Уильям Лэндей - Душитель

— Это все ваш сын…

Маргарет решила, что он имеет в виду Джо.

— Прошу прощения.

— Я вас не виню. А почему вы не предложите мне выпить?

— Выпить?

— Ну да. Вы ведь хорошая хозяйка?

— Я не… Что будете пить?

— А что у вас есть, Маргарет?

— Пиво, наверное.

— Нет, только не пиво. Как насчет виски? У вас есть виски?

— Надо посмотреть.

— Можно мне с вами?

Маргарет провела его на кухню. Она шла, опустив руки по швам.

Спиртное стояло в невысоком шкафу. Маргарет подняла руку, чтобы открыть его, и невольно смутилась оттого, что при этом движении одежда обтянула ее спину и плечи. Может быть, закричать? Броситься к двери? Вряд ли она сможет обогнать Курта, даже если ей удастся сделать это неожиданно. Крик может его встревожить, побудить к действию. А пока они разговаривают, сохраняя видимость приличия, остается надежда.

Она сказала, не поворачиваясь к нему:

— Как вы предпочитаете виски?

— Неразбавленным. И себе налейте, Маргарет.

— Я не пью виски.

— Ну ладно. Вовсе не обязательно, если не хотите.

Она налила ему виски и протянула бокал. Может быть, выплеснуть содержимое Курту в лицо? Вдруг это поможет?

— А вы чего хотите, Маргарет?

— Ничего.

Он засмеялся:

— Нет, я не про напитки. Чего вы хотите прямо сейчас?

— Чтобы вы ушли.

— Но я только что пришел.

— Уже поздно. Я хочу спать.

— А вы пригласите меня в другой раз?

— Да.

— Интересно, почему я вам не верю?

Маргарет начала что-то говорить, лгать, чтобы его успокоить. Она почувствовала, что ее губы двигаются, не произнося ни звука. У Курта не было оружия. По крайней мере так казалось. Но в большинстве случаев Душитель и не пользовался оружием — он оглушал своих жертв тяжелым предметом, который подворачивался под руку, а потом сплетал удавку из того, что находил в квартире, — чулок, поясков от халата, шарфов, простыней… Но в некоторых случаях жертв ранили ножом, увечили…

— Маргарет?

— Я говорю правду. Зайдете в другой раз. Сейчас уже поздно.

Он склонил свое покрытое синяками лицо и искоса, недоверчиво взглянул на нее.

— Что вам наговорил обо мне Майкл?

— Майкл?

— Да, Майкл Дэйли. Ваш сын.

— Ничего.

— Ни слова о Душителе?

Маргарет замерла. Эта тема все-таки возникла, и теперь нужно говорить, лавировать, если она хочет выкрутиться.

— Нет.

Линдстром промолчал, но что-то в его позе, в легком напряжении позвоночника, подсказало, что он почувствовал ложь. Теперь они оказались по разные стороны.

— Он сказал, — уточнила Маргарет, — что Душителей несколько.

— Да, но один из них душит пожилых дам, правильно?

— Не знаю, не знаю. Возможно.

— Но не де Сальво.

— Нет.

— Я?

Она не ответила.

— Ну же, миссис Дэйли. Мне он именно так и сказал.

— Не знаю. Я просто…

Линдстром кивнул. Он уже знал ответ, знал, что она лжет — и почему лжет. Не важно. Случится то, что должно случиться.

— Можно вас кое о чем спросить, Маргарет? Задать личный вопрос?

Она опустила глаза. Тусклый от старости линолеум в желто-коричневую крапинку.

— С вами когда-нибудь делали это… сзади?

— О Господи… — пробормотала Маргарет.

— Да или нет?

— Господи…

— Маргарет, да или нет?

Она опустила голову и с трудом покачала ею: нет.

— Может быть, разденетесь?

— Нет… нет…

— Это нетрудно.

— Не могу.

— Хотите, чтобы я вам помог? — Курт поставил бокал. — Подошел и помог?

— Нет.

— Тогда чего вы хотите?

— Хочу?

— Да. Мы с вами давние знакомые и просто болтаем. Вы можете все мне рассказать.

— О Господи…

— Скажите мне, Маргарет. Расскажите, о чем вы мечтаете.

— Я хочу, чтобы вы ушли. Ради Бога.

— Уйти? И все?

— Я никому не скажу.

— То есть вы никому не скажете, кто такой Бостонский Душитель? Вы, жена полицейского, будете молчать?

— Я ничего не знаю. Знаю только, что вы не поладили с одним из моих сыновей…

Курт взял бокал, отхлебнул и задумался, выпятив губы.

— Тогда ладно.

— Вы уйдете?

— При одном условии: вы скажете Майклу, что я заходил попрощаться.

— Куда вы теперь?

— В неведомые земли.

— Хорошо, я ему передам.

— Еще кое-что. Поцелуйте меня.

Маргарет слегка подалась вперед, как будто не расслышала.

— Поцелуйте меня на прощание. Только и всего. И я уйду.

Она покачала головой.

— Тогда, видимо, мне придется задержаться. Вернемся к нашему разговору?

— Один поцелуй?

— Да. И я уйду.

— Слово?

— Честное слово.

— Один поцелуй — и вы уйдете.

— Да.

Она придвинулась к нему. Линдстром был младше Рики на несколько лет. А возможно, просто выглядел так — румяный, с гладкой кожей… Наверное, он вдвое ее моложе. От него пахло виски. Маргарет закрыла глаза и склонила голову набок.

— Нет-нет, поцелуйте меня сами, Маргарет. И считайте до десяти. Я хочу получить свое сполна.

Она может ударить его коленом между ног, убежать, найти какое-нибудь средство защиты. Но она этого не сделает. Маргарет понимала, что не сделает ничего из того, что возможно лишь в кино. Это всего лишь поцелуй…

Она прижала сомкнутые губы к губам Линдстрома. Один, два, три…

Он положил ладонь ей на затылок, высунул язык, тонкий и длинный, и втиснул между ее губами. Сдавленный возглас. Он прижался к ее лицу. Язык был просто чудовищной длины, его кончик коснулся неба, потом описал круг по деснам и заходил туда-сюда, блаженствуя.

Линдстром отпустил Маргарет, и та привалилась к стене. Женщине показалось, что ее сейчас вырвет.

Он довольно вздохнул.

— Не так уж плохо, а?

Она промолчала.

— М-м… Спасибо, Маргарет.

— Вы сказали, что уйдете.

— И я ухожу.

Они двинулись к двери, Курт жестом пропустил Маргарет вперед. Ей не понравилось, что он окажется позади, но дверь была всего в нескольких шагах, инцидент почти исчерпан — она уже представляла, как через десять секунд облегченно вздохнет, живая и невредимая, и предвкушала этот притягательный, такой близкий, момент. Маргарет сообразила, что Курт пропустил ее вперед тем же жестом и на том же месте, что и в день его первого визита.

Она прошла вперед, скрестив руки на груди и проводя языком по нёбу, чтобы окончательно избавиться от неприятного ощущения. Собственное тело внушало ей отвращение. Маргарет казалось, что она насквозь пропиталась запахом Курта. Нужно продержаться еще несколько секунд, несколько шагов.

Вспышка. Тупой звук.

И ничего больше.

Потом она поняла, что лежит на полу. В коридоре. На спине.

Курт залез рукой ей под юбку, стаскивая с нее чулки. Чей-то хриплый голос произнес: «Не трогай меня», — и лишь мгновение спустя Маргарет поняла, что это говорит она сама. Курт стянул чулки — туфли с нее уже свалились.

Она закричала.