Джеффри Линдсей - Деликатесы Декстера

Забравшись внутрь, я очутился в коридоре, который заканчивался слева от меня и вел направо, заворачивая за угол. Здесь была только одна дверь с засовом, но без ручки; я осторожно подошел к ней, легонько толкнул, и она поддалась. За ней оказалось совершенно темно, но по запаху чистящего средства и мочи я предположил, что это туалет. Я шагнул внутрь, нащупал на стене выключатель и щелкнул им. Это действительно был небольшой туалет с раковиной, одним унитазом и шкафчиком, встроенным в стену. Исключительно для соблюдения методики я заглянул в шкафчик, где не нашел ничего компрометирующего, кроме туалетной бумаги. Больше здесь негде было спрятать человека — живого или мертвого. Я выключил свет и вернулся в коридор.

Прокравшись до угла, я остановился и медленно и осторожно огляделся. Коридор был пуст, его освещала единственная тусклая лампа. Дальше виднелись две двери и, кажется, лестница в дальнем конце.

Я завернул за угол и подошел к первой двери слева от меня. Осторожно повернув ручку, я открыл ее и вошел внутрь, одновременно закрывая за собой дверь и нащупывая выключатель. Загоревшийся свет оказался еще более тусклым, чем от лампы в коридоре, но его было достаточно, чтобы понять, куда я попал — в комнату для частных вечеринок. Слева на стене висел плазменный телевизор, напротив него располагался длинный низкий диван, перед которым стоял кофейный столик. За диваном виднелась барная стойка с верхом из зеленого мрамора и маленький холодильник под ней. Дальнюю стену скрывал тяжелый занавес из красного бархата.

В баре стояло не так уж много бутылок — там оказалось гораздо больше сосудов, выглядевших как лабораторные стаканы. Я взял один в руку — это действительно был стакан фирмы «Пирекс» [23] Фирма, производящая лабораторную посуду. . На его боку виднелась надпись, выгравированная золотыми буквами: «Национальный банк крови».

Бархатный занавес на стене скрывал еще одну дверь. Я открыл ее, придерживая штору, и заглянул внутрь: небольшой чулан, в котором не было ничего, кроме метлы, швабры, ведра и пакета тряпок. Я захлопнул дверь и вернул занавес на место.

Следующая дверь в коридоре располагалась по правой стороне. Она оказалась закрыта, и я решил сначала проверить другую, в левой стене, которая была незапертой и скрывала за собой еще одну комнату для частных вечеринок, точно такую же, как первая.

Оставалась закрытая дверь. Здравый смысл подсказывал: то, что действительно заслуживает моего внимания, находится под замком, этот замок должен быть надежным, и я не смогу открыть его, не оставив следов. Кроме того, там, вероятно, стоит сигнализация. Я задумался, что важнее: остаться незамеченным или искать Саманту Альдовар и не обращать внимания на все остальное. Мы не обсудили этот вопрос с Деборой, а теперь он неожиданно обрел важность. После минуты напряженных раздумий я решил: раз я пришел сюда за Самантой, то искать ее следует везде, и в первую очередь там, куда хозяева заведения не хотят пускать посторонних, к примеру — за этой запертой дверью.

Итак, вернув свою смелость на подобающее ей место, я взял монтировку и принялся трудиться над закрытой дверью.

Я старался действовать как можно тише и оставлять поменьше следов, но с первым мне удалось справиться несколько лучше, и ко времени, когда я открыл дверь, она выглядела так, будто пережила атаку стаи взбесившихся бобров. Но все же я ее открыл и смог войти внутрь.

В том, что касалось тайн и секретов, комната могла разочаровать кого угодно, за исключением разве что бухгалтера. По всей видимости, это была контора клуба. Здесь стоял большой деревянный стол с компьютером и шкафчик для бумаг с четырьмя ящиками. Компьютер оставили включенным, и я решил покопаться в недрах жесткого диска. Там нашлось несколько финансовых отчетов, говоривших о неплохой доходности заведения, и вордовские документы — официальные письма членам и кандидатам в члены клуба. Еще там оказался большой файл под названием «шабаш. wpd», защищенный паролем, но его алгоритм был старым и я мог бы взломать его за пару минут. Однако пары минуту меня как раз и не было, поэтому я просто отметил факт наивности этих вампиров и продолжил поиски.

Больше ничто не привлекло моего внимания: мне не не далось ни файла под названием «Саманта. jpg», ни того, что могло бы указать мне направление поисков. Я покопался в ящиках стола и шкафчика для бумаг, но не нашел ничего интересного и там.

Прекрасно. Значит, я надругался над дверным косяком без внятных причин. Не то чтобы я и вправду чувствовал себя виноватым, но потраченного времени стало жаль — надо было уже думать о завершении спасательной операции и выбираться отсюда: в любой момент может нагрянуть команда уборщиков или Кукаров вздумает вернуться и полюбоваться на дверь своего кабинета.

Я вышел из офиса, закрыл дверь и направился к лестнице. Очевидно, что необходимости заниматься поисками в тех местах клуба, где бывало много людей, не существовало.

Невозможно представить, будто каждый из посетителей клуба увлекался людоедством — несколько сотен людей попросту не смогут долго хранить такой секрет. И если Саманта действительно где-то здесь, ее прячут в месте, скрытом от глаз большинства завсегдатаев.

Придя к этому выводу, я спустился по лестнице и прошел через танцпол не останавливаясь и не осматриваясь по сторонам. В дальнем конце зала, около возвышения, на котором вчера стоял Бобби с кубком, начинался небольшой коридор, и я свернул в него. Он вел к кухне и задней двери, видом которой снаружи я уже успел насладиться. Кухня оказалась очень скромной: маленькая плита, микроволновка, раковина и металлический стеллаж, на котором стояли кастрюли и лежало несколько очень симпатичных ножей. В дальнем конце виднелась металлическая дверь, по всей видимости, ведущая в большой холодильник. Больше здесь не было ничего, даже чулана для продуктов.

Скорее из желания не пропустить ничего, чем из каких-либо других побуждений, я направился к холодильнику. На уровне глаз в его двери было небольшое окошко, закрытое толстым стеклом, и, к своему удивлению, я обнаружил внутри свет. Я всегда думал, что свет в холодильниках выключается, как только дверь закрывается, так что из любопытства уткнулся носом в стекло и заглянул внутрь.

В ширину холодильник был примерно шесть футов и восемь в длину. Вдоль каждой стены виднелись ряды полок, большая часть которых оказалась заставлена большими, примерно на галлон, емкостями. У задней же стены я увидел предмет, который далеко не каждый день найдешь в холодильнике, — старую раскладушку.

Еще более неожиданным стало то, что раскладушка стояла здесь не просто так. На ней, завернувшись в одеяло, сидел сверток, напоминавший молодое человеческое существо женского пола. Она опустила голову и не двигалась, но внезапно медленно, как будто под действием наркотиков или сильной усталости, подняла ее и наши глаза встретились.