Роберт Фериньо - Дрожь

— Я побывал в галерее «Инферно» пару дней назад. Тебе привет от Клео, — сказал Джимми, но ответа не последовало. — Зачем ты поехала со мной за снимком, когда их полно в продаже? Ты дважды выставила меня дураком.

— Третьего раза не хватает?

— Будь любезней, я принес тебе подарок. Не удивляйся и не радуйся, он тебе вряд ли понравится.

Хоулт насторожилась. Однако Гейдж не спешил, заставляя ее слегка помучиться любопытством.

— Хочешь кофе? — предложила она.

Джимми отправился за ней на кухню. Джейн положила кофе в кофеварку и налила воды. Она была благодарна ему за то, что он сделал вид, будто не замечает пустые баночки из-под мартини, и бросила их в мусорное ведро под раковиной.

В маленькой кухне было очень уютно. Шумела кофеварка, и Хоулт захотелось просидеть так до рассвета. Может, сыграть в скрэбл? Приятная ночь в компании друга. Наверное, из-за мартини она чувствует себя с ним так комфортно. Джейн разлила кофе в кружки и спросила Джимми, не хочет ли он сливок или сахара. Она сделала глоток и заметила краем глаза, что Джимми глотнул одновременно с ней.

— Ты вроде говорил о каком-то подарке?

Джимми поставил чашку и достал из кармана фотоснимок.

Хоулт взяла его. На снимке был бритоголовый парень, смотрящий вдаль, с синими от татуировок руками.

— Кто это?

— Возможно, убийца Филиппа Киннесона.

Хоулт откинулась на спинку стула, пытаясь унять головокружение.

— Так или иначе, но, вероятно, он видел, как происходило убийство. На снимке он смотрит на место преступления. Там было несколько людей, но этот выглядит особенно заинтересованным. Он не хотел, чтобы его снимали…

— Многие люди не любят, когда их фотографируют.

— Он первый там появился.

Хоулт снова посмотрела на снимок. Обычный парень с обычным выражением лица. Сразу видно, что любуется собой.

— Он знал, что Киннесон гей, и имел что-то против этого. Он явно не разделял идей однополой любви, относился к ним резко отрицательно. Так сказал фотограф.

Хоулт не знала о сексуальной ориентации Филиппа Киннесона, пока не опросила его близких. Информация проникла в газеты не раньше вечера. Возможно, скинхед просто догадался? Или действительно был гомофобом, и тогда верна версия Дифенбахера.

— Я еще не готов поверить, что письмо Яйца — фальшивка, но подумал, может, ты продолжишь расследование в новом ключе. На обратной стороне снимка телефон и имя фотографа.

— Не удивлюсь, если этот скинхед раньше сидел. Отправлю снимок одному своему приятелю. Он сразу парня вычислит по татуировкам.

— Тогда ты должна быть счастлива. Если повезет, получишь убийцу.

— И тебе тоже грех жаловаться. Если это наш маньяк, ты получишь сенсацию. Конечно, не такую эффектную, как с Яйцом, но все же. Сможешь снова вернуться на работу.

— А я уже вернулся. — Джимми посмотрел на Хоулт, и она ответила ему долгим взглядом. Казалось, кухня становится меньше, словно сжимается вокруг них. — А у тебя не осталось больше баночек с коктейлем? Могли бы отметить наш триумф.

Хоулт открыла холодильник.

— Мартини, «Манхэттен» или «Роб Рой»? Что предпочитаешь?

— Ух ты, какой набор!

— Я жду.

— «Роб Рой».

Хоулт хотела было вылить коктейль в высокий стакан, но Джимми остановил ее и взял банку. Мистер Мачо! Хоулт понимала, что ей уже пора остановиться, но все равно достала себе баночку мартини.

— Может, переберемся в гостиную?

— Я бы остался тут. — Джимми сделал небольшой глоток, а потом отпил как следует. — Уютно, словно в походной палатке. Или в вагончике…

— Вагончике?

— В алюминиевом трейлере. Классическом, американском.

— А, из такого ты родом? — Хоулт осеклась. — Нет, ну я не в том смысле, просто пошутила.

— Я не обиделся, Джейн. Все в порядке.

Не было никаких сомнений — она явно превысила свою алкогольную норму.

— Клео сказала, ты брала у нее все фотографии Яйца, а через пару дней вернула. Что ты на них искала?

— Не порти момент, Джимми.

— А у нас момент?

Хоулт простучала ответ ногтями по стакану, но тут же подумала, что Джимми скорее всего не знает азбуки Морзе.

— Прости, мне трудно отвлечься, — продолжил Джимми. — Ты бы видела меня в ту ночь! Наткнулся на коробку Джонатана, открыл из любопытства. И тут же получил по носу. Ничего хорошего, короче. — Он сделал еще глоток. — А потом я так глупо себя вел. Явился к Джонатану и фактически обвинил его в убийствах. — Джимми опустошил банку и кинул ее в мусорное ведро. — Представляешь себе лицо Оливии?

— Оливия не для тебя. Я это поняла, когда встретила ее тогда у тебя в квартире. — Хоулт спохватилась, что сболтнула лишнего, но было уже поздно. — Впрочем, это не мое дело.

— Хочешь поделиться еще какими-нибудь соображениями?

Хоулт глотнула мартини.

— Завтра я не иду на работу.

— Что случилось?

— Сама виновата. Лейтенант Дифенбахер приказал мне оставить дело Яйца, а я ослушалась. Даже хуже, солгала ему. Подпадаю под раздел о неподчинении.

— А Дифенбахер отнял у тебя значок и табельное оружие?

— Нет.

— Жаль, что тебя поймали.

Хоулт засмеялась, и Джимми последовал ее примеру. Они хохотали до изнеможения. Буквально задыхались от смеха.

— Ты была права насчет домика у бассейна, если это может послужить тебе утешением, — наконец вымолвил Джимми. — Снимки Яйца… Вероятно, они просто мне привиделись. А Джонатана в ту ночь вызвали в клинику на операции…

— Знаю, — сказала Хоулт. — Случилась авария, перевернулся автобус с детьми… Это было ужасно, насколько я слышала. Я разговаривала с хирургами, ассистировавшими ему: Джонатан не отходил от стола больше девяти часов. Он едва успел бы даже переодеться утром, не то что доехать до домика. Снимки жертв Яйца никогда не существовали. Было темно, ты видел призраков.

— Наверное… — Джимми поколебался. — Ты говорила с хирургами напрямую?

— Да. — Хоулт дотронулась до его плеча. — Если тебе от этого легче, то могу сказать, что Джонатан, как и Оливия, несправедлив к тебе. Он пытался предупредить меня, убеждал, что ты можешь быть опасен, что тебя исключили из школы за то, что ты до полусмерти избил какого-то парня. Футболиста.

— Это было давно. Мы закончили школу много лет назад.

— Джонатан поведал историю о том, как ты приревновал какую-то девушку к этому футболисту и вышел из-под контроля. Но я знаю, как на самом деле все обстояло. Я говорила с Мишелл.

— Мишелл? — Джимми попытался скрыть удивление. — Она же ничего не знает!

— Она выяснила все год назад. Один из приятелей этого парня признался. Она сказала, что намекнула тебе на вечеринке, но ты сделал вид, будто не понимаешь, о чем речь. Зачем?

— Давно дело было. Может, я уже забыл.

Хоулт придвинулась ближе. Джимми не отклонился.