом как раз суть моей теории. Большая часть того, чем являемся мы, это не только мужчины или женщины.

Бен вытер кухонный стол.

— Вот так я думаю.— Ларри прошел в гостиную. — Как я сажусь?

— Не вертите бедрами. Просто садитесь. А главное — не скрещивайте ноги. Так делают только женщины и старики. Положите ногу на ногу, если хотите.

Ларри сел на кушетку.

Бен был не в состоянии сидеть. Он бродил туда-сюда. Перед глазами у него стояли любовные сцены с Лорой на кушетке, в кресле, даже на полу на ковре. Он взял Банана на руки и некоторое время молча гладил его.

Ларри наблюдал за ним, сидя в кресле.

— Вы разве никогда не чувствовали того, о чем я только что сказала? По-моему, в этом что-то есть.

— Что до меня, то я по-прежнему хотел бы найти Лору под этим париком и костюмом, — сказал Бен.

— Но разве мир, о котором я говорю, не является неизмеримо более богатым? Я не только Лора. Я ведь одновременно кто-то еще.

Они потягивали вино Бена.

— Мне даже не нужно разговаривать, — заметил Ларра — Вам нет нужды говорить, как мило я выгляжу, а мне не надо говорить, как я рада, что вам что-то там понравилось. И мне нет необходимости спрашивать, как прошел ваш день в университете.

— А я могу сказать — паршиво, — ответил Бен — Сегодня студенты моего курса оценивали мою работу. Эти молокососы решают, хороший я преподаватель или нет, а потом завкафедрой вызовет меня и зачитает вслух весь этот бред, а я должен делать вид, что это для меня чрезвычайно важно.

Ларри слегка улыбнулся и отпил вина.

— А не могли бы вы когда-нибудь одеться женщиной для меня?

— Я?

— Вы будете одновременно и женщиной и мужчиной. И тем, и другим. И ничем. — Бородатый юноша посмотрел на Бена и потер лоб ладонью памятным Бену жестом. — Это будет, необычно. Это все равно, что двойная экспозиция: ваше изображение и изображение женщины накладываются одно на другое. Там, где они совпадают, изображение будет плотным. Именно это и составляет вашу суть. — Глаза Ларри заблестели. — Это может изменить ваше представление о том, что естественно, может также изменить ваш взгляд на то, чем вы занимаетесь.

Двое мужчин молча гладили котенка.

Бен взял книгу, лежавшую на старом кофейном столике.

— Мы с вами книжные люди. Мы живем в мире книг. Цитаты и образы из книг постоянно с нами. Мы сумасшедшие. — Он открыл заложенную страницу. — Послушайте «Я пишу вам, великий господин, сейчас, когда одна нога уже в стремени, а за плечом стоит смерть. Жизнь моя подходит к концу. Возможно, наступило то время, когда мне удастся связать разорванную нить и сказать то, что я должен был сказать, но не могу. Благодарю и прощайте Прощайте, мои веселые друзья».

— Звучит по-старинному, — предположил Ларри — Время Шекспира?

— Умер в том же году!

— Сервантес, — сказал Ларри.

— Точно.

Некоторое время они сидели молча.

— Дождь пошел, — заметил Бен.

— Как чудесно пахнет летний дождь,— сказал Ларри и вздохнул. — Остается надеяться, что жители больших городов не узнают, каково это — жить в маленьких городках.

— Это нам не угрожает, — сказал Бен — Им нужны развлечения. Пляжи, толпа.

— Магазины, забитые изысканными товарами. Новые фильмы.

— Знаменитости в темных очках.

— Мы в безопасности.

— Да. И вот что я вам скажу, как насчет того, чтобы посмотреть «Лебединое озеро»? — поинтересовался Бен. Ларри утвердительно кивнул. Бен выключил верхний свет, оставив горящей лампочку в холле, и уселся рядом с Ларри на кушетку. Двое мужчин в отблесках телевизионного экрана потягивали вино. Рядом с ними сидел пятнистый котенок.

В ожидании увертюры Ларри снова открыл заложенную страницу.

— «Возможно, наступит то время, когда мне удастся связать разорванную нить и сказать то, что я должен был сказать, но не могу», — прочитал он, посмотрел в сине-зеленые глаза Бена и погладил его по щеке.

Полилась прекрасная музыка Чайковского. Длинноногий мускулистый принц Зигфрид в танце пытался нагнать ускользающую юность. Он должен был найти жену. Чтобы взбодриться, он решил поохотиться на лебедей.

— Сиди мы в театре, видели бы только маленькие фигурки, — сказал Бен, — ростом примерно с дюйм на тускло освещенной сцене.

— И некуда девать ноги, — добавил Ларри. Он взглянул на домашние туфли Бена, которые разлезлись по шву в нескольких местах.

— А в антракте толпа народа и сигаретный дым.

Ларри потянулся и откинулся назад. Одетта, королева лебедей, с полуночи до рассвета, освободившись от чар, превратилась в женщину, и принц Зигфрид поклялся ей в вечной любви.

— Когда эти маленькие фигурки так далеко от вас, их трагедии тоже кажутся не стоящими внимания, — сказал Ларри. (Тем временем чародей угрожал влюбленным и строил козни, пытаясь заставить Зигфрида нарушить свою клятву.)

— А теперь мы можем увидеть, как они потеют, — сказал Бен. — Вам когда-либо приходило в голову, какие усилия нужно приложить, чтобы получилось то, что мы с вами наблюдаем?

— Никогда не задавалась этим вопросом.

Музыка Чайковского заворожила их. Одилия прикинулась Одеттой и обманула Зигфрида.

Ларри погладил бородку.

Бен нахмурился. Отблески экрана отражались в его сине-зеленых глазах.

Зигфрид нарушил обещание, уверенный, что Одилия и есть Одетта. Сделать ничего было нельзя. Лебеди никогда больше не вернут себе человеческий облик, если только Одетта и Зигфрид не умрут.

Ларри не отрывал глаз от смерти, представшей в образе прекрасного черного лебедя.

— Абсолютно не реалистично, — заметил Бен.

— Вам никогда не приходилось нарушать обещания или совершать ошибки из лучших побуждений?

— А потом лезть из кожи вон и спасать других лебедей, попавших в передрягу против собственной воли? — уточнил Бен. — К счастью, не приходилось. Да и лебедей последнее время стало совсем мало.

Замолкли последние аккорды «Лебединого озера». Он выключил телевизор. Телевизор был старый и слабо потрескивал некоторое время после того, как его выключили. В полумраке комнаты двое мужчин смотрели друг на друга.

— Кто бы попытался сделать для меня то же самое? — сказал Ларри. Его обрамленное бородой лицо было спокойно, голубые глаза смотрели ровно и бесстрастно.

Бен налил еще немного вина. В гостиной наступила тишина. Банан лежал на кушетке рядом с Ларри, свернувшись клубочком.

— Я, пожалуй, пойду спать, — зевнул Ларри. — Я думаю отправиться завтра в Небраску еще до рассвета. Я благодарю вас за этот маскарад, за помощь, за машину. Постараюсь вернуться в пятницу к полудню. Элен нашла подружку, которая заменит меня на это время у доктора Ченнинг.