Тесс Герритсен - Гиблое место

— Одна из жертв аварии — наша подруга. Она погибла в этом овраге.

Похоже, это его поразило. Какое-то время он пристально смотрел на Джейн, словно пытался понять, можно ли ей верить. Он все еще недоверчиво поглядывал на них, когда из-за поворота вырулила машина управления шерифа округа Саблетт и остановилась позади пикапа.

Из машины вышел уже знакомый им полицейский — заместитель шерифа Мартино, которого они видели на месте двойного убийства несколько дней назад.

— Эй, Монти! — крикнул он. — Что тут происходит?

— Поймал вот их на своем участке, Бобби. Уверяют, что они якобы из правоохранительных органов.

Мартино бросил быстрый взгляд на Джейн и Габриэля.

— Ну, в общем, так и есть.

— Да ну?!

Мартино отвесил вежливый полупоклон Джейн и Габриэлю.

— Агент Дин, правильно я запомнил? Э-э, приветствую вас, мадам. Прошу прощения за недоразумение, но господин Лофтус немного нервничает из-за туристов. Особенно после того как тут прошлой ночью детишки побывали.

— Откуда ты их знаешь? — допытывался Лофтус. Похоже, Мартино не очень-то его убедил.

— Да не волнуйся ты так, Монти, они нормальные ребята. Я их видел в «Круге Б», они приезжали побеседовать с Фейи. — Он обернулся к Джейн и Габриэлю и добавил с явным сочувствием: — Мне очень жаль, что с вашей подругой такое несчастье случилось.

— Спасибо, — ответил Габриэль.

Лофтус примирительно хмыкнул.

— Ну, в таком случае, ребята, я должен извиниться. — И протянул ладонь для рукопожатия.

Габриэль ответил тем же.

— Не за что извиняться, сэр.

— Просто я как увидал вашу машину, так сразу и решил, что новые охотники за сувенирами пожаловали. Совсем помешалась молодежь, верят в мертвецов, вампиров и прочую чушь. — Лофтус поглядел на дно оврага, на обугленный внедорожник. — Когда я был мальцом, тут у нас в горах другие порядки были. Люди уважали частную собственность. А теперь всякий думает, что ему позволено тут охотиться. Я же ворот не запираю.

Джейн заметила, что при этих словах Мартино закатил глаза: «Ну, опять завел свою волынку».

— А ты никогда вовремя не приезжаешь, Бобби, — добавил Лофтус.

— Но сейчас я здесь! — возразил Мартино.

— Заезжай ко мне потом, посмотришь, во что они ворота превратили. Надо что-то с этим делать.

— Ладно.

— Я имею в виду сегодня, Бобби. — Лофтус забрался в свой пикап, затарахтел двигатель. Махнув рукой на прощание, Лофтус буркнул из окна: — Еще раз прошу прощения, ребята. — И укатил.

— Кто этот тип? — спросила Джейн.

Мартино усмехнулся.

— Монтгомери Лофтус. Раньше его семье принадлежало тут… миллион гектаров или около того. Ранчо «Два Л».

— Что он так взъелся на нас? Я думала, он нас пристрелит своим ружьем.

— Он на всех зол в последнее время. Знаете, как со стариками бывает. Все сокрушается, мол, жизнь теперь не та, как в прежние времена.

«И никогда не будет, — подумала Джейн, глядя, как Мартино снова садится в свою машину. — И в Бостоне все будет по-другому. Раз Мауры больше нет».

На обратном пути в гостиницу Джейн смотрела в окно, вспоминая последний разговор с Маурой. Это было в морге. Они стояли у секционного стола, Маура производила вскрытие. И рассказывала подруге о том, что собирается в Вайоминг. Что она там ни разу не была и что надеется увидеть там оленя или буйвола, а может, даже волка. Они поговорили немного о матери Джейн, о разводе Барри Фроста и о том, что жизнь всегда преподносит сюрпризы. Никогда не знаешь, сказала Маура, что ждет тебя за поворотом.

«Да, никогда не знаешь, — подумалось Джейн. — Ты ведь даже предположить не могла, что вернешься из Вайоминга в гробу».

Они свернули на гостиничную стоянку, и Габриэль заглушил двигатель. Какое-то время они сидели молча. Еще так много предстоит сделать, подумала Джейн. Обзвонить людей. Оформить бумаги. Договориться, чтобы перевезли гроб. Даже думать об этом было страшно. Хорошо, что они скоро вернутся домой. К Реджине.

— Я понимаю, сейчас всего лишь полдень, — наконец проговорил Габриэль. — Но мне кажется, нам обоим не помешал бы глоток спиртного.

— Согласна.

Джейн открыла дверцу машины и вышла наружу. В небе кружились легкие снежные хлопья. Они с Габриэлем обнялись и медленно пошли в гостиницу, не расцепляя сплетенных рук. «Что бы я делала сегодня без него? — думала Джейн. — Бедная Маура потеряла все, а я такая счастливая, ведь у меня есть этот замечательный мужчина. У меня есть будущее».

Они вошли в гостиничный бар, где свет был приглушен, так что Джейн не сразу заметила Брофи — он, как всегда, сидел за одним из столиков. Только когда глаза Джейн привыкли к полумраку, она его разглядела.

Даниэл был не один.

Рядом с ним сидел мужчина, который теперь встал из-за стола — рослая, внушительная фигура в черном. Энтони Сансоне был известным затворником и так заботился о неприкосновенности своей частной жизни, что редко появлялся на людях. Но вот он стоял перед ними, в гостиничном баре, и не скрывал своего горя.

— Могли бы позвонить мне, детектив, — упрекнул ее Сансоне. — И попросить о помощи.

— Простите, — ответила Джейн, — я об этом не подумала.

— Я тоже был другом Мауры. Знай я раньше, что она пропала, я бы мигом прилетел из Италии.

— Вы все равно ничего не смогли бы сделать. Никто из нас не смог. — Джейн посмотрела на Брофи. Тот сидел молча, с каменным лицом. Двое мужчин всегда друг друга недолюбливали, но в память о Мауре заключили перемирие.

— Мой самолет ждет в аэропорту, — сообщил Сансоне. — Как только выдадут тело, мы все полетим домой.

— Это будет сегодня во второй половине дня.

— Тогда я сейчас позвоню своему пилоту, надо его предупредить. — Сансоне горестно вздохнул. — Сообщите мне, когда можно будет лететь. Мы отвезем Мауру домой.

Четверо пассажиров примолкли, сидя в комфортабельном салоне самолета, который уносил их на восток, в ночь. Может быть, все они думали, как и Джейн, еще об одной, невидимой пассажирке, которая летела внизу, в холодном и тесном грузовом отсеке, в гробу. До этого Джейн никогда не летала на частных самолетах. Если бы не печальный повод, ее бы порадовали мягкие сиденья из натуральной кожи, пространство для ног между креслами и всякие приятные мелочи, обычно доступные только богатеям. Но даже когда стюард принес ей на фарфоровой тарелочке сандвич с идеально прожаренным ростбифом, она сжевала его машинально, даже не почувствовав вкуса. Джейн с утра ничего не ела, но была не голодна — она просто перекусила, чтобы поддержать силы.

А Даниэл Брофи даже не притронулся к еде. Сандвич так и лежал перед ним на тарелке. Он смотрел в ночь, его плечи поникли от горя. И, конечно же, от чувства вины. Он винил себя, представляя, что случилось бы, выбери он любовь, а не долг. Мауру, а не Господа Бога. И вот теперь женщина, которой он дорожил, превратилась в обугленное тело, запертое в грузовом отсеке у них под ногами.