Линда Фэйрстайн - Костяной склеп

— Кстати, Клео фактически не ступала на территорию штата Нью-Джерси, верно? Она же не выходила из фургона. Буквально шагу не сделала.

— Совершенно верно, а этот фургон, мистер Чепмен, имеет лицензию международного перевозчика. И если речь идет об убийстве, мы можем вести расследование в любом округе по пути следования данного транспортного средства. Но мы, конечно, не знаем, когда и где была убита жертва?

— Ну я бы…

— Я тебя умоляю. Давай честно исходить из того, что ее убийство могло быть совершено в районе Десятой авеню, неподалеку от тоннеля Линкольна или перед въездом на мост Джорджа Вашингтона. И в том и в другом случае это дело подпадает под нашу юрисдикцию. А к тому времени, когда патологоанатом установит точную дату смерти, я буду, скорее всего, владеть более точной информацией о месте, в котором находилась в момент смерти жертва. Кстати, она может оказаться совсем не там, где нам бы этого хотелось.

— Ну и потом, если она попадет к нам, ее ждет более квалифицированное вскрытие и более грамотное расследование, — с оптимизмом произнес Майк. — В общем, давай двигать отсюда, а объясняться будем потом. Встречаемся завтра утром в твоем кабинете, только поставь сначала в известность Баталью. Домой тебя, целой и невредимой, доставит Тибодо.

— А вы с Ленни послужите эскортом этому фургону, — попросила я Майка. — Я ведь похищаю первый в своей практике труп.

Войдя в квартиру, я сразу прошла на кухню, бросила в стакан несколько кубиков льда и налила немного виски «Деварс» [10] «Деварс» (Dewar's) — очень дорогое шотландское виски смешанного типа (составлено из трех десятков сортов) минимум 12-летней выдержки. Из-за сложности производства выпускается в очень ограниченных количествах, каждая бутылка имеет свой номер. из графина, заботливо поставленного моей домработницей на баре. Кусочки льда, легонько потрескивая, всплывали на поверхность. Моя рука охладилась от стакана, и прежде чем сделать первый глоток, я на пару секунд приложила ее ко лбу.

По пути в ванную я сняла часы и положила их на туалетный столик. Было уже почти два ночи, и на сон мне оставалось около шести часов. Назавтра мне предстояла встреча с одним из детективов, который сильно сомневался в показаниях потерпевшей об изнасиловании. Я сбросила помятый костюм. Вряд ли мне захочется его снова надеть, и после химчистки ему самое место в секонд-хенде. Для меня он теперь прочно связан с воспоминаниями о теле, обнаруженном в фургоне.

Повернув кран, я подождала, пока пар не заполнил ванную комнату и зеркало не запотело. Мне не хотелось видеть свое отражение. Я слишком устала, чтобы думать о том, как плохо я выгляжу. Открыла стеклянный шкафчик, чтобы достать масло для ванны с успокоительным эффектом. Флаконы с розмариновым, лавандовым и ромашковым маслом выстроились в ряд. Нина Баум и Джоан Стаффорд, мои лучшие подруги, наверняка знали, каким из них следует воспользоваться. Я же слабо разбиралась в подобных вещах и выбрала бы скорее стимулирующее средство, чем успокаивающее.

Из ванной я направилась в спальню, на ходу вытирая волосы. Стакан с выпивкой я прихватила с собой. Будильник уже был заведен на полседьмого, и я, откинув край покрывала, скользнула в уютную постель и с наслаждением расслабилась в прохладе и темноте комнаты.

Вдруг чья-то рука легла на мое бедро. Обернувшись, я увидела на бледно-желтой подушке темную шевелюру Джейка.

— Гладкая, под мрамор, и дивные формы. Не иначе Венера Милосская.

Я придвинулась к нему и стала поглаживать его по голове, целуя в ухо.

— Не угадал: не тот музей, не тот континент, не та женщина. У этой есть руки, — сказала я, проводя пальцами вдоль его позвоночника.

Джейк потянулся к выключателю.

— Прошу тебя, не надо. Не включай свет. Так хочется расслабиться. Кстати, спасибо за милый сюрприз…

Однажды мы с Джейком попробовали пожить вместе на его квартире, и через две недели я поняла, как дорожу своей независимостью. При всей моей любви к Джейку я еще не готова была находиться с ним постоянно рядом. И мы оба, пожалуй, были слишком увлечены своей карьерой. Его работа требовала частых и продолжительных отлучек из города, я же иногда выкладывалась на службе так, что у меня просто не оставалось сил на общение в те редкие моменты, когда он был в городе. Да, собственно, чтобы хранить ему верность, мне и не нужны были зафиксированные на бумаге соглашения, скрепленные фактом проживания в одном доме.

Джейк повернулся ко мне и принялся целовать в губы до тех пор, пока я ему не ответила. Я откинулась на подушки, и он начал гладить мои волосы, касаться их губами.

— Когда ты в течение часа так и не позвонила, мы с Ниной решили, что произошло что-то серьезное. Нина на приеме краем уха услышала о трупе какой-то девушки. Это правда?

Я кивнула и села, опираясь на подушку, взяла стакан с виски.

— Это произошло где-то в деловом центре? — спросил Джейк.

— Фактически в Ньюарке. Майк только что отвез тело судмедэкспертам. Завтра что-нибудь прояснится. А сейчас давай не будем об этом. Лучше помоги мне расслабиться и забыть о работе. Ты ведь тут для этого? — Я обняла Джейка.

— Я здесь главным образом для того, чтобы ты всю ночь не изводила себя мыслями о том, что меня соблазняет какая-нибудь сапфироносная старуха. Она снова вцепилась в меня буквально через минуту после того, как ты ушла. Ее зовут Рут Герст.

— Она в самом деле одна из попечителей музея?

— Да, в самом деле. Ей нравится роль благодетельницы. Музею после ее смерти перепадет ценная коллекция греческой и римской скульптуры ее покойного мужа. Она пригласила меня как-нибудь посетить ее загородный дом в Гринвиче и взглянуть на нее.

— А где была в это время Нина?

— Разбиралась с Квентином. Тот основательно потрепал ей нервы. Он был жутко зол на Тибодо из-за отмены фейерверка. Квентин, наверное, уже продал какому-то кабельному каналу права на показ приема и не мог смириться с обломом такого красивого финала. Но мы с Ниной в конце концов вызволили друг друга и отлично поужинали. Я узнал много интересного о шалостях, совершенных вами в юности. Затем отвез ее в отель «Ридженси».

— Ну она хотя бы хорошо выспится, и утром ей подадут завтрак прямо в номер, — зевнула я. — Чего не скажешь о нас.

— Признаться, я не был уверен, что ты обрадуешься, увидев меня здесь. Твоя преследовательница, насколько я помню, уже пару месяцев не дает о себе знать, но тебе все равно не стоит так поздно разгуливать одной.

— Как ни грустно думать о том, что она переключилась на кого-то другого, скорей всего, так оно и есть. Она нашла себе новую мишень.

По одному из прежних дел свидетельницей проходила женщина, которая всю зиму меня преследовала, периодически появляясь в вестибюле моего дома. И этому не могли препятствовать ни портье, ни полицейские, неоднократно пытавшиеся ее поймать.