Михей Натан - Боги Абердина

— Да, здесь очень хорошо, — произнес он. Слова я разобрал с трудом.

Я немного пришел в себя от прохладного воздуха. Хотелось разглядеть Эллен в освещенном доме, но ее было не отыскать. Все окна второго этажа оставались погруженными во тьму. На третьем этаже светилось только одно окно, словно неотрывно смотрящий на тебя желтый глаз.

— Это чердак? — спросил я.

Я помнил, что чердак находится с другой стороны дома, и там только одно окно, которое выходит на подъездную дорогу.

Хауи повернул голову, что было нелегким делом в его состоянии, затем придвинулся ко мне.

— Нет. Это комната Кейда.

До той минуты я даже не задумывался о том, где спит профессор Кейд; почему-то думалось, что у себя в кабинете.

— Помнишь лестницу, которая ведет на чердак? — спросил Хауи, словно почувствовав мое состояние. — На чердак — направо, а единственная дверь слева ведет к Кейду.

— А ты там бывал?

Он снова посмотрел на меня.

— Где, на чердаке? Конечно. А ты нет? Поче… — он замолчал и уставился на дно лодки, потом долго сидел в молчании.

— Хауи?

— Что? — спросил он, все еще уткнувшись взглядом в днище.

Резко и пронзительно закричала гагара, звук эхом пронесся над водой. Я услышал голос Арта, звучал он надтреснуто. Я его не видел, но слышал всплески весел на другой стороне пруда Артур и Дэн скрылись за поворотом.

— Что ты собирался сказать? — спросил я.

— Ничего, — ответил Хауи и снова взялся на весло. — Где ребята?

— Вон там, — я махнул в нужном направлении и почувствовал, что упущу возможность, если не буду действовать немедленно. — Ты мне собирался что-то сказать?

Теперь я могу с уверенностью говорить, что мое отчуждение объяснялось не только робостью шестнадцатилетнего парня, пытавшегося приспособиться к жизни в новом доме. Было что-то еще, нечто упущенное. Словно бы я пытался определить, какой предмет находится за занавеской, видя лишь его нечеткие очертания. Я не могу четко выразить это словами. Скорее, возникло ощущение, интуитивное предвидение необъяснимых событий, недостающих частей картинки-загадки. Все это казалось столь неясным и гуманным, что оставалось у меня в сознании, словно остатки сна. Но что-то было. Неделю назад Дэн с Артом устроили большой спор в саду. Потом Дэнни в ярости ушел прочь. Через несколько дней после этого я нашел Артура спящим в гостиной в середине дня. На кофейном столике стоял мешок с грибами. Когда я позвал его по имени, он медленно открыл глаза и обалдевшим взглядом обвел комнату. Я спросил, все ли в порядке, и мой приятель ответил, что да, а грибы — это сморчки, которые собраны в лесу. На прошлой неделе он мучился от бессонницы и вот, наконец-то, заснул. Почему же я, черт побери, его разбудил? Я знал, что он врет, просто не представлял, почему.

И это было еще не все. Арт почти постоянно пребывал в дурном настроении. Я часто слышал, как кто-то украдкой ходит по дому поздно вечером. Были слышны шаги на чердаке, стук открывающихся и закрывающихся дверей. Это происходило через много времени после того, как все отправлялись спать. Однажды ночью я сидел на погруженной во тьму кухне, отупев от бессонницы, и увидел, как Артур идет к пруду с перекинутым через плечо мешком. Было непонятно, что он с ним сделал, но когда Арт возвращался назад, мешка при нем не оказалось.

Если рассматривать эти события по отдельности, то их можно посчитать странными ритмами признанно эксцентричного дома. Но все вместе начинало напоминать нечто зловещее — этакую картинку-головоломку, которая появляется после соединения точек. Но точек пока было немного, я просто не мог догадаться об остальном.

— Не думай об этом и не волнуйся, — произнес Хауи. — Они тебе скажут, если захотят.

— Что скажут?

— Я не могу это объяснить. Не мне решать.

Он схватился за оба весла и налег на них. Нас понесло вперед — вначале рывками, затем быстрее и ровнее. Вода пенилась под лодкой. Направлялись мы к дальней части пруда, в темноту.

— Хауи, ты просто не можешь произнести что-то подобное, а потом ничего не говорить, — я был почти в отчаянии от любопытства.

— Расслабься, — ответил он, начиная быстрее работать руками. Мы шли на весьма приличной скорости. Ветер свистел у меня в ушах, холодный воздух бил по щекам. — Ты нравишься Арту. Ты слишком молод, но это может пойти тебе на пользу. Из-за этого ты менее циничен… в отличие от меня.

Парень рассмеялся. Несмотря на его состояние, Хауи оказался хорошим гребцом. Он работал всем телом, взмахи весел были равномерными, сильными и уверенными, весла входили в воду без всплеска и на нужную глубину. Над водой они тоже проходили идеально — чуть выше поверхности. Светила луна, и отблески отражались в спокойной поверхности пруда.

— Хауи, — позвал я, на этот раз громче.

— Тихо, — послышалось в ответ.

— Ты можешь минуту меня послушать? Мне нужно знать…

Я услышал удивленный вскрик, повернул голову и увидел Дэна с Артом в каноэ. Они находились не более, чем в пятнадцати футах от нас. Оба оказались захваченными врасплох в середине гребка. На голове Дэне красовалась смешная лыжная шапочка с оранжевым помпоном на макушке. В свете луны из трубки Арта поднимался дым, словно от крошечного паровоза. Он опустил весло в воду и крикнул Хауи, чтобы тот остановился. Дэн принялся яростно грести, создавая много шума. Он пытался отвести каноэ в сторону. Я схватился за борта лодки и повернулся к своему «капитану», который, судя по виду, не представлял, что происходит. Гагара снова резко закричала, я отпустил борта и бросился на Хауи, пытаясь остановить движение весел. Но вместо этого я встретился с его правым кулаком, который в момент гребка врезался мне в щеку.

Я рухнул на дно лодки как раз в тот момент, когда мы врезались в каноэ. Хауи отбросило вперед, носок его ботинка попал мне по спине, когда он летел в воду. Все кричали, включая меня, хотя я не помню, что именно мной было сказано.

Я быстро поднялся и осмотрел нанесенный урон. Каноэ перевернулось и почти развалилось на две части. Арт держался за один борт, Дэн барахтался в воде. У меня по щеке стекало что-то теплое. Я дотронулся до нее — на пальцах осталась кровь. От удара кулака Хауи…

Выплевывая воду, Арт подплыл к краю лодки, в которой находился я.

— Что происходит, черт побери? — заорал он. — Вы что, нас не видели?

Послышались другие крики, издалека, с берега. Женский голос. Лай Нила…

— Я пытался его остановить, — мне пришлось кричать. — Он был так пьян, а я не…

Что-то большое плюхнулось в лодку. Моя сторона накренилась, и я снова полетел носом вперед, правда, быстро вернулся в исходное положение и огляделся.

Это был Хауи. Он лежал на спине на дне лодки и смотрел в небо, положив одну руку себе на лоб.