Саймон Бекетт - Шепот мертвых

Так вот, значит, это что. Я не ощутил никакого удовлетворения, лишь некоторую грусть. Это открытие сделал Том, а не я. Достав мобильник, я позвонил Полу:

— Я знаю, как их убили.

— Значит, это все-таки удушение.

Пол равнодушно смотрел на позвонок, который держал в руке. Мы находились в зале Тома. Я уже показал Полу переломы на шестом шейном позвонке Ноя Харпера, прежде чем привести сюда и показать такие же трещины на позвонке Терри Лумиса.

— Не вижу другого способа получить такие переломы, — сказал я. — В принципе сильным ударом по шее сзади можно сломать позвоночник, но в этом случае повреждение будет более ярко выражено. Ну а уж вероятность совершенно одинаковых травм у двух разных жертв можно даже не рассматривать. Нет, эти переломы — результат воздействия чем-то более узконаправленным. Более контролируемым.

Похоже, слово «контроль» наиболее часто встречается в деле Йорка.

— По крайней мере мы теперь знаем наверняка, почему у Лумиса и Харпера розовые зубы, — согласился Пол. — И стало понятным, что делал Том в другом зале для аутопсии. Он обнаружил переломы на позвонке Лумиса и пошел посмотреть, нет ли таких же у Харпера. Ты так это себе представляешь?

— Более-менее.

Когда он рассматривал позвонок под микроскопом, ему позвонил Йорк. Полагаю, в этом есть некая ирония, только непонятно, какая именно.

Пол аккуратно положил кость.

— Господи, от этого разрыдаться хочется.

Он выглядел очень усталым. Смерть Тома сильно по нему ударила, и ложная тревога с Сэм тоже не способствовала хорошему самочувствию. Он немедленно прервал заседание факультета, когда я ему позвонил. Едва он вошел, я сразу понял, что недавние события не прошли для него даром. Темные круги под запавшими глазами, плохо выбритые щеки и подбородок — иссиня-черная щетина подчеркивала бледность его лица.

Пол попытался подавить зевок.

— Извини.

— Кофе хочешь? — предложил я.

— Попозже. — Он с усилием сосредоточился. — А как с позвонком у останков, найденных в лесу? Их ты тоже проверил?

— Пока ждал твоего прихода. Двух позвонков недостает, но оставшиеся все целы. Включая шестой шейный.

Неудивительно: ведь Уиллис Декстер погиб в автокатастрофе, а не был убит, как Терри Лумис и Ной Харпер.

— Значит, мы имеем дело с наращиваемым давлением на шею обеих жертв, достаточно мощным, чтобы сломать дужки, не ломая при этом подъязычную кость. — Пол поднял руки и посмотрел на них. — Ты не помнишь, у Йорка большие руки?

— Недостаточно большие, чтобы это сделать.

Единственное, что я помнил о руках Йорка, — следы никотина на пальцах. Но и Лумис, и Харпер, оба были взрослыми мужчинами. Нужно обладать колоссальной силой и огромной лапищей, чтобы обхватить их шеи и сломать позвонок. К тому же в этом случае скорее всего подъязычная кость тоже бы сломалась.

— Больше похоже на удавку или гарроту, чем на удушение руками, — сказал Пол. — Чем бы он ни пользовался, это должно было быть зафиксировано у них на шее в одном и том же месте, каждый раз нанося одинаковое повреждение шестому позвонку. Хотя трудно сказать, что это может быть.

— Том догадался.

Пол удивленно поглядел на меня.

— Да?

— Помнишь, что он сказал Мэри, когда его везли в больницу? «Испанский». Мы тогда не поняли, что он имел в виду.

То, что Пол не сразу сообразил, о чем идет речь, лишний раз показало, насколько он вымотался.

— Испанский ворот! Господи, мне следовало бы сообразить.

Мне тоже. Обмотайте кровоточащую рану бинтом или тряпкой, затем просуньте туда какую-нибудь палку и закрутите. Это и есть испанский ворот. Изначально это был всего лишь импровизированный жгут, который можно ослабить или затянуть по желанию. Простенькое приспособление, спасшее немало жизней.

Но Йорк его использовал для другого.

Я подумал о найденных агентами БРТ в гараже Йорка фотографиях. Искаженные, потемневшие и одутловатые лица. Наливающиеся кровью, когда Йорк оборот за оборотом закручивал ворот, постепенно удавливая жертвы до смерти.

И фотографируя этот миг.

Я постарался забыть о снимках.

— Возможно, Йорк даже не понял, что оставил видимые следы. Он никак не мог знать, что дужки ломались. И даже если обратил внимание на розовые зубы, вряд ли понял, что это означает. Это малоизвестный феномен.

— И это возвращает нас к обилию крови в коттедже, — сказал Пол. — Лумис был задушен — значит, она никак не может принадлежать ему. Так чья же она, черт побери?

— Может, это очередная игра Йорка? — предположил я. Результат анализа ДНК со временем даст нам необходимую информацию, но было у меня подозрение, что нам не придется так уж долго ждать.

Пол устало пожал плечами.

— Я тут поговорил с Гарднером. Не то чтобы он прямо это признал, но они явно принимают всерьез твою теорию насчет Тома. Главное в том, что они не могут гарантировать, что Йорк ничего не затеял еще против кого-то из занятых в расследовании, после того как с Томом у него все сорвалось.

Наверное, эта мысль должна была прийти и мне в голову, но не пришла. Я был слишком выбит из колеи случившимся с Томом, чтобы додумать все до логического конца.

— И что Гарднер намерен делать?

— Он мало что может, кроме как порекомендовать всем быть осторожными, — ответил Пол. — Он ведь не может приставить охрану к каждому, даже если бы хотел.

— Будем считать, что я предупрежден.

Он улыбнулся, но как-то не очень весело.

— Все становится лучше и лучше, а? Твоя научная поездка оказалась куда как познавательной.

Что есть, то есть, но я все равно был рад, что приехал. Я ни за что не упустил бы возможность поработать с Томом, несмотря на то, во что это вылилось.

— Ты встревожен? — спросил я.

Пол словно сдулся как воздушный шарик. Он провел рукой по лицу.

— Да не особо. Раньше у Йорка было преимущество — неожиданность, но теперь уже нет. Я, конечно, проявлю осторожность, но не собираюсь прожить остаток жизни, оглядываясь, не гонится ли за мной очередной маньяк.

— К такому со временем привыкаешь, — заметил я.

Он оторопел, а потом рассмеялся.

— Ну да, наверное, тебе видней. — Он снова стал серьезным. — Послушай, Дэвид, если хочешь отойти в сторону, никто тебя не станет за это винить. Это не твоя проблема.

Я знал, что он желает мне только добра, но это все равно прозвучало как пощечина.

— Была не моя. Но теперь стала.

Пол кивнул, затем посмотрел на часы.

— Извини, но мне надо идти. Очередное чертово заседание факультета. Через пару дней все утрясется, но сейчас мне надо быть в двух местах одновременно.

Когда дверь за ним закрылась, тишина зала для аутопсии будто сомкнулась вокруг меня. Я поглядел на частично собранный скелет, ожидающий на смотровом столе, и подумал о Томе.