Луис Роча - Смерть понтифика

— Кажется, вы говорили о предателе, — собеседники всегда были откровенны в общении. — Неужели среди людей Джеффри Барнса появился двойной агент?

Старик допивает водку до последней капли:

— Лучше бы это был предатель, — ворчит он.

— Как это?! — взгляд помощника полон недоумения и беспокойства.

Но ответ очевиден:

— Случилось то, чего нельзя было допускать.

— Предатель среди наших? Поверить не могу!

— Придется поверить.

— Но где? Здесь, в Италии? Среди новых членов?

— Нет. Среди гвардии.

— Гвардеец? Сукин сын, мать его! Вы знаете, кто это может быть?

Старик кивает:

— Он сам себя выдал.

— Кто же это? — спрашивает встревоженный помощник. — Я прикончу его собственными руками, но прежде скажу, за что эта сволочь отправляется в ад!

— Джек, — равнодушно отвечает магистр.

— Джек? Какой еще Джек?

— Джек Пейн, — поясняет старик и выжидает несколько секунд, чтобы помощник смог осмыслить информацию.

— Но кто он такой на самом деле?

— Я распорядился, чтобы его нашли, но Джек как сквозь землю провалился. Его подлинная личность, скорее всего, очень тщательно засекречена.

— Иначе мы бы уже разыскали его. Старик вновь вздыхает:

— Возникла непредвиденная ситуация, и мы должны реагировать на нее оперативно.

Помощник встает; он уже оправился от сильного потрясения, произведенного неожиданным известием. Теперь можно принимать решения хладнокровно.

— В любом случае, прежде всего нам необходимо реализовать план по уничтожению объекта. Как идет операция?

— Ты не понял! Они вместе! Если поймаем предателя — найдем и женщину, — говорит, поднимаясь, старик.

— Думаете, нам придется отправиться из-за этого в Лондон?

— Вряд ли это необходимо. Будем следовать плану, но придется ввести режим максимальной опасности; когда в игру вступает двойной агент, возможны разные сюрпризы. Рано или поздно, предателя вычислит ЦРУ.

— Но они могут и не успеть!

— В любом случае, если отправимся в Лондон, то это лишь выведет Барнса из себя и заставит нервничать.

— Так что же теперь делать?

— Распорядись, чтобы подготовили самолет к назначенному вылету, хватит с нас Барнса. Успокойся, они еще появятся. Невозможно жить и не оставлять после себя следов.

— Особенно в Лондоне. Но не забудьте, вместе с женщиной человек, который знает, как уйти от нашей слежки.

— Да, я это уже заметил. Но если бы ты знал Джека так же хорошо, как я, то понял бы: пусть он и переметнулся, но от драки уходить не станет. Вряд ли Джек пожелает провести оставшиеся годы в бегах.

— Пойду передам распоряжения экипажу.

Как только подчиненный выходит из зала, звонит факс. Через несколько секунд машина заглатывает белый лист, и на другой стороне аппарата выходит страница с надписью и фотографией. Старик хватает бумагу и рассматривает изображение Джека Пейна — человека, представившегося Саре Монтейро как Рафаэль. Внизу страницы заглавными буквами написана одна-единственная фраза:

Старик с силой комкает бумагу, но вспыхнувший гнев стремительно проходит.

— Тебе не убежать, Джек, — уверенно произносит магистр.

Выходя из гостиной, он опирается на трость, с трудом передвигая увечную ногу. Дело не терпит отлагательств. Магистр еще раз смотрит на смятый лист и, прежде чем швырнуть его на пол, тихо произносит:

— Она сама приведет тебя ко мне…

Перед нами возвышается знаменитый Британский музей — хранилище свидетельств славного прошлого цивилизации. Более семи миллионов экспонатов отражают путь рода человеческого на земле. Публичный доступ в музей был открыт в далеком 1759 году, и с тех пор на выставках побывали миллионы посетителей. Подлинные сокровища музея — египетские мумии и Розеттский камень, находящийся на экспозиции с 1802 года.

Перед гигантским строением на Грейт Рассел Стрит останавливается «Ягуар». Рафаэль и Сара направляются к огромной решетке, увенчанной позолоченными стрелами. Мужчина приближается к дверце рядом с громадными воротами. Здесь — сторожевая будка, с охранником внутри.

— Добрый вечер, — говорит Рафаэль.

— Добрый вечер, — отвечает одетый в униформу молодой человек, скрывая жевательную резинку во рту.

— Я хотел бы поговорить с профессором Джозефом Маргулисом.

— С профессором Джозефом Маргулисом? — выражение лица охранника вряд ли можно назвать любезным.

— Да. У нас назначена встреча.

— Секунду, — охранник заходит в будку, чтобы позвонить. Он не сводит с Сары глаз.

Рафаэль уже позвонил профессору прямо из автомобиля, и объяснил, что им необходимо срочно встретиться. Ученый, пусть и не сразу, с неохотой, но согласился. А поскольку профессор работал в Британском музее круглые сутки, встречу назначили здесь.

Молчаливое ожидание наводит на Сару тоску. Начать разговор непросто, но нужно обязательно. Девушка решает заговорить со своим спутником, к которому, после насыщенных событиями последних часов, проведенных имеете, уже обращается на «ты»:

— Скажи, а как мой отец во все это впутался? Какова его роль в организации?

— Пусть он сам тебе расскажет.

Преисполненный служебного рвения охранник проверяет, назначена ли встреча, и впускает их в помещение музея.

— Профессор Маргулис сейчас к вам выйдет.

— Большое спасибо.

— Вы же и раньше приезжали к нему, верно?

— Да. Но в такое неудобное время впервые, — признает Рафаэль с притворно робкой улыбкой.

Охранник утрачивает первоначальную враждебность, которая будто входит в его служебные обязанности, и становится дружелюбнее.

Они подошли ко главному входу в музей, расположенному посередине строения. Выступающие торцы придают зданию форму буквы U, перечеркнутой прямыми линиями. Фасад обрамляют сорок пять коринфских колонн, и это придает музею царственный вид. Треугольный верх фасада над величественным входом поддерживают кариатиды.

Сара спотыкается на ступеньках, ведущих к широкой лестничной площадке.

— Если бы мы выполняли секретную операцию, нас бы давно раскрыли! — с серьезным видом, хотя и посмеиваясь в глубине души, заявляет Рафаэль.

— Если бы мы выполняли секретную операцию, то не стали бы представляться охраннику. И вошли бы не через главную дверь.

— Ты права.

— А какую роль во всем этом играет понтифик, дон Лучиани?

— Катализатора.

— Катализатора чего?

— Список, доставшийся тебе, папа держал в руках в ночь своей смерти. Он был получен от высокопоставленного члена П-2, адвоката и журналиста Кармине Пекорелли. Этот Пекорелли основал издание, на страницах которого разглашалась всяческого рода скандальная информация. Сеть шантажа и услуг была разработана столь тщательно, что даже специальное издание, «Политический обозреватель», финансировалось бывшим премьер-министром, близким другом Личио Джелли, возродившим «Пропаганду-2» в шестидесятые и семидесятые годы. Великий магистр был настоящим хамелеоном и манипулятором; щепетильность не входила в число его достоинств. Он мог поддержать правых или левых радикалов, если ему это было выгодно, и его обвиняли в том, что, следуя собственным интересам и политической конъюнктуре, он готов сотрудничать с любой партией. Например, ложе П-2 полагалось противодействовать любым политикам левого толка, на практике же Джелли содействовал основанию террористической организации «Красные бригады».