Роберт Ладлэм - Парижский вариант

Уже приближаясь к цели, Рэнди услышала, как промчались по шоссе две машины, раздирая ночь ревом моторов, — пролетели мимо, свернули, визжа тормозами, на подъездную дорогу, замеченную Максом с воздуха, и почти сразу затихли, словно отрезанные пологом тишины. Вилла находилась в конце подъездной дороги, и, судя по всему, кто-то очень торопился попасть туда.

Рэнди перешла на бег. Вскоре впереди замаячила белая стена, увенчанная, как вскоре выяснила цээрушница, витками колючей проволоки. Вдоль стены шла просека шириной добрых пятнадцать шагов, так что на удобно нависающие ветки можно было не рассчитывать. Стряхнув с плеч нагруженный еще на «Саратоге» всяческим оборудованием (переброшенным туда спецрейсом из ближайшего отделения ЦРУ) рюкзачок, Рэнди вытащила из него небольшой воздушный пистолет, титановую стрелку с иззубренным наконечником и катушку тонкого тросика в нейлоновой оплетке. Привязав проволоку к ушку на оперении дротика, агент зарядила стрелкой пистолет и присмотрелась. Футах в десяти за стеной росла превосходная старая олива.

Тщательно прицелившись, Рэнди всадила стрелку туда, куда и собиралась, — в ствол дерева. Потом цээрушница убрала пистолет обратно в рюкзак и, натянув перчатки, поползла вверх, держась за тросик и упираясь в стену ногами. Добравшись до верху, она пристегнула для страховки тросик к поясу, вытащила миниатюрные плоскогубцы и прорезала себе проход в заграждении из колючей проволоки. Потом перекинула ноги через стену и спрыгнула вниз.

Высокотехнологичные системы безопасности настолько дороги, что террористы редко могли их себе позволить. Исламские фундаменталисты были побогаче, но существовали в обстановке настолько параноидальной секретности, что сами не пытались приобрести соответствующее оборудование — его продажа слишком строго, на их взгляд, контролировалась властями. Во всяком случае, так гласила теория, и сейчас Рэнди оставалось только надеяться, что это правда, — и быть чертовски осторожной.

Поэтому она отвязала тросик от стрелки-гарпуна, смотала на катушку и убрала в рюкзак, прежде чем нырнуть в окружающие виллу заросли.

Доктор Эмиль Шамбор замер, не выпуская из рук крышку кюветы.

— Это возможно. Да. Полагаю, вы правы, подполковник. Так нам удастся бежать. Вы, похоже, действительно не просто врач.

— Мы должны идти немедленно. Кто знает, когда меня выследят. — Джон мотнул головой в направлении полуразобранного компьютера. — Нет времени. Заберем только гелевые капсулы, а остальное бро...

В коридоре протопали шаги. С грохотом распахнулась дверь, и в комнату ворвались, сжимая оружие, Абу Ауда и еще трое террористов. Испуганно вскрикнула Тереза. Шамбор попытался закрыть ее телом, размахивая пистолетом, но вместо того натолкнулся на Джона и едва не сбил того с ног.

Пытаясь удержать равновесие, агент выхватил свой «вальтер». Уничтожить единственный в мире ДНК-компьютер он уже не успевал, но мог хотя бы повредить устройство до такой степени, чтобы у Шамбора ушел не один день на его восстановление. А это даст Питеру и Рэнди время найти террористов, даже если сам Джон уже не сможет помочь товарищам.

Но прежде чем агент смог прицелиться, Абу Ауда и его люди набросились на него, вышибли пистолет из рук и сообща повалили Джона на пол.

— Ну, доктор... — Вслед за своими подручными в комнату вступил сам Мавритания. Террорист небрежно выдернул пистолет из трясущихся пальцев Шамбора. — Это совершенно не в вашем стиле. В толк не возьму, хотели вы меня удивить или шокировать...

Вскочив на ноги, Абу Ауда упер в лоб распростертому на кафеле агенту дуло автомата.

— Ты причинил нам достаточно бед!

— Стоять! - рявкнул Мавритания. — Не убивай его. Подумай, Абу Ауда: одно дело — какой-то военврач, и совсем другое — американский подполковник, которого мы видели в деле под Толедо и который сумел разыскать нас вновь! Прежде чем все завершится, он еще может нам понадобиться. Кто знает, насколько нужен он американцам?

Абу Ауда застыл, не отводя ствол от головы агента. Вся осанка его выдавала готовность и стремление убить. Мавритания снова окликнул великана по имени. Фулани обернулся, задумчиво моргнул, и пламень в его глазах притух.

— Расточительство, — решил он наконец, — грех.

— Именно.

Абу Ауда раздраженно махнул рукой, и его подручные подняли Джона на ноги.

— Покажите мне пистолет ученого, — приказал великан. Мавритания отдал ему оружие, и фулани пригляделся. — Из наших, — решил он. — Кто-то поплатится за эту беспечность.

— Уничтожать компьютер, — Мавритания обернулся к схваченному агенту, — было бы в любом случае тщетно, подполковник Смит. Доктору Шамбору просто пришлось бы построить нам новый.

— Никогда! — воскликнула Тереза Шамбор, отступая.

— Она крайне враждебно настроена, подполковник, — пожаловался террорист. — Увы. — Он покосился на молодую женщину. — Вы недооцениваете наши возможности, дорогая моя. Ваш отец построил бы нам новый компьютер. В конце концов, у нас есть вы, и у нас есть он. Ваша жизнь, его собственная и перспективы будущей работы. Слишком высокая цена за то, чтобы кого-то там спасать, — я верно излагаю вашу точку зрения? В конце концов, для американцев мы с вами представляем не столь высокую ценность. Для них мы мелкие побочные расходы — «побочный урон», так у них это называется, — когда они берут, что им вздумается.

— Отец никогда не построит вам новый компьютер! — взвилась Тереза. — Ради чего, по-вашему, он украл пистолет?

— А-а? — Мавритания насмешливо поднял бровь. — Так вы истинный римлянин, доктор Шамбор? Скорей броситесь на меч, чем согласитесь помочь нам в нашем гнусном деле? Жест, конечно, нелепейший, но выглядит храбро, не спорю. Могу поздравить. — Он перевел взгляд на Джона. — И вы, подполковник, повели себя не менее глупо, решив, будто, всадив несколько пуль в творение нашего доктора, сможете хотя бы задержать нас. — Главарь террористов вздохнул почти скорбно. — Не считайте нас полными идиотами, умоляю. Всегда возможны неполадки. Разумеется, мы имеем запас расходных материалов и оборудования, чтобы доктор Шамбор мог восстановить машину, даже если вы решите пожертвовать собою немедля. — Он покачал головой. — Это, пожалуй, самый ваш большой грех — «ваш» в смысле «американцев» — гордыня. Вы самодовольно мните себя величайшими во всем, от технологии — заемной, — до верований — безосновательных, — и неуязвимости — мнимой. Впрочем, своих друзей-иудеев вы с тем же самодовольством нередко берете под крыло.

— Мавритания, — промолвил Джон, — мы оба знаем, что ни религия, ни культура здесь ни при чем. Ты всего лишь очередной самозваный тиран. Посмотри на себя! Это твоя личная затея — вполне, должен заметить, омерзительная!