Майкл Кокс - Зеркало времени

— Надеюсь, Алиса, мы с вами поладим и станем друзьями — насколько возможно в наших обстоятельствах, разумеется.

— Да, миледи, — ответила я, пораженная ее искренностью. — Я в этом уверена.

— Значит, мы с вами одного мнения на сей счет. Доброй ночи, Алиса.

— Доброй ночи, миледи.

За дверью, в Картинной галерее, теперь освещенной свечами, меня ждал Баррингтон, чтобы отвести наверх, в мою комнату, — каковую услугу он выполнил в полном молчании.

Из своей прошлой жизни во Франции я привезла в Эвенвуд мало вещей: саквояжик с одеждой, полдюжины книг (включая надежную «Миссис Битон» [1] «Книга о ведении домашнего хозяйства миссис Битон», где содержится информация о моде, заботе о детях, сельском хозяйстве, ядах, управлении прислугой, науке, религии, промышленности, а также огромное количество кулинарных рецептов. (Прим. перев.) ), несколько милых сердцу детских безделушек и, конечно же, Секретный дневник.

«В нашем деле нельзя полагаться на память, — предупредила меня мадам перед моим отъездом. — Память часто играет с нами шутки. Точно, ясно и безотлагательно записанные слова, дорогая моя, являются нашим лучшим союзником, нашей лучшей защитой и нашим лучшим оружием. Следи за ними хорошенько».

Когда я приехала в Эвенвуд, все страницы моего дневника были пустые, но они начали быстро заполняться, ибо этот дом, как я вскоре обнаружила, хранил множество тайн.

Вечером 4 сентября 1876 года, в понедельник, я впервые легла спать в своей тесной, но уютной комнатке под крышей огромной усадьбы Эвенвуд, однако предварительно записала в своем дневнике стенографическим способом (скоростному письму меня обучил мистер Торнхау) весь наш разговор с леди Тансор.

Несколько минут я лежала в темноте, прислушиваясь к тихому стуку дождя по стеклам двух мансардных окон. Где-то хлопнула дверь, и по коридору разнеслись гулкие голоса. Потом наступила тишина.

Я стояла на пороге великого приключения, одна в окружении совершенно незнакомых людей, пока еще не ведая, зачем меня прислали в Эвенвуд. Я знала только одно: мадам очень часто и очень настойчиво повторяла мне, что я должна находиться здесь. И когда в ту первую ночь я устроилась спать, одолеваемая сомнениями в своей способности оправдать ожидания мадам, я ощутила также сладкую дрожь предвкушения при мысли, что в конечном счете мне станет ясно все пока еще остающееся за пределами моего понимания.

Итак, завтра. Все начнется завтра. В восемь утра.

Минута в минуту.

Меня разбудил звон отдаленных часов, отбивавших шесть утра. Если сей услужливый инструмент исправно отбивал время в течение всей ночи (как оно наверняка и было), то он только сейчас нарушил крепкий сон, в который я быстро погрузилась накануне вечером.

Спеша приветствовать первый день своей новой жизни, я выпрыгнула из теплой постели, прошлепала босиком по голому дощатому полу к одному из мансардных окошек и отдернула штору.

Внизу я увидела террасу с балюстрадой, тянувшуюся вдоль всего крыла, где находились покои леди Тансор и моя спальня, расположенная двумя этажами выше. Крыльцо террасы спускалось в регулярный сад с песчаными дорожками и ухоженными клумбами. За садом простирался лесистый парк, подернутый тонким утренним туманом, сгущавшимся вдали, по берегам большого озера и вдоль извилистого русла Эвенбрука, притока реки Нин, впадающего в нее тремя-четырьмя милями восточнее.

Бледное серо-голубое небо уже светлело. Утро обещало быть солнечным, в чем я усмотрела доброе предзнаменование, что после моего успешного устройства на место горничной леди Тансор все у меня здесь сложится наилучшим образом.

5 сентября 1876 года, вторник. Первое мое утро в Эвенвуде — и такое прекрасное! Я приехала в Англию совсем недавно, полная опасений, но в твердой решимости не разочаровать ожиданий мадам (а если уж я приняла какое намерение, я от своего не отступлюсь). Хотя мне страшно хотелось знать, зачем моя опекунша прислала меня сюда под чужой личиной, я скрепя сердце согласилась терпеть, покуда она наконец не сочтет возможным посвятить меня в суть дела.

Двумя месяцами ранее мадам с бледным напряженным лицом зашла в мою комнату, когда я уже собиралась ложиться спать.

— Мне надо кое-что сказать тебе, милое дитя, — промолвила она, беря меня за руку.

— В чем дело? — спросила я, охваченная внезапным беспокойством. — Что-нибудь случилось? Вы больны?

— Нет, я не больна, но кое-что действительно случилось — нечто такое, что навсегда изменит твою жизнь. Мои слова станут ударом для тебя, но я должна сказать тебе это, причем прямо сейчас.

— Так говорите же скорее, дорогая опекунша! — воскликнула я. — Вы ужасно пугаете меня.

— Ах, моя отважная, славная девочка. — Она нежно поцеловала меня. — Хорошо. Ты уезжаешь в Англию — не в ближайшие дни, но скоро, когда я улажу кое-какие дела. Уезжаешь, чтобы начать там новую жизнь.

Поразительное заявление мадам застало меня совершенно врасплох. Покинуть Maison de l'Orme, родной дом, где я жила с самого рождения, и отправиться в совершенно незнакомую Англию — столь неожиданно, без всякого предупреждения и без объяснения причин? Это казалось нелепым, попросту невозможным.

— Но зачем? — недоуменно спросила я с заходящимся от испуга сердцем. — И надолго ли?

— Что касается последнего вопроса, — отвечала мадам со странной улыбкой, — если ты успешно справишься с порученным тебе делом, может статься, ты вообще никогда не вернешься сюда — честно говоря, я от всей души надеюсь, что так оно и будет.

Далее она сообщила мне, остолбеневшей от удивления, что в течение последних нескольких недель в лондонских газетах ежедневно размещались объявления о поиске места горничной для молодой особы с моими данными.

— Горничной! — вскричала я, не веря своим ушам. — Служанки!

Или моя опекунша сошла с ума?

— Выслушай меня, милое дитя. — Мадам снова поцеловала меня.

Оказалось, объявления давались с целью выдвинуть меня на определенную вакансию, о существовании которой мадам доподлинно знала, и вот теперь наконец на одно из них пришел долгожданный отклик. Как следствие, мне предстояло отправиться в большую английскую усадьбу под названием Эвенвуд, чтобы пройти собеседование у ее владелицы, вдовой леди Тансор.

— Ты должна очаровать миледи, — с нажимом сказала мадам. — Это не составит тебе труда, ибо ты само очарование, вся в покойного отца. Она тотчас поймет, что ты не обычная служанка, а девица с благородным воспитанием, и это станет большим твоим преимуществом. Но у тебя будет еще одно преимущество. Леди Тансор увидит в тебе кое-что, перед чем не сумеет устоять — даже при всем своем старании. Больше я ничего не могу сказать сейчас, но всем моим словам ты должна верить и черпать в них силы.