Рассел Джеймс - Назовите как хотите

Фонарик покатился по полу, освещая доски, точно прожектор на лесосплаве. В полумраке дальней стены отчаянно боролась Стречи, пытаясь справиться с Паттерсоном, настойчивым, точно ротвейлер, когда тот войдет в охоту. Удар по лицу отбросил его в сторону. Шатаясь, он двинулся навстречу нападающему, но у того, по всей видимости, на месте кулаков были отбойные молотки. Паттерсон рухнул на дощатый пол, но пощады не нашел и там. Неведомый противник ухватил его за шиворот, двинул головой — и ему точно расквасили нос обухом топора. Боль была невыносимой. Последней мыслью теряющего сознание Паттерсона было: жизнь — нечестная штука.

Между тем мысль эта продолжала находить подтверждение. Мужчина подскочил к лежащему, нагнулся над ним и двинул носком ботинка по ребрам. Недвижный Паттерсон издал какой-то хрюкающий звук. На обнаженную Стречи его обидчик едва взглянул.

— Одевайся, — сказал он и, поспешив через комнату, угостил таким же ударом Фрэнки — на случай, если тот вздумает очухаться.

Он подобрал фонарик. Осматривая с его помощью помещение, он избегал направлять луч на Стречи, да и сам стоял спиной к ней, дожидаясь, пока она соберет с пола свою одежду.

— Я не опоздал? — коротко спросил он.

— Почти, — честно ответила она. — Но ничего такого не случилось.

— Их было только двое?

— Да. Обними меня, Микки.

Теперь он обернулся и посмотрел на нее, направив луч фонарика в другую сторону. Микки Старр. В полумраке она обернулась к нему, держа на весу, на уровне своей талии, ворох одежды. В своей наготе она была так естественна; она неотрывно смотрела на него — даже ареолы сосков были точно два немигающих глаза. Губы ее слегка приоткрылись, но она ничего не сказала. Одежда ее упала на пол. Она протянула к нему руки — ни дать ни взять нимфа с картины викторианских времен: Потерянная и Обретенная.

Тяжело ступая, он подошел к ней; фонарик болтался у бедра. Он взглянул на него, точно это была некая рудиментарная конечность, выросшая на этом месте по курьезной ошибке природы. Опустив фонарик на пол, он обнял ее. Она прильнула к нему, прижавшись белокурой головой к его груди; зажмурив глаза, она вдохнула его запах. Неподвижным взором уставился он на стену — сторонний наблюдатель решил бы, что это его только что пытали.

Они не поцеловались; она так и осталась стоять, прижавшись к нему, обхватив руками его талию — так хватается за фальшборт тонущий пловец, спасаясь от бушующих волн.

— Микки, Микки, что я наделала…

Ответить он не смог. В мозгу его родилось было саркастическое замечание, но произнести его вслух он так и не решился. Он опустил руки и отступил в сторону. Она подалась вслед ему, точно не хотела отпускать. Но он сказал:

— Тебе надо одеться, Стречи, — и, перешагнув через фонарик, двинул Паттерсона носком ботинка.

Стречи принялась натягивать одежду, наблюдая краешком глаза, как Микки подошел к лежащему Фрэнки и пнул его. Прошло уже несколько месяцев, и она совершенно забыла, как хорошо Микки сложен. Высокий, помнилось ей, — но плотно сбитый. Широкие, как у боксера, плечи. На нем был какой-то свитер на голое тело и тесные синие джинсы. А еще ему не мешало бы причесаться. Словом, вид у него был такой, точно он только что вскочил с кровати и натянул на себя первое, что попалось под руку.

Так оно, похоже, и было.

К этому моменту она уже была полностью одета, и он, казалось, это почувствовал. Обернувшись к ней, он спросил:

— Ну, что будешь делать с нашими двумя приятелями?

— Когда они очнутся?

Он пожал плечами — его характерный жест.

— Через пару минут. А то и меньше.

Он уставился на нее. Тут же нахлынули воспоминания, но она сказала:

— Оставь их, Микки, — пора уходить отсюда.

— Ты ведь знаешь, что они собирались с тобой сделать.

Если бы у Микки был нож, он бы прирезал их не раздумывая — и она это знала.

— Все кончено. Пошли отсюда.

— Я свяжу их.

— У нас нет времени.

— Если я их свяжу, времени у нас будет навалом.

Она посмотрела в окно, пытаясь что-то разглядеть в ночи:

— Я не слышала твоей машины.

— И не должна была. Она припаркована у подножья холма в полумиле отсюда.

В лунном свете ей удалось разглядеть блиставшую на воде рябь. Но то, что находилось на другом берегу, было отгорожено от взора стеной мрака. Он сказал:

— Остальной путь я бежал. Все ноги промочил.

Она улыбнулась:

— Я куплю тебе новые ботинки.

Он выключил фонарик.

— Есть тут что-нибудь типа веревки?

— Бог его знает.

— Надо было захватить. Мы не можем их вот так оставить.

— Придется.

Паттерсон застонал. Микки молниеносным движением метнулся к нему. Она закричала:

— Микки! Не надо!

Но он уже наклонился над ним и с той же быстротой двинул ему в челюсть. Он подошел к лежавшему у ее ног Фрэнки. Она снова вскрикнула:

— Нет!

— Они что — твои друзья?

— Нет, но…

Микки уже нагнулся над Фрэнки. Не поднимая головы, он сказал:

— Знаешь, когда я был маленьким и наш пес стал совсем дряхлым, мой отец решил — ну, понимаешь — избавиться от него? В тот день, когда он убил пса, он отправил меня к дяде. Я знал, что папа собирается делать, но мне вовсе не надо было торчать там и на все это смотреть. Так что тебе лучше спуститься вниз.

— Ты не можешь…

В темноте лицо Микки застыло, точно маска:

— А что ты предлагаешь?

— Нет, Микки. Надо найти веревку и связать их. Ты не можешь их убить.

— Почему нет?

— Мы не можем.

Через мгновение он выпрямился:

— Доберись я сюда на пару минут позже, мне пришлось бы это сделать.

— Ты не такой, как они, Микки.

Он посмотрел на нее.

— Не совсем такой.

Она положила ладонь ему на запястье и почувствовала, как он вздрогнул.

— Совсем не такой, Микки.

Он был не в силах оторвать от нее взгляд. Но все, что он сказал, было:

— В полумиле отсюда.

В «Серп и мотыгу» они добрались часа в два ночи — свет нигде не горел. Микки выключил мотор, и они вступили в темноту. Как будто кто завязал им глаза черным бархатом.

— Я уж забыл, когда в последний раз был за городом, — вздохнул Микки.

Он включил маленький фонарик, и они принялись пробираться к входной двери паба. Пока она рылась в сумочке в поисках ключа, Микки светил ей фонариком. Дверь с шумом распахнулась.

Он спросил:

— Где здесь свет включается?

— Вот выключатель.

Она щелкнула им:

— Для поздних клиентов.

Микки оглядел паб:

— Здорово. Стильно так. Так вот где ты обитаешь?

— Обитала. Мне здесь нравилось.

Он снова пожал плечами.

— А те парни знают, где ты живешь?

Она вздохнула:

— Да. Подождешь внизу, пока я соберу вещи?

— Чтобы меня арестовали за то, что пью в неурочное время? Нет уж. Тебе придется доверять мне в своей спальне.