Мэг Гардинер - Гонки со смертью

Джесси чувствовал себя так, будто его ударило током. Он вдруг с ужасом осознал, что Фил на него нисколько не сердится.

— Может? Ты хочешь заставить ее сделать аборт, основываясь только на каком-то туманном «может»? Речь идет о твоем внуке, о моем… — Бесцветная электрическая боль теперь подползала к плечам. — О моем ребенке!

— Дана Уэст была не первой, родившей обреченного ребенка. Такое произошло с остальными и может произойти с Эван. — Он остановился перед Джесси. — Сынок, пойми, этот ребенок может не выжить. Если у него окажется та же неврологическая патология, что и у других, он проживет всего несколько часов, не больше.

Электрическая боль добралась до груди.

— Этого может и не случиться. Сам же говоришь, «может». — Голос почти не слушался Джесси. — Убить ребенка только потому, что он может не выжить? Это неслыханно. А если он будет абсолютно нормальным? Нет… Нет!

— Если ребенок не выживет, Эван не переживет. Это убьет ее морально. Мы с тобой оба знаем — она обвинит в этом себя.

Уверенность и боль, звучавшие в голосе Фила, пугали больше всего. Джесси закрыл глаза.

— Нет, даже не проси.

— Мы не знаем, что провоцирует эту болезнь. Возможно, как раз беременность. Мы не можем позволить себе так рисковать жизнью Эван.

— Но откуда тебе знать…

— Ты сам видел видеопленку с Даной Уэст.

— Так нельзя рассуждать. И если… — Электричество добралось до головы. — Если беременность провоцирует эту болезнь, значит, Эван уже…

— Нет, мы просто не знаем. Гормоны растут по мере развития беременности. Эндокринная система приспосабливается, меняется метаболизм. А потом все это может дойти до крайней стадии, когда возврата назад уже не будет.

Джесси покачал головой:

— Нет, должен быть какой-то выход. Спроси Морин Суэйзи. Она занималась разработкой этой антиболевой вакцины. Она знает, что это такое и как действует.

— Морин не станет разглашать такую информацию. Она давала подписку.

— Значит, заставь ее разгласить! Господи, ну придумай же что-нибудь!

— Нет, заставить ее нельзя. Характер похлеще моего. К тому же рассказывать посторонним людям об этой беременности попросту опасно. Новость может дойти до Койота.

Джесси судорожно хватался за обода коляски.

— Нет, я не могу на это пойти. Должен быть еще какой-то выход.

— Никакого выхода нет. Я целые сутки мозговал над этим, но так ничего и не придумал. И пока ты сидишь сейчас здесь, над Эван сгущаются тучи. Каждая секунда промедления усугубляет опасность, в которой она находится.

Джесси чувствовал, что ему не хватает воздуха. Он потянул за узел галстука и рывком содрал его с себя.

— То есть ты хочешь сказать, что я должен выбрать — Эван или ребенок.

— Жизнь моей дочери в опасности. А иначе какого черта стал бы я просить тебя о такой ужасной вещи? — шагнул к нему Фил. — Да, я предлагаю жесткий вариант, но только потому, что жизнь диктует мне такой суровый выбор. И я прошу тебя сделать этот выбор сейчас. Если ты любишь Эван хоть сколько-нибудь в той мере, в какой люблю ее я, то задумаешься об этом и поймешь.

В глазах у Джесси все помутилось от страха. Ему захотелось броситься в волны и плыть далеко-далеко в океан и там утопить и требование Фила, и весь этот кошмар, и даже самую малую вероятность его осуществления.

За спиной он опять услышал тяжелые шаги Фила.

— Ты просто не представляешь, с кем имеешь дело. Койот — профессиональный убийца, и за спиной у него стоят другие люди. Ты понятия не имеешь, каков их образ мыслей, как мало для них значит обычная человеческая мораль и как далеко они могут зайти.

Но Джесси только качал головой, пытаясь прояснить ее. О чем он думал? О том, чтобы взять Эван и никогда больше не отпускать. Оградить ее и ребенка от этого кошмара.

Он чувствовал, что Фил стоит совсем близко у него за спиной.

— Я знаю, ты хочешь защитить Эван. Другого от тебя и не ждал. Если хочешь жениться на моей дочери, то мне необходимо знать, как глубоко твое желание посвятить себя ей. — Он вышел вперед и встал перед Джесси. — Но сам ты сделать этого не сможешь. Одних жарких слов и решимости мало. Тут не поможет даже твой «глок». — Фил пристально смотрел на него. — Пойми, Джесси, тебе не справиться с этим!

Последние слова Джесси понял куда как хорошо. Конечно, ему никогда не справиться с таким убийцей, как Койот. Он открыто взглянул Филу в глаза:

— А сам ты уже говорил с ней об этом?

Фил отвел взгляд:

— Нет. Я был откровенен с ней, но не до такой степени. Я не могу просить Эван об этом. Я только восстановлю ее против себя.

— Ах ты, сукин сын! А против меня, значит, не восстановишь? Против меня, значит, пожалуйста!

— Нет, я пытался поговорить с ней. Заехал перед тем, как отвезти в аэропорт. Но разговор сразу не заладился, и я… — Во взгляде его сквозила горечь. — И я ни за что на свете не смог бы убедить ее. Она такая же упрямая, как я. Особенно когда это касается тебя.

Он выглядел усталым.

— Ты единственный мог бы убедить ее. Потому что ты мужчина, которого она любит.

— Но этот разговор оставил бы на ее сердце рубец.

— Я знаю, что ты хочешь этого ребенка, но беременность может грозить ей смертью. Так неужели ты будешь продолжать эту опасную игру, в которой на карту поставлена ее жизнь?

Это был выстрел в самое сердце. Джесси уронил голову на грудь, перед глазами все помутилось.

— Делай что хочешь, но заставь ее прервать беременность. Используй все средства. Скажи, что не желаешь этого ребенка. Пригрози порвать с ней навсегда. Но заставь ее сделать это сейчас, пока Койот не разнюхал.

Фил снова отвернулся к окну.

— Она может принять специальные таблетки. Спокойно, в кабинете врача. Пока еще позволяет время. — Лицо его теперь казалось не просто усталым, а изможденным. — Сынок, мне очень жаль. Этого не должно было случиться.

— Она откажется.

— Она будет упорствовать. А знаешь, почему? Из-за тебя.

Фил вернулся на кухню, выдвинул стул и сел, опершись локтями о колени.

— Только из-за тебя она не станет слушать никого другого, если речь зайдет об этом ребенке. Она считает, что это твой единственный шанс в отцовстве, и не позволит себе его упустить.

Электрическая боль пульсировала под кожей.

— Возможно, это как раз ее единственный шанс, и других детей у нее не будет. Но ради тебя она пойдет на риск — не побоится ни «Южной звезды», ни этого жуткого Койота. И только ты можешь отговорить ее.

Фил совсем сник. В голосе его звучала неподдельная горечь и глубоко затаенный страх.

— Поэтому мне нужно услышать твой ответ. Предельно честный.

— Как сильно я люблю твою дочь?

Джесси слышал, как хлопнула входная дверь, как завелась и отъехала машина Фила. Он сидел за кухонным столом, и солнечный свет, заливавший весь дом, играл на бутылках кока-колы. За окном шумел прибой — безжалостный в своем легкомыслии и бездумности. Как просто все устроено в этом мире!