Майкл Ридпат - Реальность на продажу

Мысли мои унеслись к Карен. Я вспомнил наш первый проведенный вместе отпуск, когда мы в позапрошлом году катались на лыжах в Норвегии. Карен — отличная и хорошо тренированная лыжница. Так и стоит перед глазами: длинные ноги размашистыми ритмичными движениями несут ее по ослепительно сияющему снегу. Вспомнил ее обнаженной перед камином в крохотной хижине, где мы однажды ночевали. От воспоминаний о наших страстных объятиях сердце забилось гулко и часто. Из отпуска мы с ней вернулись совершенно обессиленными. Я невольно улыбнулся всплывающим в кружке пузырькам.

Допив свою пинту, я вернулся к стойке еще за одной.

— Не могу передать, как мне жаль вашего брата, — сказал бармен, наполняя мою кружку. — Хороший был человек.

— Да, очень хороший.

Бармен старательно потер полотенцем мокрую от пивной пены ладонь и с дружелюбной улыбкой протянул мне руку.

— Меня зовут Джим Робертсон.

— Марк Фэрфакс. — Мы обменялись рукопожатием.

Я задержался у стойки, прихлебывая пиво.

— Вы хорошо знали Ричарда?

— Да нет, совсем немного. Он наведывался сюда выпить пинту пива, иногда глоток виски. Бывало, конечно, перекинешься парой слов о том о сем… А так он обычно садился вон там и читал журналы, — ответил Джим, указывая на столик возле окна у дальнего конца стойки. — Технические, знаете ли. Хотя на ученого он был совсем не похож, выглядел вполне нормальным человеком. К слову сказать, он заходил сюда в тот самый вечер, когда его убили.

— Правда?

— Ага. С каким-то китайцем.

— С китайцем?

— С китайцем или японцем, кто его разберет. Сам-то я их не видел. Энни рассказывала, — кивнул он в сторону компании у стойки.

Те уже давно смолкли, с любопытством прислушиваясь к нашему с Джимом разговору. Единственная в пабе леди, крашеная блондинка средних лет, тут же поставила свой бокал белого вина и, польщенная всеобщим вниманием, гордо вскинула голову.

— Ага, это я их видела. Собственными глазами. Ваш брат здесь и пары минут не пробыл. Зашел, увидел того японца, он сидел как раз вон за тем столиком, и — прямо к нему. Такой сердитый был, ужас просто.

— А вы не слышали, о чем они говорили?

— Нет, что вы! Но было видно, что он чем-то жутко расстроен. Япошка этот страшно удивился, будто не ожидал ничего такого. Ваш брат тут же ушел, а за ним и японец. Похоже, переживал очень или, может, испугался.

— А раньше вы его здесь встречали? — заинтригованный, спросил я.

— Никогда. По крайней мере при мне он сюда не заходил.

Ее одутловатое лицо, привычные жесты, которыми она подносила к губам бокал, опиралась локтем на стойку, подсказали мне, что она проводила здесь почти все время от начала работы до закрытия паба.

— Как он выглядел?

— Трудно сказать. Моложавый, не старый еще. Сильно смахивал на японца. А может, на китайца.

— Во что был одет? В костюм?

— Не-а, но прилично, очень прилично, знаете ли. Синий свитер, брючки наглаженные. Вроде туристов, что наезжают сюда играть в гольф.

— А полиции вы об этом рассказали?

Энни расхохоталась во всю глотку, компания за стойкой дружно подхватила ее пьяный смех.

— Полицейские нас просто достали, — объяснил мне Джим. — Допрашивали всех и каждого старше двух лет.

— Личность установили?

— Так откуда ж мне знать? А вы вот его спросите, — указал он кивком головы на вход, где в дверном проеме появился ладный коротышка с холеными усиками.

Сержант Кокрин. На нем была голубая куртка с капюшоном, красный джемпер с треугольным вырезом, этакий образцовый полицейский на отдыхе.

— Так-так, вы, значит, нашли-таки это уютное местечко? Пинту особого, Джим, пожалуйста. Разрешите вас угостить?

— Нет, с меня уже хватит, спасибо, — отказался я. — Мне только что рассказали о каком-то японце, который заходил сюда в тот вечер, когда убили Ричарда.

— За этой стойкой собираются лучшие в стране умы уголовного розыска, — рассмеялся Кокрин. — Мне остается лишь удивляться, что убийца еще не схвачен.

— Как идет следствие? — поинтересовался я.

— Затрудняюсь ответить. Старший следователь Доналдсон у нас особо распространяться не любит.

— И не говорите! Сегодня утром мне даже показалось, что меня самого подозревают в этом преступлении.

— А Доналдсон всегда всех подозревает, — утешил меня Кокрин. — Впрочем, когда расследуешь убийство, это совсем неплохо.

— Может, вы и правы. Думаю, дел у вас по горло?

— Еще бы! Можете себе представить, чего нам стоило опросить каждого жителя Керкхейвена…

— И что?

— Никто ничего не видел. Дождь проливной шел, все по домам сидели. — Кокрин отхлебнул из кружки. — Однако в одном я абсолютно уверен: убийца не местный. Мне в точности известно все, что творится на моей грядке. Если бы это был кто-то из здешних, я бы его уже вычислил.

— Вам удалось установить личность того японца, с которым Ричард встречался здесь в тот вечер?

— Как вам сказать… Останавливался один в «Робберс-Армс». Хиро Судзуки. Однако это то же самое, что по-нашему Джон Смит. [16] Псевдоним, которым широко пользуются в англоязычных странах для сохранения анонимности, эквивалент русского «Иван Петров». И адрес свой он не указал.

— Похоже, тупик, а?

— Кто ж его знает, — протянул Кокрин. — У Доналдсона остается еще масса вопросов. Будем работать. Терпения ему хватает и опыта не занимать.

— Значит, он найдет убийцу?

— А вот этого я, сынок, не говорил. Даже ничего похожего не сказал.

Я брел по полоске песка чуть ниже Инч-Лодж. У самого берега на пологих волнах плясала пустая бутылка. Я опрометью бросился к ней. В бутылке была записка. Сквозь заляпанное грязью стекло разглядел почерк Ричарда, но ни одного слова не разобрал. Я знал, что в записке содержится нечто крайне важное, однако, сколько ни старался, прочитать ее не мог.

Внезапно налетел сильный ветер, поднявшиеся высокие волны начали с грохотом биться о берег. Я потянулся за уплывающей бутылкой, но бурное море унесло ее прочь. Господи, если бы я только успел прочитать его записку!

Я проснулся. Приподнялся на локте, недоуменно озираясь по сторонам и пытаясь понять, как очутился в этой тесной комнатушке.

Обе догадки пришли мне в голову одновременно. Я в доме Ричарда, а шум за окном отнюдь не похож на ровный гул морского прибоя. Я соскочил с кровати и бросился к окну — над сараем поднимался столб дыма и плясали языки оранжевого пламени.

Кое-как натянув халат, я кубарем скатился вниз и позвонил в Службу спасения, а потом выскочил на улицу. Пожар охватил дальнюю часть мастерской. Я собрался было бежать за ведром, чтобы попытаться самому погасить огонь, но понял, что уже поздно.

Может, мне удастся спасти хоть что-нибудь? Я не имел ни малейшего представления, насколько ценно хранящееся в сарае оборудование и можно ли будет его заменить. Потом вспомнил, что Рейчел интересовалась компьютером Ричарда. Вот заложенную в нем информацию спасать, несомненно, стоило. Огонь еще не добрался до двери мастерской, а компьютер стоял прямо против нее. Должно получиться.