Роберт Бирн - Небоскреб

— Черт побери, Торнтон, — недовольно воскликнул Залиян, потрясая кулаками, — когда ты перестанешь пялиться на меня таким вот манером? Ты похож на ангела смерти, только что потерявшего своих родителей.

— Я предлагаю объявить о банкротстве. И что же, должен при этом улыбаться?

— Если бы ты улыбался, я бы застрелил тебя как сборщика налогов. Просто веди себя по-человечески, если это в твоих силах. Послушай, дела не могут быть так плохи, как ты говоришь. Мы в любой момент можем распродать все на Ямайке и покрыть убытки. Мы получим достаточно, чтобы удержать все остальное, пока кое-что поднакопим.

— Мы не можем распродать все на Ямайке. Мы ничего не можем распродать. Мало кого заинтересует отель, который сползает в море. Более того, правительство Ямайки заявило, что по шоссе сейчас нельзя ездить, и требует, чтобы оно было перенесено и вновь проложено за наш счет.

— Да пошло это правительство Ямайки! — Залиян вскочил, сделал круг по кабинету и снова сел. — Займи побольше денег.

— Мы уже заняли денег. Несмотря на мои серьезные опасения. Несмотря на мои постоянные предостережения. Мы заняли куда больше, чем нам удастся когда-либо выплатить. Разумеется, если только коммерческие арендные тарифы в Нью-Йорке, Денвере, Хьюстоне и на Ямайке вдруг каким-нибудь сверхъестественным образом внезапно не увеличатся. — Торнтон указал на папку с документами. — Вы не хотите взглянуть на последние сводки, показывающие превышение наших задолженностей над активами?

— Нет, не хочу. — Залиян с раздражением посмотрел на своего советника. — У тебя были серьезные опасения, да, это я готов признать. Беда заключается в том, что серьезные опасения у тебя возникают вместе с восходом солнца. Может быть, если бы ты когда-нибудь вошел в мой кабинет, прищелкивая пальцами и насвистывая веселенькую мелодию, я бы отнесся к твоим опасениям более серьезно. Стало быть, ты думаешь, что мы должны сдаться, признать свое поражение?

— Я думаю, что нам следует во всяком случае попытаться воспользоваться одиннадцатой главой закона о банкротстве, что сохранит нам банки в заливе и защитит нас от новых судебных исков.

Залиян какое-то время изучал невозмутимого на вид Торнтона, а потом сказал:

— А почему ты не упомянул о продаже вот этого здания? Мы же всегда говорили, что в трудной ситуации, если дела пойдут плохо, оно станет нашим козырным тузом.

— Вы сами прекрасно знаете почему. Потому что над ним сгустились тучи. Поставлена под вопрос его безопасность. Нашу ответственность за смерти тех двоих и ранения еще предстоит определить. В подобной ситуации нет никакой возможности продать здание. Сомневаюсь, что вы сможете сбыть его с рук, прежде чем завершатся все эти инженерные изыскания и официальные процедуры. И только в том случае, если здание получит безупречное карантинное свидетельство. Мы не сможем ждать годы, пока…

— Торнтон, я хочу, чтобы ты обегал весь город и подыскал нам покупателя на это здание. Давай любые заверения его безопасности и прочности. Предложи какой-нибудь контракт, который не позволит покупателю соскочить с крючка, если что-нибудь окажется не так. И не смотри ты на меня таким безнадежным взглядом! Попытайся раздобыть такой большой задаток, какой только возможно… ну, скажем, миллионов десять — пятнадцать. Конечно же, ты сумеешь найти кого-нибудь, кто ухватится за твое предложение. Господи, ведь это здание стоит сто пятьдесят миллионов долларов! Скажи им, что на нас начинает работать лучшая инженерная фирма в этом бизнесе, что она сделает все, чтобы мы получили нужное нам карантинное свидетельство. Давай действуй, Торнтон! Ты можешь это сделать!

Инженер и адвокат сидели на одной из бетонных скамеек на южной стороне площади и смотрели на объект своего исследования.

— После того, как проведешь уик-энд в компании с планами и расчетами, — сказал Брайан, — это здание уже кажется старым приятелем. Я даже испытываю к нему симпатию.

От удивления Кэрол рассмеялась.

— Довольно странно испытывать такое чувство к зданию. Интерес, может быть, но симпатию?..

— Вовсе не странно, если думать о нем как о живом существе. Если вы представите себе, как все эти балки, фермы и колонны несут свое бремя, изо всех сил упираясь в землю, как вся эта конструкция скручивается и гнется на ветру, как она оседает и изменяется со временем, то здание становится для вас чем-то живущим своей самостоятельной жизнью. Это же, знаете ли, не монолит. Здание состоит из тысяч разных частей, пригнанных друг к другу, и все оно постоянно двигается, растягивается и напрягается, словно какое-то животное. А в данном случае больное животное.

— А вы — ветеринар, пытающийся сделать так, чтобы ему стало получше?

— Во всяком случае, пытающийся поставить ему правильный диагноз. Заработал себе этот бедный зверюга хроническую пневмонию или же всего-навсего насморк? Быть может, мне удастся это выяснить и принести немного пользы. Обычно меня вызывают, когда пациент уже мертв. Тогда я выполняю роль следователя, занимающегося внезапными смертями, роюсь в останках и размышляю о причинах смерти. Вы когда-нибудь видели недавние строительные развалины? Это просто разрывает сердце. Свернутый набок мост, наполовину ушедший под воду, крыша какой-нибудь арены, валяющаяся на баскетбольном поле, обломки дамбы, снесенной водой… И всякий раз вас окружают находящиеся в шоке владельцы, управляющие, свидетели. Моя память просто переполнена такими вот картинками. — Невидящим взглядом Митчелл смотрел прямо перед собой, а голос звучал глухо, как бы издалека. Даже когда обошлось без жертв, остается экономический ущерб, потраченные зря годы труда, крушение человеческих надежд… и судьба охваченного паникой инженера, его одинокая тревога и страшный вопрос, как он посмотрит в глаза своей семье, если вообще посмотрит.

Он помолчал, потом посмотрел на Оуэнс и улыбнулся слегка смущенно.

— Вот почему я и испытываю симпатию.

— Прошу прощения за мой вопрос, — сказала Кэрол, и они засмеялись. Она показала на здание Залияна. — А как насчет здешнего пациента? Я надеюсь, что вы нашли что-то похуже насморка и здание придется снести. Все, кого я знаю, ненавидят его. Слишком уж оно огромное и какое-то обезличенное. Возможно, к кому-то оно и дружелюбно настроено. Но вообще-то лучше бы на этом месте была автомобильная стоянка.

Брайан оперся локтями о спинку скамьи и, медленно поднимая взгляд, осмотрел все здание снизу доверху.

— Высота здания в пять раз превышает его ширину, и это заставляет отнести его к критической группе в смысле восприимчивости к ветру. Возможно, оно слабовато и в смысле прочности, только не цитируйте эти мои слова… пока. Залиян, должно быть, использовал все обходные маневры, какие только существуют, чтобы выстроить такое высокое здание.