Гарри Стейн - Серебряная пуля

— Извините? — Сабрина невольно подалась вперед. — Какие вещи?

— Да не только он. Многие евреи из этого квартала. Сразу же после той ночи они стали высылать свои ценности из страны и все, что осталось. Я знаю, потому что мой старший брат помогал перетаскивать чемоданы на пристань. — Он снова повернулся к девочке и добавил: — Это дядя Хельмут, он умер во время войны. Ты его племянница. Профессорские вещи отправили одними из первых, прямо на следующий день. Я прекрасно помню. Мой брат сказал, что японец был просто в бешенстве. А вообще он очень спокойный человек.

— На пристань?

Он кивнул.

— Да, за старым административным зданием. Бедные люди, они сами не могли выбраться, но спасали имущество.

— Наверное, сохранился список вещей?

Он снисходительно улыбнулся.

— Да нет. Центр города был полностью разрушен.

— А вы не знаете, профессору Накано удалось выбраться?

— Конечно, нет. — Он помолчал. — Не забывайте, его семья была еврейская, и он не тот, кому бы дали уехать.

От кофе голова Сабрины слегка закружилась. А может, от того, что услышала?

— Вскоре, — продолжал он, — многих евреев из квартала вывезли. И с ними профессора. Говорили, что в Дахау.

Ничего удивительного в сказанном не было, но Сабрина не была к этому готова. Она почти ничего не знала о Микио Накано, даже никогда не видела его фотографии. Но за последний год, работая над соединением, она ощутила какую-то тесную связь с ним. Позднее, вечером, думая о головорезах, разрушивших лабораторию, представив все это, она не могла удержаться от слез.

— Но сундук профессора уехал в Америку, — добавил старик.

— А вы уверены?

Он кивнул.

— Как я понимаю, кто-то из родственников жены выбрался раньше.

Она боялась задать вопрос, который сейчас интересовал ее больше всего.

— А вы случайно не помните фамилию жены профессора?

— Да вот я все время про это думаю, пока мы говорим с вами. Все было так давно, и я был так молод. Ну да, да, кажется… Фальцхайм. Что-то вроде названия города возле Штутгарта.

— Фальцхайм, — размышлял Логан. — Поверишь ли, эту фамилию назвал Сабрине бывший сосед Накано, который, оказывается, помнит его.

Рубен Перес и не пытался притворяться, что это хоть как-то задело его.

— Значит, у тебя есть имя какого-то из его родственников. Ну и что?

— Так это начало! Хорошее начало. Человек работал двадцать лет! Может, он чего-то добился. Реального.

— Правильно. Он все записал, и все это богатство лежит и дожидается, когда ты его найдешь. — Он пересек комнату и взял телефонную книгу. — Манхэттен. Не там ли в основном оседали немецко-еврейские беженцы?

Раздраженно Логан отобрал у него телефонную книгу и долистал до нужной страницы. Такой фамилии не было. Ничего удивительного.

— Я и не говорил, что это легко.

— Печально. Но ты еще кое-что можешь сделать — найти лекарство от спида. Я думаю, его рецепт, засунутый в бутылку, уже подплывает к Джоунс-Бич.

Самое плохое было то, что скептицизм друга отражал его собственный. Логан понимал, как все нереально. С другой стороны, он понимал и другое, и куда лучше Переса, — как невероятно трудно будет расшифровать это соединение. По крайней мере, это путь, по которому стоит идти.

— Ну, кто знает, — сказал Логан, захлопывая книгу, — может, в принципе ты и прав, но имя-то есть? — Он пошел к двери.

— Куда это ты?

— На 42-ю улицу, в главную библиотеку.

— Зачем?

— Там есть телефонные книги по всей Америке. Может, это окажется Детройт или Майами.

Теперь пришла очередь Переса взорваться от раздражения.

— Слушай, старик. Я и так везу одну с тобой повозку. Кончай с этим дерьмом. У тебя есть работа.

— Поговорим после. Я вернусь через несколько часов.

Надежды оказались напрасными. Ему хватило пятнадцати секунд на каждую страницу, чтобы убедиться — нужного имени нет. В лабораторию он вернулся через полтора часа.

— Вот черт, — сокрушался он, входя. — Видеть укор в твоих глазах еще хуже, чем явиться с пустыми руками. Давай посмеемся и все забудем.

Но, к его удивлению, Перес с серьезным лицом кивнул в дальний конец комнаты. Логан опешил. На стуле восседал Аллен Атлас.

— Привет, Дэн, — бросил он. Потом обвел взглядом жалкую обстановку, добавил: — Хорошенькое местечко.

— Чего тебе надо?

— Ничего. Просто поговорить.

— Извини, — сказал Логан холодно. — Мне надо работать.

— Я понимаю. Как раз про это я и хочу поговорить. Про работу.

Хотя парень источал искренность, Логан не мог не чувствовать насмешку в его тоне.

— Мне не о чем с тобой говорить. Не о чем. Так что давай не притворяйся, что ничего не было.

Атлас кивнул на Переса.

— Может, поговорим в другом месте?

— Не беспокойся, он все знает.

— Всего десять минут. Не больше. И ты не пожалеешь, Логан, не пытайся отрицать, что заинтригован.

Он посмотрел на часы. Чего хочет этот сукин сын?

— Десять минут.

— Ну что ж, хорошо, — взглянул на часы Дэн, когда они вошли в бар через две двери от входа в офис. — У тебя осталось шесть минут.

Атлас улыбнулся.

— Ты же не предупредил меня, что у вас самый медленный лифт во всем Нью-Йорке.

— Это твои проблемы.

Они сели в пустую кабинку бара.

— Ну, чего ты хочешь?

— Подожди секунду. Пожалуйста. Неужели ты не позволишь заказать нам что-нибудь выпить?

Через минуту он вернулся с двумя кружками пива, одну поставил перед Логаном.

— Пей. Это за счет института.

— Нет, спасибо.

— Давай, Логан, давай. Мне же не легче, чем тебе. Всего несколько минут поговорим и выясним, что хорошего мы можем сделать друг для друга.

— Пошел ты к черту. Атлас. Я тебя не искал. — Логан сделал глоток пива и постучал по часам. — Две минуты.

Атлас поднял вверх обе руки, показывая, что сдается.

— Ладно. Ты прав. Ты меня не искал. — Он помолчал. — Я просто хочу сказать, что в институте еще раз вернулись к тому, что с вами произошло. Доктор Стиллман, например, признает, что мог бы поправить ситуацию.

Логан подался вперед и сощурился.

— О чем ты говоришь, Аллен? Они же нас затрахали, они мне перекрыли кислород, когда я искал работу!

— Это плод твоего воображения. Мы не имели к этому отношения.

— Ну извини, время истекло.

— Подожди. — Атлас схватил его за руку. — Стиллман готов заключить с тобой мир. Ты хочешь работу получше? Институт тебе поможет.

— С чего это, Атлас? Они что — теперь выращивают совесть, а не опухоли?

— Мы делаем то, что делали всегда. Лечим рак. Доктор Стиллман хочет, чтобы ты знал — у него есть шанс изучить твои данные более внимательно. Он думает, твое соединение Q кое-что обещает. И он хотел бы с тобой поговорить.

— Расскажи мне что-нибудь поинтереснее, Атлас. А ему передай: я был бы более тронут, если бы он попросил меня лично. И еще скажи: там, где я сейчас, я счастлив.