Патриция Корнуэлл - Хищник

— Может, мне удастся увидеть Люси еще до окончания курса, — задумчиво сказала Дженни, глядя на желатиновый муляж. Муляж напоминает Марино.

— Все они говно, — бросил Джон. — Вся эта долбаная троица. Ничего, у меня для них имеется небольшой сюрпризец.

— Какой?

— Увидишь. Может, возьму тебя в долю.

— А в чем дело?

— Надеюсь, мне кое-что отломится. Она меня недооценивала и в этом ее главная ошибка. Сегодня вечером будет случай повеселиться.

Некоторые из его коллег не одобряли его работу со Скарпеттой в морге округа Бровард, где она относилась к нему как к простому лаборанту, заставляя зашивать трупы после вскрытия, считать пилюли в пузырьках с прописанными умершим лекарствами и делать описи личных вещей, словно он был не доктором, а санитаром. Она вменила ему в обязанности взвешивать, обмерять, фотографировать и раздевать трупы, а также копаться в тех омерзительных субстанциях, которые оставались на дне мешков, в которых эти трупы доставлялись, особенно если это была зловонная, кишащая червями гадость, извергаемая утопленниками, или полусгнившие куски плоти, отвалившиеся от распадающегося скелета. Но самым большим оскорблением было требование готовить желатин для изготовления блоков, на которых проводилась баллистическая экспертиза.

— Зачем вы заставляете меня это делать? Объясните, — спросил он Скарпетту, когда прошлым летом она дала ему подобное задание.

— Это часть вашей практики. Джо, — ответила она в своей обычной невозмутимой манере.

— Но я практикуюсь, чтобы стать судебно-медицинским экспертом, а не лаборантом или кухаркой, — с обидой произнес он.

— Я считаю, что судебно-медицинский эксперт должен пройти все ступени. Не должно быть ничего такого, чего вы бы не могли или не хотели делать.

— Вы хотите сказать, что в начале своей карьеры вы тоже готовили желатин для мишеней?

— Я и сейчас это делаю и буду рада поделиться с вами моим коронным рецептом, — улыбнулась Скарпетта. — Я предпочитаю «Вайс», но можно использовать и «Кайнд энд Нокс» марки 2-50-А. Сначала налейте холодную воду, 7 — 10 °C, а потом добавьте в нее желатин, а не наоборот. Тщательно размешайте, но старайтесь делать это не слишком резко, чтобы в смесь не попал воздух. Добавьте пеногаситель из расчета два с половиной миллилитра на каждые двадцать фунтов желатина. Проверьте, чтобы форма была абсолютно чистой. В качестве антисептика добавьте полмиллилитра коричного масла.

— Неплохо придумано.

— Коричное масло предохраняет от плесени.

Скарпетта написата рецепт и список оборудования. В него вошли трехрычажные весы, мерная кружка, мешалка для краски, шприц на двенадцать кубиков, пропионовая кислота, аквариумный шланг, алюминиевая фольга, большая ложка и много чего еще, а потом устроила в лаборатории показательное занятие в стиле Марты Стюарт. Можно подумать, что для доктора самое подходящее занятие зачерпывать совком животную муку из двадцатипятифунтовых бидонов, взвешивать ее, варить и тащить огромные тяжелые формы в холодильник и следить, чтобы студенты приходили вовремя, иначе эти проклятые блоки ни к черту не будут годиться. Вынутые из холодильника, они таяли, как желе, — так что в вашем распоряжении было всего двадцать минут.

Вытащив из подсобки стеклянный экран, Джо установил его перед желатиновым болваном в байкерской куртке. Надел наушники, защитные очки и кивнул Дженни, чтобы она сделала то же самое. Взяв «Беретту-92», самый современный пистолет двойного действия с титановым прицелом, он вставил в него магазин с патронами, имеющими шесть зазубрин по ободку, так что пуля раскрывается в теле, как цветок, даже после прохождения через четыре слоя джинсовой ткани или толстую кожу мотоциклетной куртки.

Особенностью данной пристрелки было наличие стеклянного экрана, сквозь который проходила пуля, прежде чем продырявить кожаную куртку и впиться в грудь мистера Желе, как Джо называл своих желатиновых монстров.

Вообразив, что перед ним Марино, он взвел курок и сделал пятнадцать выстрелов.

За окном конференц-зала на ветру раскачивались пальмы. «Ну, сейчас польет», — подумала Скарпетта. Похоже, надвигалась нешуточная гроза. Марино снова опаздывал и не отвечал на ее звонки.

— Доброе утро и давайте сразу же перейдем к делу, — обратилась она к своим подчиненным. — Уже без четверти девять, а нам еще многое надо обсудить.

Скарпетта ненавидела опаздывать и всегда злилась, когда ее вынуждали к этому другие. В данном случае Марино. Опять Марино! Он нарушает все ее планы. От него одни неприятности.

— Вечером я улетаю в Бостон, — сообщила Скарпетта. — Если только моя бронь опять не будет каким-то таинственным образом снята.

— Авиакомпании делают что хотят, — заметил Джо. — Ничего удивительного, что они все время разоряются.

— Нас попросили рассмотреть одно голливудское дело, предполагаемое самоубийство при невыясненных обстоятельствах, — начада объяснять Скарпетта.

— Но сначала я бы хотел сообщить об одном проишесствии, — теребил ее Винс, эксперт по огнестрельному оружию.

— Давай, — сказала Скарпетта, вынимая из конверта фотографии и раскладывая их на столе.

— Час назад кто-то стрелял в тире, — сообщил Винс, много, значительно взглянув на Джо. — В нашем расписании это не предусмотрено.

— Я собирался заказать тир вчера вечером, но совершенно об этом забыл, — ответил Джо. — Но ведь он был свободен.

— Тир надо заказывать заранее, иначе начнется путаница.

— Я испытывал новую партию оружейного желатина. Хотел проверить, изменятся ли его свойства, если вместо холодной воды взять горячую. Разница всего в один сантиметр. Хорошие новости. Он выдержал испытания.

— Да каждая порция твоей мешанины и так дает разный результат. Плюс-минус один сантиметр ничего не значит, — с раздражением произнес Винс.

— Мы не можем использовать бракованные блоки. Поэтому я постоянно работаю над калибровкой. И, следовательно, провожу много времени на стрельбище. Это не моя блажь. — Джо посмотрел на Скарпетту. — Приготовление желатина вменили мне в обязанность. — Он опять посмотрел на нее.

— Надеюсь, ты не забыл изолировать стенку, чтобы не превратить ее в сито. Я же тебя просил, — проворчал Винс.

— Вам хорошо известны наши правила, доктор Эмос, — сказала Скарпетта. В присутствии коллег она всегда обращалась к нему по фамилии, выказывая уважение, которого он не заслуживал. — Мы все должны регистрировать, — добавила она. — Каждый пистолет, каждую выпущенную пулю, каждую пристрелку. Правила следует соблюдать.

— Да, мадам.

— Есть и юридическая сторона вопроса. Большинство наших дел заканчиваются в суде.