Родриго Кортес - Пациентка

— Зовите меня Салли.

Висенте не находил себе места. Прошло уже более трех часов, Хьюго должен был появиться с минуты на минуту, а на все его вопросы Модесто лишь виновато пожимал плечами — журналист как сквозь землю провалился.

Совершенно точно было известно одно: за пределы города он не выезжал — по крайней мере, так утверждали подчиненные Висенте люди на обеих загородных автозаправках.

«Чертов Хьюго! — играл желваками Висенте. — Играть со мной вздумал?!»

В холле раздался топот, а затем послышались голоса.

— Как ваше здоровье, мама Роза?! — с натужной дружелюбностью интересовался невидимый отсюда мэр.

— И тебе здоровья, сынок… — хихикнула содержательница лучшего в городе заведения.

— Как дела, Висенте?

Висенте Маньяни широко улыбнулся, поднялся из кресла и шагнул навстречу. Глядя прямо в глаза мэру, крепко пожал протянутую руку и жестом пригласил присаживаться. Здесь хозяином был он.

— С чем пожаловал?

— С разным, — взволнованно улыбнулся мэр.

«Ублюдок! — подумал Висенте. — И глазом не моргнет!»

— А поконкретнее? Ты же знаешь, мне нравится точность.

— Можно и поконкретнее, — сказал мэр.

И тут Висенте боковым зрением увидел, как в дверях вырос Модесто. Не обращая внимания на слегка растерявшегося мэра, Висенте встал, прошел к Модесто, вывел его в холл и тщательно прикрыл за собой дверь.

— Ну?!

— Марвин Гессель уже у копов, — заявил Модесто.

— Как?! — обомлел Висенте и начал судорожно соображать, как узнать хоть какую-нибудь информацию и что теперь делать с этой дрянью Хьюго. — А что он копам поет?

— Уже ничего, — скорбно покачал головой Модесто. — Он труп.

Бергман узнал о новом убийстве первым. Он немедленно выехал в огромный школьный парк, подошел к распростертому на крыше собственной машины обнаженному, изрезанному, залитому кровью и обсиженному толстыми зелеными мухами телу и лишь развел руками — почерк тот же.

Мухи с гудением поднялись в воздух.

— Свидетели есть? — повернулся он к обнаружившему тело патрульному.

— Пока нет, сэр.

— Ну, еще бы! — расстроенно махнул рукой Бергман. — А когда они у нас были?!

Он повернулся к замершим вокруг полицейским.

— Я вас спрашиваю, господа! Когда у нас были свидетели?! Не слышу!

Полицейские скорбно понурились.

— То-то и оно, — вздохнул Бергман и вдруг с необыкновенной ясностью представил, что поднимется в Хьюстоне.

«Вот теперь до губернатора точно дойдет! — уныло признал он. — Все, Тедди, отработал ты свое на благо страны…»

— А выяснили, кто это?

— Так точно, сэр, — отозвался старший патруля. — Собственный корреспондент девятого телеканала Марвин Гессель…

— Что-о?

В глазах у Бергмана потемнело. Висенте, Карлос, оружейный магазин, видеокассета, исколотая шилом Роуз, Нэнси и снова видеокассета — все это безумие единой чередой промчалось перед его глазами.

— Камера здесь? — хриплым голосом поинтересовался он.

— Нет, сэр.

— А кассеты? Черные такие… кто-нибудь видел?

— Нет… ничего такого.

Бергман покачал головой и отошел. Все складывалось одно к одному и, как он теперь особенно ясно видел, единственным всерьез заинтересованным лицом в этом лишь на первый взгляд беспорядочном движении событий был глава итальянского клана Висенте Маньяни.

«Пора готовить документы в ФБР… — нехотя признал начальник полиции. — И подавать придется тихо, через голову».

То, что мэр города Хьюго Тревис будет прикрывать Висенте до последнего, было слишком очевидно. А значит, нужно его обходить, даже рискуя собственной головой.

Висенте Маньяни вернулся к напряженно сидящему в кресле мэру города не сразу, минуты через полторы.

— Так вот, Висенте… я же говорил тебе… — с натужным воодушевлением начал мэр.

— Подожди! — оборвал его Висенте. — Я тебе кое-что хочу сказать.

Мэр города испуганно замер. Он знал, что означает этот особый тон главы семейства Маньяни.

— Я слушаю, Висенте.

— Не вздумай со мной играть, Хьюго, — выдавил Висенте. — Обожжешься.

Мэр побледнел.

— Что ты, Висенте! Никогда! Я ведь зачем пришел… я ведь предложить тебе пришел…

— Что?

Мэр виновато улыбнулся.

— Должность вице-мэра… Ты ведь собираешься баллотироваться на следующий срок? А с этой должности, как с трамплина…

Висенте Маньяни выпучил глаза и долго-долго так и стоял, бессмысленно жуя губами.

Нэнси ждала Марвина до самого вечера. А вечером пришел Джимми и, первым делом сполоснув руки и умяв салат, как-то лениво произнес:

— У нас в пришкольном парке журналиста из Хьюстона убили.

Колени у Нэнси дрогнули.

— Разделали, как барана, — пододвинул к себе цыпленка Джимми. — Живого места не осталось.

По ее спине промчался ледяной ураган.

— Наши все думают, что это все — Висенте; больше некому, — вздохнул Джимми и принялся разрывать руками сочное белое мясо.

«Висенте… больше некому!!» — эхом отозвалось в голове Нэнси.

— А ты еще обижаешься, что я Бергману про эту кассету рассказал, — презрительно хмыкнул Джимми. — Тут же понимать надо! А ты… а ты со своими женскими…

Нэнси как провалилась в никуда. Она ничего не видела, ничего не слышала, а в голове крутилось одно: «разделали, как барана»… и — почему-то — забинтованное, распухшее лицо Роуз Лестер.

Бергмана вызвали к мэру города уже глубокой ночью — прямо из дома.

— С чего это он? — встревожилась Маргарет, узнав, куда отправляется Теодор в половине двенадцатого.

— Сам не понимаю, — удивленно развел руками Бергман. — В первый раз такое; обычно он просто звонит.

Маргарет вздохнула, подошла к мужу и прижалась щекой к его груди.

— Будь осторожен, Тедди. Чует мое сердце, не к добру это все, не к добру.

Бергман вздохнул, поцеловал Марго меж густых латиноамериканских бровей и улыбнулся.

— С тобой мне ничего не страшно, кошечка моя.

Маргарет благодарно мурлыкнула и прижалась к мужу почти квадратным телом еще сильнее.

— И мне с тобой, милый.

Супруги нежно поцеловались, и Бергман ласково потрепал Марго по пышной попке и торопливо вышел в дверь.

Он тоже был встревожен. Разумеется, Тревис мог предполагать, что Бергман однажды не выдержит и плюнет на все — и на кресло, и на стаж, и на грядущую пенсию — и выйдет на ФБР. Но знать о его планах наверняка Тревис не мог.

«Журналист, — подумал Бергман и сел за руль, — это наверняка связано с журналистом. Что-то такое этот Марвин Гессель накопал… Но на кого? На Висенте? Или на самого Хьюго?»

Бергман невесело рассмеялся и тронул машину с места. В этом городе тронуть Висенте Маньяни означало тронуть и мэра. И наоборот.