Робин Кук - Мутант

Виктор вздрогнул. Поскольку ни один из детей не мог получить цефалоклор случайно и поскольку оба приняли его, очевидно, в одно и то же время, оставалось признать, что обоим антибиотик дали намеренно, чтобы их убить. Виктор потер лицо, пробежал пальцами по волосам. Зачем понадобилось убивать двух необычных, сверходаренных детей? И кому?

Он едва сдерживался. Вскочив с кресла, он начал ходить по комнате. Только одно объяснение приходило в голову: какой-то недоделанный моралист-реакционер узнал о подробностях экспериментов с ФРН. В качестве возмездия, пытаясь помешать экспериментам, этот сумасшедший убил малышей.

Но если эта версия была правильной, почему не уничтожили «умных» крыс? А Виктор-младший? Кроме того, очень ограниченное число людей имеет доступ к компьютеру и в лабораторию. Виктор подумал о хакере, который стер файлы. Но как этот человек мог проникнуть в лабораторию или детский сад? И вдруг Виктор осознал, что жизни убитых малышей пересекались только в детском саду. Следовательно, только там они могли получить цефалоклор.

Виктор со злостью вспомнил угрозу Херста: «Вы не тот белый рыцарь науки, каким хотите казаться». Может быть, Херст знал о проекте ФРН и это было его рук делом?

Виктор еще быстрее заметался по комнате. Допустим, это Херст. Но логики в его действиях нет. Если Херст или кто-либо еще хотел ему отомстить, почему было не воспользоваться таким старомодным средством, как шантаж? Или газетная публикация? В этом больше смысла, чем убивать невинных детей. Нет, должно быть другое объяснение, более страшное и менее очевидное.

Виктор сел за стол, достал распечатки с результатами недавних лабораторных исследований и попытался поработать с ними. Но он не мог сконцентрироваться. Его мысли постоянно возвращались к проекту ФРН. Жаль, что нельзя обратиться в официальные инстанции со своими подозрениями – это означало бы обнародовать проект ФРН, а Виктор хорошо знал, что не может этого сделать. Это было бы равнозначно профессиональному самоубийству. Не говоря уже о крушении семейной жизни. Лучше бы он никогда не начинал этого эксперимента.

Откинувшись в кресле и заложив руки за голову, Виктор уставился в потолок. Когда снизился показатель умственного развития Виктора-младшего, Виктор и не подумал проверить его на цефалоклор. Мог ли антибиотик находиться в организме с момента рождения, вступив в действие только между двумя и четырьмя годами?

– Нет, – ответил Виктор вслух на свой вопрос. Никакие физиологические процессы не могли обусловить это явление.

Виктор подивился на многочисленные события, в которые он оказался втянутым: убийство Гефардта, намеренное устранение двух детей с генетическими изменениями, нарастающий поток угроз ему и его семье, научная недобросовестность, присвоение имущества фирмы. Могли ли эти события быть связаны между собой каким-то фантастическим, чудовищным узлом?

Виктор покачал головой. Скорее всего, совпадение этих событий по времени – просто случайность. Но мысль о том, что они могли быть связаны, не отпускала. Виктор опять подумал о сыне. Грозила ли ему опасность? Как можно оградить его от принятия цефалоклора, если чья-то злая рука собиралась подсунуть ему лекарство?

Виктор смотрел в пространство прямо перед собой. Мысль о том, что его сын находится в опасности, не давала ему покоя со среды. Правильно ли он поступил, предупредив его о Бикмане и Херсте? Он поднялся и подошел к двери. Ему вдруг стало страшно оттого, что Виктор-младший в одиночку разгуливает по «Кимере».

Выйдя из кабинета, он, как и в среду, начал спрашивать у всех, не видел ли кто Виктора-младшего. Но никто не видел ни его, ни Филипа. Виктор направился в кафетерий. Обеденный перерыв вот-вот должен был начаться, и работники кафетерия делали последние приготовления перед обеденным столпотворением. Несколько человек, которые пришли пораньше, чтобы не попасть в давку, уже обедали. Виктор пошел к менеджеру Курту Таркингтону, который руководил оформлением горячего стола.

– Я опять ищу своего сына, – сказал Виктор.

– Он еще не приходил, – покачал головой Курт. – Может быть, вам следует дать ему бипер?

– Неплохая идея. Если он придет, позвоните моему секретарю.

– Конечно.

Виктор зашел в библиотеку, находившуюся в том же здании, но там не было ни души. Выйдя из библиотеки, он стал раздумывать, куда пойти дальше: в спортцентр или в детский сад. В конце концов он направился в отдел безопасности, располагавшийся около центральных ворот.

Вытерев ноги о соломенный коврик у двери, Виктор вошел в небольшое помещение, построенное недалеко от въезда на территорию «Кимеры». Один человек следил за воротами, другой сидел за столом. На обоих были коричневые формы с нашивками «Кимера» на рукавах. Завидев Виктора, человек, сидевший за столом, вскочил.

– Доброе утро, сэр, – поздоровался охранник. На бирке было написано его имя: Шелдон Фарбер.

– Садитесь, – приветливо сказал Виктор. Шелдон сел. – У меня вопрос о процедуре выезда. Когда фургон или грузовик выезжает с территории, кто-нибудь проверяет, что внутри?

– Да, конечно. Всегда.

– А если внутри находится оборудование, вы проверяете документы?

– Конечно. Мы проверяем наряд или звоним в матчасть. Мы всегда это делаем.

– А если оборудование вывозится сотрудником «Кимеры»?

– Не имеет значения. Проверка обязательна.

– А если его вывозит один из старших управляющих?

Шелдон помялся, потом ответил:

– Ну, я полагаю, тогда немного по-другому.

– Так что, если за рулем фургона один из управляющих, вы его пропускаете?

– Ну, я не знаю, – заметно нервничая, промямлил Шелдон.

– С сегодняшнего дня я приказываю проверять все грузовики, фургоны и так далее, вне зависимости от того, кто за рулем, даже если это я. Понятно?

– Да, сэр.

– Еще вопрос. Никто из вас сегодня моего сына не видел?

– Я – нет, – ответил Шелдон. Он обратился к охраннику, следившему за воротами: – Ты Виктора-младшего не видел?

– Только когда он приехал с доктором Фрэнком.

Шелдон сделал знак рукой Виктору подождать. Включив рацию, он вызвал Хэла.

– Хэл сегодня патрулирует территорию, – объяснил он. Сквозь помехи прорвался неясный голос. Шелдон задал вопрос о мальчике.

– Я видел его утром около дамбы, – ответил Хэл сквозь шум в эфире.

Поблагодарив охрану, Виктор вышел из здания. Он был раздражен упрямством и своеволием сына. Ведь по меньшей мере пять раз он просил его держаться подальше от воды.

Поплотнее запахнув халат, Виктор направился к реке. Неплохо было бы вернуться в здание и надеть пальто, но он решил этого не делать, хотя по сравнению со вчерашним днем на улице стало немного прохладней.