Мэттью Хансен - Убийцу скрывает тень

Не без скандальчика и под обещание как можно быстрее вернуться он получил официальное разрешение покинуть съемочную площадку. И только после этого вдруг окончательно осознал, какую лавину событий вызывает своим внезапным решением.

Ни с того ни с сего Бен стал действовать, слепо повинуясь исключительно своему индейскому нутру, — вот уж чего он от себя никогда не ожидал!

Внутренний голос позвал — и он похерил фильм, в котором у него прекрасная роль, едва ли не лучшая в жизни. А что, собственно, произошло? Просто случился очередной сон о событии шестидесятилетней давности. Но Бен почувствовал, что не может больше противиться инстинкту…

«Черт бы побрал мое индейское нутро! Молчало, молчало — и вдруг сказануло!»

Сидя в электромобиле, Бен поневоле перебирал в уме свою голливудскую карьеру, которая нынче, похоже, пришла к концу.

Началось все неожиданно.

В сорок шестом, отслужив на тихоокеанском военном флоте и сойдя с корабля в Сан-Франциско, он отправился не на север калифорнийского округа Гумбольдт, где находились земли его племени, а рванул с группой приятелей, таких же демобилизованных, поглядеть Голливуд.

Однажды вечером он стоял в толпе, ожидавшей появления лимузина Бетти Грейбл и Джун Хавер, — была премьера… да, «Сестричек Долли». И вдруг к нему подходит носастый человечек и протягивает визитную карточку. Мол, я подыскиваю индейцев для съемок. Особенно нужны такие вот — высоченные, статные. Вы не думайте, что я какой-нибудь. Я в бизнесе. Бен слышал полулегендарные рассказы, что вот так же нашли Лану Тернер. Словом, человечку он поверил и, несмотря на подколки друзей, позвонил по стоящему на карточке номеру — и получил работу в массовке. Играл воина-апачи. Его заметили, стали приглашать снова и снова. Через месяц он был воином-шошоном. Потом воином-мускогом — уже на студии «Уорнер бразерс». И режиссерам, и публике племенные тонкости были до лампочки. Краснокожие для белых все на одно лицо. Разве что перьями на голове отличаются. Несмотря на это, Бен искренне радовался: за роскошную по тогдашним временам плату — тридцать пять баксов в день — он скакал на лошади, глотал пыль и живописно умирал от пули Дьюка Уэйна или Уорда Бонда. Чем не жизнь!

Когда Бен снялся в своей первой эпизодической роли и его фамилия должна была появиться в титрах, Эл Левин — тот самый носастый человечек, что рекрутировал его в киноиндустрию, а теперь был его агентом, — решил переименовать Бена: играя такие экзотичные роли, негоже оставаться прозаическим Кэмпбеллом. Необходимо что-то звучное, сугубо индейское. Поскольку Эл связывал смену имени с большими заработками, Бен противиться не стал. В итоге появился Орлиный Коготь. Когда много-много лет спустя другой Бенджамин Кэмпбелл, его полный тезка и тоже индеец (по прозвищу Ночной Скакун), стал первым в истории страны сенатором-индейцем, их никто не путал — все давно забыли, что знакомый всем по экрану Орлиный Коготь прежде звался иначе.

Внешне Бен постарел рано. Ему не было еще и шестидесяти, когда он перешел с ролей отважных воинов на роли умудренных индейских вождей, знахарей и мудрецов. Обходился без грима — тридцать лет курения по три пачки сигарет в день избороздили лицо внушительными морщинами. Элу Левину, его бессменному агенту, в то время стукнул восемьдесят один. И старый лис решил, что подошло время нового витка в карьере его друга и подопечного. Пора Бену величать себя Вождь Орлиный Коготь — что непременно положительно скажется на гонорарах. Это был последний совет Эла — так сказать, его завещание. Потому что через час после ужина, за которым прозвучало это предложение, Эл скончался от инфаркта.

Бена крайне смущала легкость, с какой Эл обращался с индейской культурной традицией: индейцы сами себе имена не присваивают, а называться без права вождем так же неприлично, как белому, не имея диплома, представляться профессором. Однако — отчасти из уважения к памяти покойного советчика, отчасти из вполне шкурных соображений — Бен таки стал представляться вождем. На его памяти индейцы в глазах общества из коварных краснокожих превратились в «коренных американцев» и благородных носителей мудрости веков. Правда, в результате этого положительного сдвига количество индейцев в кинофильмах резко сократилось. Однако Вождь Орлиный Коготь без труда получал роли индейских мудрых старцев. Если такой роли в фильме не было, ее вводили по его «бескорыстной» подсказке — он и как консультант подвизался. Словом, Бен удачно одолел возрастной барьер и продолжал сниматься — иногда получая довольно интересные роли.

Подъезжая к парамаунтовской автостоянке, Бен думал о покойном Эле Левине. Что-то он поделывает сейчас в раю, или в небесной деревне праведных, или куда там попадают славные евреи после смерти? Эла в качестве агента сменил его партнер по фирме Сид. Десять лет назад Сид передал бизнес своему сыну Джею — и тот, хороший парень, не отказался от Бена как от клиента. Да, будет тягостно сообщить Джею о своем поступке: ни с того ни с сего слинял с картины — такого с ним прежде не бывало. Бен вздохнул и покачал головой.

«Ох уж это индейское нутро! Ну, ей-же-ей, не понимаю, что я делаю и зачем…»

Он опять вздохнул и по рассеянности повторил уже вслух:

— Ох уж это индейское нутро…

Сидевший за рулем секретарь переспросил:

— Простите, что вы сказали, сэр?

— А, это просто строка из индейской песни, — отговорился Бен. — Песня о прошлом… и будущем.

Парнишка почтительно улыбнулся:

— Могуче!

Бен покосился на него. Эх, молодо-зелено! Из мамкиного живота в уютный отчий дом, потом хорошая школа, выпускной бал — и работа на киностудии, на фабрике грез. Бен про себя добродушно усмехнулся: дурашка купил за мудрость идиотскую фразу только потому, что ее произнес с умным видом снявшийся в чертовой уйме фильмов древний старик, и к тому же индеец.

Но тут же его поразила другая мысль: а может, это и не чепуха? Может, это «индейское нутро» что-нибудь да и значит?

Он давно чувствовал внутренний конфликт между киношным Орлиным Когтем и подлинным индейцем, принадлежащим племени тснунгве, которое ныне проживает в округе Гумбольдт. Хоть подлинного индейца зовут «скучно» — Бенджамин Кэмпбелл, но только он — настоящий. И вот этот настоящий наконец одолел высосанного из пальца Вождя. И теперь этот настоящий правит жизнью Бена. А Орлиный Коготь волен ехать дальше на сиденье пассажира. Но Бен так отвык руководствоваться в жизни забытыми древними индейскими инстинктами, что теперь ему было боязно. Сам себе не вполне доверял…

Садясь в свой «Крайслер-300» и прощаясь с секретарем, Бен улыбнулся ему с неожиданной теплотой. А ведь наивный мальчишка навел его на правильные мысли! Вот как оно в жизни бывает…