Дмитрий Вересов - Черный ворон

И все же жизнь в доме протекала достаточно бурно. Там почти постоянно находился кто-то еще — то один, а то и несколько сразу. Одни приезжали в красивых автомобилях, другие добирались со станции пешком, третьих привозил Кугушев. Кто-то оставался всего на несколько часов, некоторые жили неделями. Народ к Кугушевым приезжал разный, судя по виду — из всех пятнадцати союзных республик, а бывало и вовсе иностранцы. Генералы и большие начальники, и обыкновенные граждане. То всю ночь напролет горел свет, играла музыка и до соседей доносились отзвуки шумного веселья, то было тихо, как в склепе. Народу какое-то время было любопытно, но стоило лишь взглянуть на Кугушева, и всякое любопытство пропадало. Потом попривыкли, и постепенно любопытствовать перестали. Живут себе люди — и живут, никого не трогают. И милиция ими не интересуется.

Особенно часто наезжал и дольше всех жил один благообразный товарищ, явно высокопоставленный, хотя не старый еще и не солидный фигурой. Но постоянно в доме обитали одни Кугушевы.

Но вот по осени поселилась там совсем молодая, хотя и заметно самостоятельная краля, яркая, рыжая, приметная. На дочку не похожа — то ли племянница, то ли полюбовница, то ли жена вторая, молодая. Кто их, этих мусульман, разберет, тем более Джабраила? Когда она проходила по Отрадному от станции к дому, — а случалось это нечасто, только в ненастье, потому что обычно краля ездила в новеньких желтых «Жигулях», — все мужчины от мала до велика смотрели ей вслед, а самые отчаянные пытались даже познакомиться. Но тут все получалось настолько глухо, что забеспокоившиеся было отрадненские женщины не только успокоились, но и несколько обиделись — что ж эта фифа совсем их мужичков не замечает?

Тане было не до них. У нее было много, очень много дел, и если бы не железная самодисциплина, она просто не успевала бы одновременно учиться в университете и работать у Шерова, который ни малейших проколов не потерпел бы. Недаром же он платил ей отменное жалование, не считая купленного лично для нее автомобиля, полного пансиона, — и еще какого! — неограниченных сумм на представительские расходы, за которые, правда, приходилось отчитываться, и, говоря в целом, такого качества жизни, о котором какая-нибудь Ясногородская не могла и мечтать в свои самые золотые годы.

Гипотетический некто, знающий о прошлых приключениях и наклонностях Тани, мог бы подумать, что столь щедро оплачиваемая работа заведомо предполагала какой-нибудь жуткий криминал, чреватый и т. д. Такого некто ожидало бы жуткое разочарование. При всей своей специфичности, Танина работа и времяпрепровождение в целом ничего преступного в себе не содержали.

Масштабная и разнообразная деятельность Вадима Ахметовича Шерова предполагала постоянные разъезды и многочисленные контакты с самыми разными людьми. Стремясь во всем к максимальному порядку и рациональности, он давно уже определил для себя несколько географических участков, в которых сходились линии его интересов и пересекалось наибольшее число нужных ему контактов. Помимо, естественно, Москвы, это были Узбекистан, Закавказье, Украина, Восточная Сибирь и Ленинград. Проще всего было с Узбекистаном — там в его распоряжении всегда была роскошная правительственная вилла, где он мог совершенно беспрепятственно вести свои дела. В других местах Шеров организовал себе резиденции или, как он сам называл их, ранчо. Кавказские дела он решал на таком ранчо в живописных окрестностях Кутаиси, украинские — в курортной деревеньке под Львовом. Имелось ранчо и в Отрадном, откуда до Ленинграда было всего минут двадцать на автомобиле, а покой и благодать — почти как в глухой деревне. Каждое ранчо обслуживали два специально отобранных человека, на одного из которых оно и было на всякий случай оформлено. В Отрадном это были супруги Кугушевы.

В последнее время интересы Вадима Ахметовича в северной столице, Эстонии и на Кольском полуострове существенно расширились. Появились выходы на Финляндию. И ранчо в Отрадном следовало активизировать.

Джабраил был идеальным охранником — и дома, и лично хозяина, — шофером, мастером па все руки по части мелких починок и всяких домашних приспособлений. Его жена, голоса которой никто не слышал, а имени никто не знал — вслед за Джабраилом все называли ее просто Женщина, — стирала, прибирала, готовила со сноровкой и безропотностью автомата. В безграничной преданности обоих Вадим Ахметович не сомневался. И все же этого было мало. Ранчо, при всем его комфорте, не хватало стиля, класса, изыска. Короче, не хватало очаровательной «хозяйки», способной принести все это с собой. Специфика ранчо требовала от подходящей кандидатуры особого комплекса свойств и талантов. И все это Шеров обнаружил в Тане, когда, повинуясь своему сверхъестественному чутью, взялся за совершенно, казалось бы, неинтересное для него дело о квартирной краже. Особенно сильное впечатление на него произвело то, что Таня, явно будучи с Генералом в самых близких отношениях, умудрилась остаться непорочной, о чем свидетельствовал приобщенный к делу протокол медицинского осмотра. Это, по мнению Шерова, говорило об исключительном хладнокровии. Окончательно же его убедило предложение Тани оплатить его услуги, и оперативность. Ей не хватало только одного — профессионального опыта. Но, как и Таня, Шеров умел не спешить. Отвозя ее на ранчо в первый раз, он уже знал, что везет туда будущую «хозяйку». Точно так же и Тане подсказывало внутреннее чутье, что ее ждет новая полоса в жизни, и жадный ум улавливал знамения иных приключений.

Так Таня стала вершиной «отрадненского треугольника» Шерова.

Она быстро приучилась вставать в шесть часов утра, облачаться в спортивный костюм, совершать пробежки по парку и минут тридцать-сорок разминаться с Джабой, обучавшим ее боевым искусствам. Потом Джаба шарковал ее ледяной водой в специально оборудованном подвале. За завтраком — кофе, сок, поджаренный хлебец, а остальное по желанию — они согласовывали планы на день, Таня делала пометки в блокнот. Примерно без десяти восемь она садилась в свои желтые «Жигули» и отправлялась в город — на занятия и по текущим делам: забрать из кассы билет для отбывающего гостя, загрузиться продуктами на базе, заказать вечернее платье в ателье. Да мало ли? Вернувшись, она оставляла машину на попечение Джабы, вставала под циркулярный душ, наскоро обедала и садилась за телефон.

При зачислении в штат Шеров выдал ей совершенно поразительный документ — алфавитно-тематическую картотеку. В ней было все, что могло потребоваться «хозяйке»: адреса и телефоны ресторанов, театров, билетных касс, магазинов, оптовых баз и т. д., вплоть до главврача больницы Свердлова и заместителя начальника управления УВД — на всякий случай. На каждой карточке, рядом с названием учреждения, стояло два-три телефонных номера, в порядке предпочтения, с фамилией, именем и отчеством соответствующего служащего, а напротив — координаты лица, от имени которого делается звонок, дабы обеспечить неукоснительное и своевременное выполнение просьбы.