Тесс Герритсен - Гиблое место

Первая комната, в которую вошел Дуг, оказалась спальней. Все остальные поспешили следом и увидели большую, аккуратно застеленную деревянную кровать. У изножья стоял сосновый сундук, на нем лежали небрежно брошенные джинсы. Мужские, пятьдесят второго размера, с потертым кожаным ремнем. Пол в спальне был присыпан снежной крупкой — видимо, нанесло из окна, которое и здесь было распахнуто. Дуг закрыл его.

Маура подошла к комоду и взяла в руки фотографию в простой оловянной рамке. На снимке были изображены четверо: мужчина и женщина, между которыми стояли две светловолосые девочки лет девяти-десяти, с аккуратно заплетенными косичками. У мужчины волосы были зачесаны назад. Он смотрел в объектив так решительно, словно бросал вызов каждому, кто усомнился бы в его власти. Женщина, тоже со светлыми косами, была бледна и некрасива, черты ее бесцветного лица почти сливались с фоном. Маура представила, как эта женщина хлопочет на кухне, светлая прядь выбивается из прически и падает на лицо. Или накрывает на стол, раскладывает по тарелкам еду. Горки картофельного пюре, мясо с подливкой.

А что потом? Что заставило все семейство бросить нетронутую еду и оставить ее засыхать на столе?

Элейн вцепилась в руку Дуга.

— Ты слышал? — прошептала она.

Все замерли. Только теперь Маура услышала поскрипывание, как будто кто-то ступает по деревянным половицам.

Дуг медленно вышел в коридор и направился к следующей двери. Высоко подняв лампу, он шагнул в соседнюю комнату — это оказалась еще одна спальня.

— Боже, какие мы идиоты! — рассмеялась Элейн и указала на дверь чулана, которая раскачивалась и скрипела под порывами ветра, залетавшего в открытое окно. Успокоившись, она без сил опустилась на одну из кроватей-близнецов. — Заброшенный дом, только и всего! А мы напридумывали всякого и сами себя запугали.

— О себе говори, — сказал Арло.

— Да ладно, как будто ты не струсил.

Маура закрыла окно и вгляделась в ночную мглу. Она не увидела ни огней, ни каких-либо иных признаков того, что в мире есть еще хоть кто-то, кроме них. На письменном столе лежала стопка учебников. «Программа индивидуального домашнего обучения. Уровень 4». Маура раскрыла учебник на странице упражнений по правописанию. Имя и фамилия ученицы были выведены печатными буквами на внутренней стороне обложки: Абигайль Страттон. Одна из двух девочек с фотографии, решила Маура. Это их комната. Но, оглядывая стены, она не заметила ни одной вещи, которая бы указывала на то, что здесь жили девочки-школьницы. Здесь не было ни плакатов с героями фильмов, ни фотографий звезд. Только две аккуратно застеленные одинаковые кровати и эти учебники.

— Думаю, теперь мы можем считать этот дом нашим, — сказал Дуг. — Засядем здесь и будем ждать, пока кто-нибудь придет за нами.

— А если никто не придет? — спросила Элейн.

— Должны же нас хватиться, в конце-то концов. Мы забронировали номера на лыжной базе.

— Они подумают, мы их кинули. А на работу нам выходить только после Дня благодарения. Через девять дней.

Дуг посмотрел на Мауру.

— Ты собиралась завтра лететь домой, кажется?

— Да, но никто не знает, что я поехала с тобой, Дуг. Никто не знает, где меня искать.

— И с какой стати они будут искать нас здесь? — добавил Арло. — Это же дикие места. Дорогу откроют не раньше весны, а это значит, много месяцев пройдет, прежде чем нас отыщут. — Арло опустился на кровать рядом с Элейн и уронил голову на руки. — Боже, как мы влипли.

Дуг окинул взглядом своих приунывших спутников.

— Ну а я не намерен поддаваться панике. У нас достаточно еды и дров, так что смерть от голода и холода нам не грозит. — Он дружески хлопнул Арло по спине. — Держись, приятель. Это же приключение! Могло быть и хуже.

— Бывает хуже? — ужаснулся Арло.

Никто не ответил. Никому не хотелось отвечать.

Когда детектив Джейн Риццоли прибыла на место преступления, там уже собралась кучка зевак, привлеченных светом проблесковых маячков на крышах машин Бостонского полицейского управления, а также необъяснимым внутренним чутьем, которое, похоже, всегда толкает толпы туда, где произошло что-то плохое. Насилие выделяет нечто вроде своих феромонов, люди учуяли этот запах и теперь теснились возле сетки-рабицы, ограждавшей владения компании «Сохрани все», надеясь хоть краешком глаза увидеть то, что привело полицию в их края.

Джейн припарковалась и вышла из машины, застегивая пальто — на улице было холодно. Утром дождь перестал, но с ясной погодой пришло резкое похолодание, и Риццоли пожалела, что не захватила с собой теплых перчаток, только латексные. Она еще не подготовилась к зиме — не успела положить в машину скребок для льда, щетку для снега. А зима уже вступила в свои права.

Она вошла в ворота, затем прошла в помещение, показав пропуск патрульному, который охранял вход. Зеваки таращились на нее из-за ограды, делая снимки мобильными телефонами. «Эй, мам, глянь, как я смотрюсь на месте преступления». Да бросьте вы это, думала Джейн, займитесь делом. Она кожей чувствовала нацеленные на нее объективы фотокамер, когда шла по обледенелому асфальту к складу № 22. Три тепло одетых полицейских стояли возле склада — руки в карманах, фуражки надвинуты на лоб.

— Эй, детектив! — окликнул один из них.

— Это здесь?

— Да. Детектив Фрост уже внутри, с управляющей. — Полицейский взялся за ручку, и рванул вверх алюминиевую дверь. Она с грохотом поднялась, и в заставленном помещении Джейн увидела своего напарника Барри Фроста. Возле него стояла женщина средних лет. Ее белая куртка-пуховик казалась такой объемистой, точно она привязала к груди подушку.

Фрост представил их друг другу.

— Это Дотти Дуган, управляющая компании «Сохрани все». А это моя напарница, детектив Джейн Риццоли.

Они не вынимали рук из карманов: было слишком холодно для формальных приветствий.

— Так это вы вызвали полицию? — спросила Джейн.

— Да, мэм. Я только что рассказывала детективу Фросту, как я перепугалась, когда увидела, что там лежит.

Порыв ветра подхватил клочки бумаги, и они разметались по бетонному полу.

— Не могли бы вы закрыть дверь? — попросила Джейн полицейского у входа.

Они подождали, когда алюминиевая дверь с грохотом опустится, отгородив их от улицы. В помещении было не теплее, чем снаружи, зато по крайней мере не дул ветер. Одинокая лампочка без абажура раскачивалась под потолком, ее резкий свет подчеркивал темные мешки под глазами у Дотти Дуган. Даже Фрост, которому не исполнилось и сорока, выглядел в этом освещении старым и измученным, лицо его казалось мертвенно-бледным. Помещение было беспорядочно заставлено старой мебелью. Джейн заметила потертую кушетку с яркой тканевой обивкой в цветочек, заляпанное кресло, обитое искусственной кожей, и разнообразные деревянные стулья, среди которых не было и двух одинаковых. Сюда свезли столько мебели, что ее пришлось складывать штабелями вдоль стен — получились ряды высотой три метра.