Барри Мартин - Жестокость

Кроме того, она оказалась какой-то осклизлой, и перед мысленным взором женщины мгновенно возникла картина того, что именно она держит. Издав короткий крик, миссис Келли отдернула руку, и голова шумно прогрохотала дальше вниз по трубе мусоропровода.

В этот самый момент двери лифта распахнулись и оттуда вышел детектив Райан.

Несколько секунд женщина безмолвно смотрела на него, после чего разразилась потоком яростных упреков.

— Ну вот вы и явились, да? Сейчас, когда уже поздно, когда голова бедной женщины превращается в жалкую кучку пепла, а Эндрю Шоу как птичка порхает на свободе, вы изволили заявиться, да?!

Какое-то время полицейский стоял, изумленно уставившись на разгневанную фурию, пока та не затрясла перед ним своим кулачком. — Последняя улика! — прокричала женщина. — Последняя улика потеряна, превратилась в пепел, и все потому, что…

Похоже, она впервые сама заметила, что размахивает кулаком — странно — красным, словно окаймленным широкой алой лентой, холодной багровой лентой, которая медленно расползалась по ее предплечью… И только тут до нее дошло, что это была кровь несчастной жертвы.

— Вот она, ваша улика! — еще раз прокричала женщина, замахнувшись на него кулаком… и тут же потеряла сознание.

Очнувшись, миссис Келли обнаружила, что лежит на софе в гостиной своей квартиры, я рядом на кухонном стульчике неловко примостился детектив Райан.

— Ну как, вам уже лучше? — спросил он.

— Вы его схватили? — ответила она вопросом на вопрос.

Он кивнул. Из кухни вышла женщина, в которой миссис Келли узнала жившую в квартире напротив соседку, хотя понятия не имела, как ее зовут. Та протянула ей чашку дымящегося чая.

Все так же достаточно потрясенная, миссис Келли села на софе и с благодарностью отметила, что пока она пребывала в беспамятстве, кто-то позаботился отмыть ее руку.

— Да, мы схватили его, — проговорил детектив Райан. — Топка только что заработала, и мы успели вовремя отключить ее. Вещественное доказательство почти не пострадало. Убийцу мы взяли, когда он выходил из лифта с чемоданом в руке. Похоже, собирался в дальнюю дорогу. Кстати, он оказался весьма разговорчивым типом.

— Ну что ж, отлично, — кивнула миссис Келли, с торжествующим видом пригубив чай.

— А сейчас, — проговорил Райан уже несколько иным тоном, — я хотел бы сказать вам, миссис Келли, парочку нелицеприятных фраз.

Женщина нахмурилась. — Вы? Сейчас?

— В течение всей недели вы наблюдали за тем, как преступник избавлялся от частей расчлененного им трупа и все это время не удосужились даже сообщить об этом в полицию.

— Я сообщала в полицию, — напомнила она. И ко мне приходил один их остряк, детектив Райан, может, слышали про такого? Но он категорически отказывался поверить всему, о чем я ему сообщила. Даже назвал меня дурной старухой.

— Я этого не говорил! — воскликнул полицейский, шокированный и негодующий.

— Ну почти что сказали, а это одно и то же.

— Но вы должны были позвонить снова, — настаивал он. — Причем уже тогда, когда почувствовали в его действиях определенную схему.

— А с чего это я должна была это делать? — требовательным тоном спросила женщина. — Однажды я уже позвонила, и вы высмеяли меня. Когда же я позвонила вторично, вы изволили черт знает сколько времени прохлаждаться неизвестно где и заявились лишь тогда, когда было уже поздно.

Он покачал головой. — Какая же вы все-таки отчаянная женщина, миссис Келли. И к тому же чертовски гордая.

— А что, я ведь и в самом деле раскрыла за вас это преступление.

— И при этом совершенно неоправданно рисковали собственной жизнью, — с укором в голосе произнес он.

— Если вы намерены прочитать мне проповедь, — заметила она, — то вам будет гораздо удобнее пересесть в кресло.

— Кажется, вы даже не понимаете… — начал было Райан очередную фразу, но потом умолк и лишь покачал головой. — Нет, за вами определенно нужен глаз да глаз.

И тут он действительно начал свою проповедь.

Миссис Келли продолжала сидеть на софе, почти не слушая его и лишь изредка покачивая головой. На детективе, как она заметила, снова был все тот же ужасный оранжевый галстук. Потом, когда проповедь наконец завершилась, а сама она почувствовала себя гораздо лучше, миссис Келли встала и направилась в спальню. В стоявшем там шкафу хранилось немало вещей, оставшихся после Бертрама; были в их числе и галстуки. Нашелся там и такой, который прекрасно гармонировал с коричневым костюмом детектива Райана.

А оранжевый немедленно отправится в топку.

Так оно и случилось…

Его берлога располагалась в одном из старых особняков, владелец которого переделал здание в меблированные комнаты. Карабкаясь на крышу, я обнаружил, что она круче, чем кажется со стороны, хотя в общем-то не доставила мне особых проблем.

Стоя за одним из дымоходов, я получил прекрасный обзор почти всей квартиры, приютившейся под самой крышей, в мансарде. Окно было распахнуто, ставни отсутствовали, так что и с этим не было никаких особых трудностей. Придерживаясь руками за выступы кровли, я легко передвигался по кромке крыши — на ногах у меня были туфли на подошве из натурального каучука.

Добравшись до окна, я быстро заглянул внутрь комнаты и тут же отдернул голову, мне не хотелось раньше времени заявлять о своем появлении.

Проживавший в мансарде человек был дома — впрочем, я и так знал это заранее, и, сидя на роскошном плюшевом диване, читал журнал. Рядом с ним на столике стоял стакан с каким-то напитком.

Едва услышав донесшиеся с крыши шорохи, он тут же подскочил к окну с револьвером в руке.

— А ну выходи! — услышал я его рыкающий голос.

Теперь я уже совершенно открыто спустился в квартиру через окно, поднял руки и с улыбкой проговорил:

— Полегче, Курт, не надо горячиться. Я на твоей стороне.

Глупые легавые так и не смогли отыскать берлогу этого парня, тогда как я, задавшись целью, сделал это в общем-то без особого труда.

Поговорив кое с кем из своих, я безошибочно выследил его. Полицейские же просто рвали и метали, пытаясь напасть на след великого Курта Питерса — «Кота — Короля чердачников» , как окрестили его газеты, тогда как именно я, а не кто-то другой, легко спрыгнул в окно его мансарды.

Правда, парни предупредили меня, чтобы я держался с Куртом поосторожнее.

— Курт всегда был одиночкой, и к тому же довольно крутым парнем, — говорили они. — Вроде бы, весь Парк-хилл оставил за собой, а потому не советуем тебе соваться на его территорию, а то можно в итоге оказаться на дне реки.

Потому-то я и решил действовать не спеша, как говорится, с расстановкой.

— Что-то, малыш, я тебя не припоминаю. — В голосе Курта была слышна звенящая сталь. Потом он приблизился ко мне, все еще держа наготове «пушку», свободной рукой ощупал меня со всех сторон — ничего не нашел, но по-прежнему продолжал держаться настороже.