Ли Чайлд - Триллер

Байрон выпустил из рук винтовку, та закачалась на сошке и уткнулась прикладом в находящийся рядом мешок с песком. Байрон перевернулся на бок. Немедленно хрустнули суставы, а мышцы протестующее взвыли. Он взглянул на «наводчика» — на самом деле такого же высококлассного снайпера, который вызвался помочь в судействе состязания.

— Староват я становлюсь для этого дела, Джек, — заметил Байрон.

Джек обошел лежак и протянул приятелю руку.

— Дружище, это было бесподобно!

Голос его, сильный и ровный, прозвучал более чем убедительно. Они пожали друг другу руки. Мгновение Байрон ожидал, что Джек сейчас боднет его головой или выкинет еще какую-нибудь подобную штуку — такая безобидная чепуха обычно снимает напряжение. Вместо этого Джек повернулся и опустился на лежак рядом с Байроном. Из нагрудного кармана он достал сигареты, выщелкнул себе одну и предложил пачку приятелю.

Байрон сидел, уставившись прямо перед собой невидящим взором. Мыслями он возвращался к «преступнику», «заложникам», выстрелу. Вдруг он повернулся и прильнул к прицелу.

Тем временем Джек не удержался от очередной похвалы:

— Старик, ты здорово справился. — Он выпустил в сторону Байрона облако дыма. — Кретин Хэнсон оторвал нашему «налетчику» ухо. Шуман, эта примадонна, ведет себя так, словно его задница круче всех и скоро о нем будет говорить вся страна. Увы, но этот парень застрелил заложницу, — добавил Джек, кривляясь.

Он продолжал тараторить, наслаждаясь возможностью прервать трехчасовой обет молчания, но для Байрона слова его были не более чем фоном — смысла он не улавливал.

Изображающие детей куклы напомнили ему один реальный случай, когда он был не столь точен, когда в схожей ситуации преступник оказался только ранен и успел несколько раз выстрелить из «глока»…

Один из «детей» вдруг дернул головой и посмотрел прямо в глаза снайпера. Сердце Байрона едва не выскочило из груди.

Через мгновение «ребенок» исчез из поля зрения. В соседнем окне промелькнул полицейский, который небрежно тащил куклу за ногу к выходу из квартиры.

Байрон зажмурился и беззвучно застонал. Научится ли он когда-нибудь не принимать все так близко к сердцу? Он в этом сомневался.

— Старик, — пихнул его локтем в бедро Джек, — нам нужно… Эй, что с тобой?

Снайпер поднес руки к щекам и обнаружил, что они мокрые.

— Да какое-то насекомое в глаз залетело… и дым этот.

Он замахал рукой, разгоняя тонкую струйку сигаретного дыма.

Джек подозрительно взглянул на приятеля и поднялся.

— Ладно, пойдем отсюда. Столы накрыты, пиво стынет.

Кивнув, Байрон напоследок посмотрел на занавешенное марлей окно. В окнах напротив было темно.

Давно позабытые тайны, запутанные заговоры и международные конфликты — таковы основные составляющие боевиков Стива Берри, в которых история тесно переплетается с современностью. Его дебютный роман «Проклятие Янтарной комнаты» повествует о легендарной русской реликвии — комнате, целиком отделанной янтарем. Сокровище было похищено нацистами в 1941 году, и судьба его до сих пор неизвестна. Книга «The Romanov Prophecy» дает ответ на вопрос: какова судьба двух детей последнего русского царя Николая Второго, останки которых так и не были найдены. Главная тема романа «Третий секрет» — события, связанные с явлением Девы Марии и шокирующими божественными откровениями, потрясшими католическую церковь.

В четвертом своем романе, «Евангелие тамплиеров», Берри знакомит читателей со спецагентом Коттоном Мэлоуном, юристом, который много лет работал на Министерство юстиции в специальном подразделении «Орден Магеллана». Решив, что в «Ордене» он подвергается слишком большому риску, Мэлоун рано вышел в отставку, перебрался в Копенгаген и открыл букинистический магазин. Увы, спокойная жизнь Коттону только снится, и «Евангелие тамплиеров» — лишь первая из задуманных Берри историй о приключениях Мэлоуна и некоторых второстепенных персонажей. В рассказе «Каждому дьяволу по заслугам» говорится о том этапе жизни Мэлоуна, когда он был еще действующим агентом «Ордена Магеллана».

Это необычная история, которая может иметь самые серьезные последствия.

История, типичная для Коттона Мэлоуна.

Коттон Мэлоун стоял на балконе и хладнокровно смотрел, как горят книги.

Рядом с ним находился Юсуф Шарма, президент этого маленького центральноазиатского государства, втиснувшегося между Афганистаном, Китаем и множеством других врагов Америки. Геополитическое положение страны и было причиной того, почему Вашингтон вот уже много лет совершенно игнорировал различные выходки Юсуфа, к коим теперь прибавилась еще одна: дерзкий план сжечь почти все имеющиеся в стране книги.

— Мы собирали их целый месяц. Из каждого города, из каждой деревни люди несли их сюда, — произнес Шарма на необычной, присущей лишь этому региону смеси русского и арабского языков. — Сегодня вечером костры полыхают во всех уголках страны. Все для того, чтобы избавиться от влияния Запада.

— Я уже начинаю подозревать, что вы сами верите в эту чепуху, — не отрывая взгляда от действа на площади, ответил Мэлоун.

— С послезавтрашнего дня наличие в доме любой книги, за исключением Корана, будет наказываться тюремным заключением. Если мой народ хоть чего-то стоит, он беспрекословно подчинится.

Мэлоун наблюдал, как люди в пальто и куртках, оскальзываясь на мокрой булыжной мостовой, спешат к костру и подбрасывают в огонь все новые книги. Дополнительную сюрреалистичность картине придавал ни на секунду не затихающий гул, издаваемый множеством флейт и бубнов.

— Это слепое повиновение лучше всего объясняет, почему положение вашей страны в настоящее время столь затруднительно. Большинство людей полагают, что здесь второй Афганистан, а вы понимаете, что отсюда следует.

— К счастью для меня и для этой страны, вы знаете, что это не так.

Мэлоун улыбнулся.

— В основном к счастью для вас.

Специальный агент Коттон Мэлоун, в прошлом коммандер ВМС, переквалифицировавшийся в адвоката, был приписан к «Ордену Магеллана», секретному подразделению Министерства юстиции. Двенадцать специально обученных агентов, все с юридическим образованием, работали под управлением суровой леди по имени Стефани Нелл. Со стороны ее легко было принять за любящую и заботливую бабушку, на деле же она обладала решительностью римского центуриона. Десять лет назад, только получив назначение в «Орден», Мэлоун подумал, что его там ожидает утомительная, однообразная рутина. Однако прошедшие годы были какими угодно, но только не скучными. Сегодняшний вечер служил отличным тому примером. Вот он стоит на балконе президентского дворца рядом с тираном, одетым в военную форму, а внизу на площади бушует пламя огромного костра из десятков тысяч книг, и, всякий раз вдыхая сухой холодный воздух, он чувствует запах дыма и скорби.