Скотт Мариани - Сокровище еретика

Слушая показания Бена, Рамуд что-то корябал на листочке. Время от времени он прекращал писать, жевал кончик ручки и, подняв взгляд, задавал уточняющий вопрос. В любой европейской стране уклончивые ответы вызвали бы у полиции серьезные подозрения, но Рамуд остался ими вполне доволен.

Бен улыбнулся в душе. Не всегда коррупция — зло.

К половине пятого удовлетворенный детектив свернул бумажную работу. Он официально заверил Бена, что специалисты уже изучают улики, и, если слова Бена подтвердятся, преступники получат на всю катушку.

До Бена доходили истории о зверствах и пытках в египетской полиции. Вряд ли убийцы Моргана могли рассчитывать на теплый прием. Бена это вполне устраивало. Большего отмщения Пакстону он предложить не мог.

— Ну что, мы закончили?

— Можете идти. Вы сослужили службу нашей стране. Еще раз благодарю.

— Пожалуйста, вызовите мне такси.

— Ни к чему. Мой человек отвезет вас домой.

— Спасибо.

Бен посмотрел на часы. 4.35. Ему хотелось побыстрее завалиться в кровать.

— У вас на руке две пары часов, — отметил Рамуд.

— Я много путешествую. Они настроены на разные часовые пояса.

— Бывают часы с двумя циферблатами.

Бен улыбнулся.

— Я консервативен.

Резиденция Клоделя

Гайд-Парк, Каир

4.45 утра

Не в силах уснуть, Пьер Клодель встал с постели и вышел на балкон. Рассвет потихоньку сменял ночь.

Постоянный стресс притупил все чувства. С того самого дня, когда Камаль рассказал ему о своей находке, в голове у Клоделя воцарился хаос. Надо всем главенствовали две мысли, и он снова и снова возвращался к ним, вспоминая события последних месяцев. Худшее время в его жизни.

Во-первых, ему плавило мозги разочарование: он знал, что сокровище существует, однако понятия не имел, как его найти. Камаль предложил ему десять процентов. Может, не слишком щедро, но на хлеб с икрой определенно хватит. До того дня в пустыне он считал себя богатым и успешным; теперь перед ним открылись такие перспективы, что все прежние достижения стали казаться убогими. Это ощущение будто проникло под кожу и разъедало плоть.

Во-вторых, его тревожил сам Камаль. Точнее сказать, приводил в ужас. На смену местам о сокровище приходило горькое сожаление, что он связался с этим человеком.

Пьеру не давало спать зловещее предчувствие, что терпение Камаля стремительно тает. Миллион долларов, полученный с продажи первой находки, вряд ли надолго удовлетворит аппетиты грозного египтянина. Командир боевиков с каждым днем вел себя все грубее. Дни летели, как секунды, недели сливались в месяцы, а прорыва в поисках так и не было.

Не то чтобы Клодель не старался. Они с отрядом Камаля даже съездили на ту сторону Западной Сахары. Долгий, душный, утомительный перегон едва не доконал отвыкшего от лишений француза. В поисках подсказки Клодель обшарил каждый дюйм той камеры, где был тайник с золотом… Безуспешно. Они лишь потеряли кучу времени.

Клодель практически исчерпал свои возможности. Привлекать к поискам сокровищ посторонних людей ему не хотелось, да он практически никому и не доверял. Но отчаянное положение вынудило его забросить удочку в сумеречный мир незаконной торговли антиквариатом. Обгрызая ногти под корень, он ждал, дадут ли его расспросы хоть какой-то результат.

Молчащий телефон будто издевался над ним. Тем временем Камаль вторгся в его жизнь, как заразная болезнь. Командиру боевиков пришлась по душе роскошь виллы в Гайд-Парке, он все чаще приезжал к Пьеру, все дольше оставался и под конец начал вести себя как дома. Развалившись в кресле, некогда украшавшем собой дворец Фонтенбло, он ставил на мягкую обивку бокал с красным вином, рискуя запачкать бесценный атлас, топтал сапогами белый ковер из кашемира и шелка и стряхивал на пол сигарный пепел. Клодель бесился, однако благоразумно держал язык за зубами.

Не дрожи Пьер от страха, он бы посмеялся над тем, что самый закрытый из элитных кварталов города стал идеальным убежищем для бандитов. Охрана на воротах давно привыкла к фургону Клоделя. Стоило водителю показать пропуск, и машину впускали внутрь без досмотра, даже не подозревая, что в фургоне сидят вооруженные головорезы.

Ситуация складывалась кошмарная. В собственном доме Клоделя всюду преследовали враждебные взгляды. Нельзя было позвать в гости ни друзей, ни женщин. Он будто попал в тюрьму. Перестал ходить на вечеринки. На телефонные расспросы отвечал односложно и под любым предлогом обрывал разговор. Чтобы унять сердцебиение, начал больше пить. Однажды спустился в винный подвал за очередной бутылкой — и обнаружил там склад оружия. Его чуть удар не хватил.

В тревожных мучениях прошло пять месяцев. И вдруг восемь недель назад зазвонил телефон. В трубке раздался голос Азиза, одного из бывших подельников Пьера. Когда Азиз не расхищал культурные ценности, он подрабатывал гидом для туристов. Человек он был относительно надежный, а потому Клодель в свое время обратился к нему за помощью.

— Та проблема, о которой ты мне говорил. Она еще актуальна? Появилась кое-какая информация.

Пьер вцепился в трубку.

— Актуальна как никогда.

В этот миг в дверях возник Камаль.

В трубке раздался хохоток.

— Давай сначала обсудим мой интерес. Если Пьер Клодель так переживает, значит, речь идет о серьезных деньгах.

Француз недовольно покосился на командира боевиков.

— Пять процентов того, что получу я. Как обычно.

— Соси болт. Десять процентов, и я расскажу тебе то, что сейчас узнал.

Клодель заскрипел зубами.

— Шесть.

— Восемь.

— Ладно. Восемь.

— Разговор не телефонный. — В голосе Азиза сквозило удовлетворение. — Встречаемся в кафе «Рич». По ходу я нарыл для тебя кое-что ценное.

— Кафе «Рич», — повторил Клодель. — Буду через полчасика.

— Скажи, пускай приезжает сюда, — заявил Камаль, погрозив Клоделю пальцем.

Клодель прикрыл трубку рукой.

— Я не приглашаю деловых партнеров к себе домой. Это правило бизнеса.

— Так нарушь его, — потребовал Камаль, угрожающе задрав бровь.

Тяжко вздохнув, Пьер снова заговорил в телефон:

— Азиз, я не смогу выбраться. Приезжай ко мне. Ты знаешь, где я живу. Да, как можно скорее.

Теперь оставалось лишь ждать. Время шло. В комнате висела густая тишина; напряжение копилось, как статический разряд.

Через полчаса по гравию захрустели шины, к дому подъехал автомобиль.

— Клево у тебя тут, — сказал Азиз, появляясь в дверях.

Но не успел он сделать и трех шагов по мраморному полу прихожей, как люди Камаля протащили его в гостиную, швырнули, перепуганного, на стул, а сами встали вокруг.

— Говори, что ты там узнал, — потребовал Камаль.