Мэттью Хансен - Убийцу скрывает тень

Через десять минут бега на пределе сил он определил по ориентирам, что до «Чероки» осталось меньше полумили. Но тут ясно услышал, что его топот по тропе перекрывает параллельный топот где-то в подлеске. Это, вне сомнения, не Джек. Топочет и хрустит сухими ветками кто-то очень большой. И встретиться с этим большим Митчу не улыбалось. Он побежал как угорелый, мыслями полностью сосредоточившись на заветном автомобиле — быстрее бы удрать ко всем чертям с этой проклятой непонятной горы…

Дождь перешел в ливень. Но Митч на это и внимания не обратил. Не сбавляя темпа, он на бегу заранее вынул из кармана автомобильные ключи. Просто ощущать их в руке давало большую уверенность в близости спасения. Однако гигантский преследователь явно нагонял. Судя по характеру топота, теперь он выскочил из леса и бежал по тропе. И Митч слышал за собой его дыхание. Ритмичное, басистое, могучее, нечеловеческое.

Митч не решался оглянуться — это потеря драгоценного времени, да и пелена дождя слишком густая…

И вот он, вот, его родной «Чероки». Митч держал палец на кнопке дистанционного отмыкания дверей. Сейчас, сейчас одним нажатием кнопки он закончит этот кошмар… Еще секунд тридцать и…

…и он будет в безопасности…

…в машине с ним ничего не случится…

…в машине он спасен…

Митч нажал заветную кнопку и мысленно уже открывал дверь и садился в машину, когда…

…когда оно его схватило.

Грубо и больно схваченный за талию и шею, взлетев над землей на два, три, четыре фута, Митч уже не сомневался, что его настигла не человеческая рука. За спиной он слышал однозначно звериный сап. Митча оледенил ужас: он ощутил себя маленьким беспомощным зверьком в лапах огромного хищника. И хищник приступил к убийству Митча Робертса. Для начала он так прогнул его назад, что у Митча сперло дыхание и круги пошли перед глазами. Его позвоночник должен был вот-вот переломиться. Митч перестал чувствовать ноги.

По-прежнему не видя своего противника, который рычал за его спиной, Митч сделал единственно возможное: поскольку его руки были свободны и все еще действовали, он замолотил ими по врагу — бить приходилось назад, не глядя, и не каждый удар достигал цели. Однако сам факт сопротивления так взбеленил зверя, что он схватил левую руку Митча и без заметного усилия вырвал ее из плечевого сустава. Боли Митч уже не ощутил, только видел разорванную окровавленную кожу, ошмотья белых сухожилий, розовых мышц и синевато-красных связок. Зверь размахнулся оторванной рукой и ударил ею Митча по голове. В лицо, заливая глаза, брызнуло липкое, ярко-красное… И все же Митчу хватило сил и мужества повернуть голову и в первый и последний раз взглянуть в нечеловеческую рожу своего убийцы.

Сызмала приученный правильно бегать и экономить движения, юноша-индеец в джинсовом полукомбинезоне и сорочке из джинсовой ткани скользил по лесной тропе словно на крыльях, почти не касаясь земли, даром что на его ногах были тяжеленные разношенные ботинки. Юноша был высокий и стройный, длинные черные волосы перехвачены сзади веревочкой в конский хвост. Бежал он через мрачный, полутемный лес, погруженный в такой густой туман, что даже деревья не были различимы с расстояния четырех-пяти ярдов. Сосредоточенное лицо юноши не выдавало того, что происходило в его душе. А в его душе царила жуткая паника: ведь он убегал от неминучей смерти.

За ним, в нескольких десятках ярдах, надежно скрытое туманом, размеренно бухало что-то страшное, что-то бесконечно злое. Порой его громадная тень отражалась на клубах тумана — тень фантастическая, немыслимая и в то же время леденяще ужасная, потому что она была не сама по себе, а принадлежала вполне реальному существу, которое преследовало юношу.

Молодой индеец чувствовал мысли этого существа. А существо угадывало его мысли. Оно играло с человеком. Оно упивалось тем, что может настичь и уничтожить его в любой момент. И юноша понимал: его единственная надежда — держать существо и дальше в полной уверенности, что он в его власти. Пусть оно наслаждается процессом охоты, пусть не торопится и не думает о скором завершении. Но этот лес юноша знает как свои пять пальцев: скоро, скоро деревья расступятся и справа будет просвет, который он даже за туманом не должен пропустить. Туда — и до родного дома уже рукой подать! И если очень-очень повезет, то его дедушка, внутренним голосом давно услышав его испуганные безмолвные вопли о помощи из глубины леса, — его любимый дедушка уже будет стоять на дорожке к дому с ружьем навскидку…

Однако невидимая тварь за его спиной, похоже, угадала эти его мысли и прибавила скорости. На бегу существо теперь крушило ветки. И то, с какой легкостью сучья ломались под исполинской лапищей, помогало отчетливо представить, что будет с шеей юноши, когда существо нагонит его и одним ударом завершит охоту.

Хрусь, хрусь, хрусь…

Ближе, ближе.

Бух, бух, бух…

Все громче, все ближе. И тень уже прямо над ним, и могучее сопение прямо за спиной. Кажется, это дыхание обдает жаром и от него шевелятся волосы на его затылке… Сейчас все кончится, сейчас…

Хрусь, хрусь, хрусь…

«Мамочка! Дедушка!»

Бух, бух, бух…

— Эй, Вождь, с вами все в порядке? Вы там живой? — донесся приглушенный голос.

Стук! Стук! Стук!

Старик индеец резко проснулся, привстал на лежанке, несколько секунд одурело мотал головой. Он был все еще там, с гнусным сапом за спиной, за мгновение перед гибелью — и этот стук в дверь спас его от смерти.

— Эй, Вождь… вы что там — спите? — Молодой, отчасти раздраженный, отчасти обеспокоенный голос. И новый стук в дверь трейлера, еще громче, уже кулаком.

Юный индеец, в мгновение ока превратившийся в древнего старика, осмотрелся более осмысленно. В оконце через занавески лупило ядреное южнокалифорнийское ноябрьское солнце. Старик покряхтел, встал, медленно подошел к двери и открыл ее. Утреннее солнце ударило ему в глаза теперь напрямую и ослепило.

— Ну, слава Богу, наконец-то! А то я уже начал волноваться! — произнес все тот же молодой голос. — С вами все в порядке?

Высокий худой старик в хлопчатобумажной сорочке и джинсах, с длинными черными и по-прежнему густыми волосами, перехваченными резинкой в конский хвост, постепенно проморгался и различил своего двадцатидвухлетнего личного секретаря. За спиной того происходила обычная суета, характерная для многолюдной съемочной площадки блокбастера. Индеец окончательно сориентировался во времени и пространстве: он стоит возле своего трейлера на студии «Парамаунт пикчерз», которая находится в Лос-Анджелесе на Мелроуз-авеню. Отдельный трейлер для отдыха — это потому, что он кинозвезда. И в этом фильме играет одну из главных ролей.