Грегг Гервиц - Программа

Она ни на секунду не отрывала взгляда от Уилла. Тим мысленно молил Бога о том, чтобы тому хватило ума не открывать рта. И ему хватило.

Бедерман поправил сползшие очки:

— У меня иногда возникает такое ощущение, когда я читаю лекции.

— Правда?

— Да, правда.

Мысли Тима вернулись к тому вечеру в феврале прошлого года, когда Франклин Дюмон с мокрым от дождя лицом загадочным образом возник на пороге его дома. Он вспомнил, как Дюмон заявил, что может помочь Рэкли умерить ту боль, которую он чувствовал после смерти дочери, и ответить на мучившие его вопросы в отношении правоохранительной системы, которая отпустила ее убийцу.

Тим редко рассказывал о Комитете кому-нибудь, кроме Дрей: ему очень трудно было подобрать слова, чтобы выразить то, что он по этому поводу чувствовал, и заставить себя их произнести:

— Я знаю, что такое поддаться влиянию группы. Они как будто высказывают твои самые тайные желания в тот момент, когда ты уже почти отчаялся когда-нибудь дождаться их исполнения. Я попал в такую группу, после того как моя дочь погибла, но они все время преследовали свои собственные цели у меня за спиной.

Ли раскачивалась на стуле:

— Иногда я не хочу делать то, что предписывает мне Программа…

Из горла Уилла вырвался чуть слышный звук. По лицу Реджи катились слезы, хотя он и сидел не шевелясь.

— …но ТД говорит, что это для моей же пользы, — продолжала она.

Реджи вытер слезы:

— Если бы это было для нашей собственной пользы, он не стал бы лишать нас еды и сна, чтобы нас легче было контролировать. Он бы не стал настраивать нас друг против друга. Он не стал бы… — Его горечь испарилась как по мановению волшебной палочки, дыхание стало неровным.

— Не стал бы что? — спросила Ли.

Реджи с трудом проговорил:

— Выбрасывать людей, как мусор.

Этот неожиданный взрыв эмоций даже Бедермана застал врасплох. Только Ли ответила на него сразу: она наклонилась и погладила Реджи по плечу.

Реджи пробормотал, не поднимая головы:

— Он заставил меня почувствовать себя таким уязвимым. Как будто без него я всего лишь никчемный кусок дерьма, не заслуживающий того, чтобы занимать место на этой планете.

Ли замерла. Она зажмурилась и начала что-то шептать.

Дрей протянула к ней руку, но Бедерман покачал головой. В комнате было настолько душно, что явственно начинал ощущаться дискомфорт. Тим оттянул рубашку и потряс ею, дожидаясь, пока Ли поднимет голову. Когда она взглянула на них, ее лицо было покрыто красными пятнами, а ногтями она нервно и беспорядочно терла свою сыпь сквозь водолазку.

— Если это неправильно, — сказала она, — если я пойму, что это неправильно, тогда мне придется признать, что и все остальное тоже было неправильно.

— Программа построена так, чтобы заставить тебя чувствовать себя подобным образом, — пояснил Бедерман. — Чтобы ты не видела альтернатив. Чтобы ты чувствовала себя загнанной в ловушку.

— Но я же повернулась спиной ко всему. Я прикладывала столько усилий, чтобы стать Про. — На водолазке под воротником — там, где она продолжала лихорадочно расчесывать кожу, появились следы крови. — Я все оставила, сожгла все мосты, разорвала все отношения.

— Не все, — сказал Уилл.

Сначала в застывшем взгляде Ли отразилась только тревога, но потом ее глаза наполнились слезами, лоб сморщился, и она заплакала.

Бедерман спросил:

— Чем бы ты хотела заниматься через пять лет, Ли? Через десять?

Ее короткие волосы запрыгали по щекам, когда она затрясла головой.

Тим начал что-то говорить, но Бедерман оборвал его резким взволнованным жестом.

— Я думаю, что хотела бы стать системным администратором. Может быть, даже компьютерным дизайнером. — На ее лице появилась грустная мечтательная улыбка. — Я всегда хотела жить в Сан-Франциско.

— Ты все еще можешь сделать это, — сказал Бедерман. — Все это осуществить.

Ее рот сжался в тонкую полоску:

— Но без Программы у меня ничего не будет.

— Дорогая, — вмешалась Дрей, — это чувство пройдет, так будет не всегда.

— Если я уйду, у меня больше ничего не останется, мне нечего будет дать, — теперь она рыдала по-настоящему. — Я буду раздавлена. Как испорченный товар. Давайте говорить начистоту. Никто никогда не захочет встречаться со мной, стать моим другом. Таких людей и раньше было не очень много. Но дело не в этом, не в том, что я стану какой-то отмороженной чокнутой истеричкой, ушедшей из секты.

— Спасибо, — Реджи помахал рукой воображаемой публике. — Я буду здесь еще целую неделю. Приводите своих друзей посмотреть на меня.

Она рассмеялась сквозь слезы:

— Ты понимаешь, о чем я. Например, Беверли Кантрелл — дочь подруги моей матери — будет педиатром. А кем буду я?

Уилл сказал:

— Беверли Кантрелл — напыщенная чопорная дура, которой нужно удалить аденоиды.

Ли вытерла рот рукавом, как маленькая девочка:

— А я всегда думала, что тебе нравится Беверли.

— Да я прячусь в своем кабинете, когда Джанис притаскивает ее к нам домой!

— Жаль, что я не знала. Я бы спряталась с тобой вместе.

— Жаль, что ты этого не сделала.

Блеск в ее глазах стал не таким заметным:

— Что, по-твоему, я должна сделать, Уилл?

— Возвращайся домой для начала.

Ли опять нахмурилась. Она резко поднялась и стянула с себя водолазку:

— Мне нужно на воздух.

Тим поднялся чуть быстрее, чем следовало:

— Я тебя подвезу.

— Я хочу побыть одна. — Она так быстро вылетела из номера, что даже не захлопнула за собой дверь. В комнату ворвался освежающий ветерок.

— Что, если она позвонит на ранчо? — спросил Уилл почти одновременно с Тимом, который сказал:

— Что, если она поедет обратно?

Бедерман сказал:

— Пусть идет.

Уилл сдавил одну ладонь другой:

— Может быть, нам нужно пойти за ней?

— Вы не можете следить за ней всю оставшуюся жизнь, — сказала Дрей. — Лучше даже не начинайте.

Телефон Тима зазвонил, он открыл его и сказал:

— Алло.

Голос Фрида в трубке сообщил:

— Последний из твоего списка «Отработанного материала» призрак.

— Уэйн Топпинг?

— Да. Его не существует. Никакой информации на него, нигде. Просто хотел тебе сказать, чтобы ты знал.

Тим повесил трубку и заметил, что Уилл как-то странно на него смотрит:

— Вы сказали Уэйн Топпинг?

— Вам знакомо это имя?

— Да. Это псевдоним, который использовал Дэнни Катанга. Наш пропавший частный детектив.

Тим тяжело вздохнул:

— У ТД заведена на него папка. Судя по ней, он, скорее всего, мертв. Мне жаль.

— Мне тоже.

Душный воздух комнаты сменился свежим апрельским ветерком, раскачивавшим распахнутую дверь. Луч солнца, пробивающийся через окно, отбрасывал на потертый ковер золотые проблески. Реджи сцепил пальцы и потянулся. Когда прошел час, Уилл встал и принялся вышагивать по комнате. Одна только Дрей сохраняла спокойствие.