Кейт Уайт - Молчи!

Журналист ответил после третьего гудка. Лейк услышала на втором плане звук телевизора и предположила, что он, должно быть, дома.

— Надеюсь, я звоню не слишком поздно, — сказала она. — Это Лейк Уоррен.

— О, привет! Я собирался связаться с вами завтра. Что случилось?

— На меня сегодня вечером напали. И мне кажется, это имеет отношение к клинике. Я… я надеюсь, что могу поговорить с вами. Если честно, я напугана до потери памяти.

— Вам нанесли какие-то повреждения? — с беспокойством спросил он. — Вы были у врача?

— У меня все нормально. Просто я в шоке. И мне пришлось залезть в Ист-Ривер, так что я промокла насквозь.

— В реку? Боже мой! Где вы?

— В своей машине, в Челси. И не знаю, что делать.

— Я в Виллидже, на Джейн-стрит, это недалеко. Сможете добраться до меня? Или мне приехать и забрать вас?

Она ощутила облегчение. Он собирается помочь ей.

— Нет, я доеду.

Он предложил ей поставить машину в гараж недалеко от его дома, поскольку припарковаться по соседству было практически невозможно.

— Позвоните мне, когда окажетесь у гаража, и я вас встречу, — добавил он.

— В этом нет необходимости, — сказала она. — Просто продиктуйте адрес, и я буду у вас через несколько минут. И… спасибо вам.

К ее удивлению, он ждал ее в гараже, одетый в брюки цвета хаки и рубашку в сине-белую полоску. Когда она вышла из машины, он горестно покачал головой.

— До меня отсюда полквартала, — сказал он, легонько положив руку ей на спину, и повел по тротуару. Улица была темной, уличные фонари местами были скрыты листьями платанов, и она всю дорогу чувствовала, как сильно встревожен Арчер — он покачивал головой и постоянно оглядывался. Он вынул ключи еще до того, как они поднялись по ступенькам его дома из бурого камня. Впустив ее в квартиру на первом этаже, он, прежде чем захлопнуть дверь, еще раз осмотрел улицу.

— Расскажите мне, что произошло, — попросил он, как только они вошли в гостиную. Она была большой и удобной, здесь стоял красный диван, повсюду лежали книги и газеты.

— На меня напал мужчина в одном из прибрежных парков в Дамбо, — сказала Лейк. — Он повалил меня, а затем достал нож. Знаю, это может показаться безумием, но единственным выходом для меня было прыгнуть в реку. Я отплыла подальше и пряталась под пирсом, пока не удостоверилась, что он ушел.

— Вы уверены, что с вами все в порядке?

— Да… Но какое-то время мне было очень страшно, — призналась она, и ее голос дрогнул. — Я хорошо плаваю, но не знаю, насколько долго могла бы продержаться. Боялась, что устану или меня унесет отливом.

И, не успев ничего больше добавить, она заплакала. Ее плечи дрожали, и она издала странный сдавленный звук — отчасти от облегчения, а отчасти от отчаяния — хотя она и спаслась, все равно не была в безопасности.

— Эй… — нежно сказал Арчер и обнял ее, притягивая к себе. — Теперь все хорошо.

— Я так не считаю, — возразила Лейк, утирая слезы. — Мне кажется, меня преследует кто-то из клиники. Они хотят, чтобы я молчала.

— Почему вы так думаете?

— Послушайте, надеюсь, вы не рассердитесь, но я сама вышла на Алексис Хант. Мне хотелось выяснить ее мнение о происходящем в клинике. И я подумала, что если пороюсь в картах пациентов, то многое пойму.

— Ну-ну. — Он скептически посмотрел на нее.

— То, что она рассказала мне, оказалось просто ужасно, — продолжала Лейк. — Она убеждена, что в клинике ее эмбрионы подсадили женщине по имени Мелани Тернбулл. Иногда пары дают разрешение на такое, но Алексис определенно не делала этого. Она говорит, в результате у этой женщины родился ребенок, но та, вероятно, не знает, что эмбрион был донорским. Алексис, разумеется, совершенно вне себя.

Арчера явно ошеломила эта новость.

— А если это ошибка? — спросил он. — Эмбрионы ведь могли случайно перепутать в лаборатории.

— Нет, все выглядит слишком подозрительно. Клиника любит подчеркивать свои успехи в лечении бесплодия женщин в возрасте. Я думаю, так туда хотят привлечь тех, кому за сорок. Кроме того, я знаю о двух случаях — Алексис один из них, — когда пациентке говорили, что у нее меньше эмбрионов, чем на самом деле.

Он коснулся рукой ее щеки и вздохнул.

— Я затронула их больное место, — сказала Лейк. — А в Бруклине оказалась потому, что вышла на Мелани Тернбулл. Сначала она не хотела иметь со мной дела, но потом вдруг согласилась встретиться в ресторане недалеко от ее дома. Я прождала час, но она не явилась. А когда я направилась к своей машине, этот мужчина пошел за мной. И знаете что еще? Он был в баре в «Уолдорфе», когда мы с вами там встречались! И тогда тоже, должно быть, последовал за мной.

— Значит, вы думаете, та женщина сообщила в клинику о вашем звонке, и они договорились с парнем, чтобы он вас убил, — парнем, которого они наняли следить за вами?

— Да, похоже, так. — Неожиданно Лейк почувствовала, что совершенно выдохлась — силы оставили ее. — Мне нужно так много рассказать вам. Но сначала хотелось бы умыться. После «купания» в реке, боюсь, я могу заболеть или подхватить инфекцию. — Она с трудом улыбнулась.

— Конечно. Как насчет душа? Это лучше, чем просто умыться.

— Да, прекрасно, — сказала она.

— Тогда вперед. Самая большая ванная комната наверху. — Арчер начал подниматься с места и вдруг спросил: — Подождите, а что вы сказали полиции?

— Ничего.

— Ничего? Что вы имеете в виду?

— Я туда не звонила. Пока.

— Но вы должны это сделать!

— У меня есть на то п-причина. Я объясню все позже, хорошо?

Он с любопытством посмотрел на нее, потом кивнул:

— Хорошо. — И вывел ее в коридор, а затем направил по ступенькам в спальню. — Подождите секундочку, найду вам чистое полотенце.

Он стал рыться в бельевом шкафу, а она осматривала комнату. Хотя пространство с большой дубовой кроватью и столиком, заваленным книгами, не походило на аккуратное жилище Китона, Лейк моментально почувствовала себя не в своей тарелке. Когда она в последний раз была в спальне мужчины, того жестоко убили. И ее мир распался на части.

Арчер вернулся в комнату и указал на примыкавшую к ней ванную комнату. Он сказал, что подождет ее внизу.

— Чай или бренди? — спросил он, прежде чем закрыть за собой дверь.

— И то и другое, если не возражаете, — улыбнулась Лейк.

Через минуту она оказалась под душем и включила такую горячую воду, какую только могла вытерпеть. Она чувствовала себя неуютно, стоя обнаженной в чужом доме, и все же было здорово смыть с себя всю грязь. Она наносила на волосы шампунь и попутно отмечала, что здесь не было ничего, что свидетельствовало бы о недавнем пребывании женщины. Неожиданно ее мысли вернулись к Джеку и Молли. Она увлеклась разговором с журналистом и забыла об этой части ночного кошмара. Все эти месяцы она думала над тем, что случилось с ее браком и почему ее бросили. А выходит, ответ в буквальном смысле находился у нее под носом.