Линда Ла Плант - Чистая работа

— И «ровер» есть, и другие тачки: «БМВ», «мерседес», даже «феррари» — всех не помню.

— Где он их держит?

— Не знаю… Везде.

— Другие адреса, кроме Пекэма, ты знаешь?

Идрис нетерпеливо вздохнул:

— Не знаю, но с Карли Энн это случилось в Пекэме.

— Что с ней случилось?

— Она сбежала с Эймоном. Каморра всех своих ищеек послал тогда за ними. Она жила у какой-то женщины из реабилитационного центра, та ей вроде бы как помогала. Не знаю, правда, что ли, она в брата так влюбилась, но он пропал. Я боялся ему помогать, знаете, хоть и родной брат… Правда, раз встречались, я ему денег дал. Он говорил, они в Манчестер вроде бы ехать собирались. У него паспорта не было, так что из страны он уехать не мог…

Идрис открутил крышку, одним глотком выпил всю бутылку и продолжил рассказ. Ищейки Каморры выследили Карли Энн и привезли ее обратно к нему. Она сказала Каморре, где найти Эймона, привезли и его.

— Он ее связал, положил на такую штуку вроде алтаря и ввел Эймона… — Тут Идрис снова расплакался.

Анна терпеливо ждала. Он выпил еще воды и, собравшись с силами, продолжил:

— Он ее изнасиловал, а потом заставил и меня то же самое сделать. А брата держали, он стоял и смотрел. Каморра сказал, что от него еще никто не уходил и, раз он привез нас обоих в Англию, он может сделать так, что нас арестуют или вышлют. Только я знал, что он все врал. Я знал, что он нас убьет, если мы не сделаем, что он хочет.

— И что же вы сделали?

Идрис задрожал всем телом:

— Не я убил ее… Это он! Я только отнес тело в машину!

— В «рейндж-ровер»?

— Ну да. Рашид Барри мне помогал и еще один парень. Каморра сказал нам, чтобы мы привезли ему ее голову. Нам пришлось отрезать руки, чтобы никто не узнал, кто это…

Больше Идрис не мог сдерживаться — он зарыдал так отчаянно, что был не в состоянии даже говорить. Руки упали на колени, голова склонилась, слышались только громкие всхлипывания.

Послали за доктором Саламом, он появился, дал Идрису какие-то успокоительные таблетки, но сказал, что это лекарство от яда, который ему ввели через татуировку. Воображение играло с Идрисом злую шутку: сухость во рту он чувствовал из-за расшалившихся нервов, а вовсе не из-за джимсоновой травы.

После почти полуторачасового разговора с Анной у него не осталось сил — ни физических, ни психических. Его вернули в тюрьму Уэйкфилд и поместили в одиночную камеру до вынесения решения о переводе в другое место. Ему сказали, что Эймона тоже отправили обратно в тюрьму. О том, что брат умер, пока сообщать не стали.

Долго подписывали всякие документы, необходимые для того, чтобы тело Эймона Красиника отправили в морг. Для подтверждения причин смерти нужно было делать вскрытие. Потом тело должно было остаться в морге, пока не решат, что с ним делать.

Только после семи вечера усталых доктора Салама и Эзме отвезли в их нынешнее безопасное жилище. После того, что рассказал Идрис, все единогласно решили, что оба должны находиться под защитой, хотя бы на тот случай, если станет известно, что Идрис заговорил.

Ленгтона и Льюиса увезли из больницы в восемь часов, Анна отправилась за ними во второй патрульной машине. Она очень обрадовалась этой передышке и закрыла глаза. Кошмарная головоломка постепенно начинала складываться, не хватало лишь одной, но самой главной части: надо было установить, где живет Каморра. Пора было начинать облаву на него. Ленгтон, получивший эти новые сведения, мог теперь привлекать к операции столько офицеров, сколько ему было нужно. Больше всего они боялись, как бы Каморра, прознав о том, что его ищут, не сбежал из страны.

В участок в Хэмпшире они добрались уже после девяти. Некоторые из их бригады еще работали. Гарри Блант пробовал узнать хоть что-нибудь по автобусным билетам, найденным у Джозефа Сикерта, но пока не преуспел. Фрэнк Брендон узнавал имена посетителей тюрьмы Паркхерст, чтобы найти того, кто мог передать яд Эймону Красинику. К умершему никто не приходил, а его сокамерника Кортни Ренсфорда навещали. Гость воспользовался поддельным удостоверением личности и вымышленным именем. Утром Фрэнк собирался поехать в Паркхерст и поговорить там с Ренсфордом.

Ленгтон отослал всех по домам, а сам, несмотря на усталость, стал готовить доску к совещанию, с которого должно было начаться завтрашнее утро. Анна включила диктофон и начала расшифровывать запись своего разговора с Идрисом, а Льюис прикидывал задания на завтра.

Ленгтон стоял и внимательно смотрел на доску. Лицо Эймона Красиника перечеркивал красный крест, как и лицо Рашида Барри, Гейл Сикерт, ее маленькой дочери, Джозефа Сикерта и Артура Мерфи; и все-таки в этой головоломке не хватало одной, самой главной части — ответа на вопрос: почему Эймон Красиник убил Артура Мерфи?

Ленгтон постучал пальцем по фотографии Вернона Крамера. Может, все ответы знает вот этот мерзавец, который сидит сейчас в открытой тюрьме? Крамер был связан со всеми убитыми. Ленгтон вздохнул — к вечеру голова уже просто отказывалась работать.

Он посмотрел на Майка Льюиса — галстук у того небрежно висел на шее, под глазами залегли черные круги — и сказал:

— Закругляйся, Майк. Иди домой, поспи.

Майк лишь облегченно вздохнул и не стал возражать. С обеда он съел всего лишь два черствых бутерброда, и от усталости у него раскалывалась голова.

Ленгтон взглянул на Анну. Она сидела в наушниках и строчила отчет. Он подошел к ней, положил руку на плечо, и она даже вздрогнула от неожиданности.

— Хватит на сегодня, — сказал он ей.

Анна сняла наушники и откинулась на спинку стула.

— Хороший был день, — заметил он негромко.

— Да, только длинный.

Ленгтон засунул руки в карманы.

— Ты молодец. Много сделала, мы хорошо продвинулись.

— Спасибо.

Он медлил, не уходил, не вынимал рук из карманов.

— Как тебе кажется, трудно со мной работать?

— Не очень. Я уже как-то привыкла к тебе, — ответила она, выключая компьютер.

— Со мной бывает…

— Бывает?

— Да. Тут Майк спрашивал меня, как у нас с тобой дела. Ну ничего у нас в комнате не скроешь! Говорил, сколько ты для меня сделала, пока я лечился. Я, конечно, и сам знаю, но ведь до сих пор я так и не поблагодарил тебя как следует. Не представляю, как бы я справлялся совсем один, без тебя…

— Я хотела, чтобы ты поправился, ты сказал мне «спасибо», так что теперь мы в расчете, — сказала Анна и улыбнулась.

— Ну, если ты так считаешь…

Она смотрела на него — Ленгтон все еще колебался. Глаза его совсем провалились от усталости, а черные круги под ними делали его совершенно изможденным.

— Что такое? — тихо спросила она.

— Я… я говорил с Эзме, женой врача.

— Говорил?

— Да.

Анна молчала. Он развернулся и пошел к себе в кабинет, Анна сняла пиджак со спинки стула и потянулась. Когда она опускала руки, Ленгтон появился из двери с бумажником в руках. Он открыл его и протянул ей фотографию: