Джон Вердон - Загадай число

— Ты… сказал… мне?..

Гурни нарочито нетерпеливо вздохнул:

— Ты тратишь мое время.

— Трачу время?.. Ты что о себе вообразил? — Гусь с револьвером сдвинулись чуть дальше в его направлении. Непринужденность исчезла.

Нардо смотрел на них широко открытыми глазами. Гурни не мог расшифровать смесь чувств, скрытую за удивлением. В этот момент, как будто Нардо требовал объяснений, Гурни повернулся к нему и пояснил самым будничным тоном:

— Грегори любит убивать мужчин, которые напоминают ему отца.

Из горла Дермотта вырвался сдавленный звук, похожий на застрявший крик. Гурни продолжал смотреть на Нардо.

— Проблема в том, что иногда его нужно к этому слегка подталкивать. Он как-то заигрывается в процессе. И к тому же временами ошибается. Ух ты, а что, это идея! — воскликнул он и оценивающе посмотрел на Дермотта, напряженно наблюдавшего за ним. — «Тот, кто заиграется, часто ошибается». Как тебе, Грегори? Может получиться новый стишок! — Он даже хотел подмигнуть ошарашенному убийце, но решил, что это будет перебор.

Дермотт смотрел на него с ненавистью, растерянностью и еще каким-то неясным чувством. Гурни надеялся, что в его уме зародилась куча вопросов, на которые человек, одержимый манией контроля, захочет узнать ответы, прежде чем убивать того, кто способен эти ответы дать. Реакция Дермотта его обнадежила.

— Я ошибаюсь?

Гурни уверенно кивнул:

— Частенько притом.

— Детектив, вы лжец. Я никогда не ошибаюсь.

— Неужели? А как это называется — невинные осечки?

Уже произнося это, он успел задуматься, могло ли это оказаться смертельной ошибкой. В любом случае пути к отступлению не оставалось. Кончики губ Дермотта едва заметно подрагивали. Откинувшись на подушках в противоестественно расслабленной позе, он выглядел так, будто смотрел на Гурни из логова в самом аду.

В действительности Гурни знал только про одну ошибку Дермотта — ошибку с чеком Карча, про которую наконец все понял всего четверть часа назад, когда взглянул на копию чека на столике. Но что, если заявить, что он знал про ошибку с самого начала? Какой эффект это может оказать на человека, который так отчаянно хочет верить, что все это время именно он контролировал ситуацию?

Слова Мадлен снова пришли ему на ум, но на этот раз фраза прозвучала наоборот. Если некуда отступать, мчи вперед очертя голову. Он повернулся к Нардо, как будто маньяка можно было спокойно игнорировать.

— Смешнее всего он ошибся, когда называл мне имена людей, которые отправили ему чеки. Среди имен значился Ричард Карч. А дело в том, что Карч прислал ему чек в конверте без обратного адреса, опознавательным было только имя «Р. Карч» на чеке, и подпись была такая же. Буква «Р» могла означать — Роберт, Ральф, Рандольф, Руперт и еще дюжину имен. Однако наш Грегори знал, что это имено Ричард, хотя утверждал, что незнаком с отправителем и ничего не знает о нем, кроме имени и адреса на чеке, который я видел в Созертоне. Я тогда сразу понял, что он врет. И причина была очевидной.

Нардо не выдержал:

— Вы знали?! Так какого черта вы не сказали нам, чтобы мы могли его повязать?

— Я знал, что он делает и зачем он это делает, и у меня не было причин его останавливать.

Нардо выглядел так, будто попал в незнакомую вселенную.

Резкий стук привлек внимание Гурни к кровати. Старуха постукивала серебряными башмачками, как Элли, которая засобиралась домой в Канзас. Гусь с револьвером был нацелен на Гурни. Дермотт старательно — по крайней мере, Гурни надеялся, что это потребовало старания, — делал вид, что его не задело откровение про Карча. Чеканя слова, он сказал:

— Не знаю, в какую игру вы сейчас играете, детектив, но я положу ей конец.

Гурни, призвав на помощь все свои скрытые актерские способности, попытался говорить с уверенностью человека, у которого за пазухой припрятан небольшой пулемет.

— Прежде чем угрожать, — негромко произнес он, — убедитесь, что хорошо понимаете положение вещей.

— Положение вещей? Я стреляю — вы умираете. Я стреляю снова — он умирает. Бабуины прорвутся сквозь дверь — они тоже умирают. Таково сейчас положение вещей.

Гурни закрыл глаза и оперся головой об стенку, глубоко вздохнув.

— Вы даже не представляете… — начал он, затем устало покачал головой. — Нет, конечно же не представляете. Откуда вам знать.

— Чего же я не представляю, детектив? — поинтересовался Дермотт, сделав издевательский напор на звании.

Гурни засмеялся. Это был нехороший смешок, который должен был вызвать у Дермотта вопросы, но он также отражал смятение, происходившее у Гурни в голове.

— Угадайте, скольких я убил, — прошептал он, в упор уставившись на Дермотта и отчаянно надеясь, что тот не поймет, что он просто тянет время, импровизируя на ходу, надеясь, что копы наконец-то заметят исчезновение Нардо. Черт побери, почему они до сих пор этого не заметили? Или заметили?.. Башмачки продолжали постукивать один о другой.

— Чертовы копы все время кого-то убивают, — отозвался Дермотт. — Мне-то что.

— Я не имею в виду людей вообще. Я имею в виду людей вроде Джимми Спинкса. Знаете, сколько таких я положил?

Дермотт моргнул:

— О чем вы?

— Об алкашах. Об избавлении мира от пьяных животных, об уничтожении гнусных отбросов.

Кончики губ Дермотта снова задрожали. Одно было понятно: Гурни его заинтриговал. Но что дальше? Оставалось только продолжать эту игру. Другого выхода не было видно. Он продолжил, сочиняя слова на ходу:

— Однажды, когда я еще был новобранцем и служил на автовокзале Порт-Оторити, мне велели убрать бомжей от одного из выходов. Один отказался уходить. От него за километр разило виски. Я сказал ему убираться из помещения, а он, вместо того чтобы направиться к двери, попер на меня и достал из кармана ножик с зазубринами, каким обычно апельсины чистят. Двое свидетелей, видевшие стычку с эскалатора, сказали, что я застрелил его в порядке самообороны. — Он сделал паузу и улыбнулся. — Но это была неправда. Если бы я захотел, я мог бы скрутить его безо всякого труда. Но я выстрелил ему в лицо и размозжил его голову. Знаешь, зачем я это сделал, Грегори?

— Баю-баюшки-баю, — произнесла старуха, обгоняя ритм, в котором постукивала башмачками. Дермотт едва заметно приоткрыл рот, но молчал.

— Я это сделал, потому что он напомнил мне моего отца, — сказал Гурни, яростно повышая голос. — Напомнил отца в ту ночь, когда он разбил о голову моей матери заварной чайник в форме башки дурацкого клоуна.

— Не повезло тебе с отцом, — холодно отозвался Дермотт. — Но, знаешь, твоему сыну вообще-то тоже.

Это заявление уничтожило всякие сомнения насчет осведомленности Дермотта. В этот момент Гурни захотелось рискнуть получить пулю, лишь бы вцепиться ему в глотку.